Александр Афанасьев - Под прицелом

Еще примерно раз в день походный ордер облетал германский дальний разведчик «Арадо» – просто потренироваться и убедиться, что все идет нормально.

Первые дни после выхода в море с базы в Архангельске ничего особенного не происходило. Кок готовил обед, свободные от дежурства и нарядов матросы под руководством боцмана драили палубу, иногда с двух носовых катапульт срывались и уходили в небо самолеты. На почти свободной палубе морские пехотинцы отрабатывали приемы рукопашного боя и стреляли по мишеням, в качестве которых служили воздушные шарики или брошенный в воду мусор. Корабли девятой эскадры шли на норд-вест.

Обстановка начала оживляться на четвертый день. Сначала на радиопост корабля пришла зашифрованная радиограмма, расшифровать которую мог только контр-адмирал Сливин своим личным шифром. Одноразовым – просто так такие радиограммы не посылают, запас одноразовых шифров на корабле ограничен. Уединившись в своей каюте, адмирал расшифровал послание – и сразу же приказал готовить к экстренному вылету тяжелый штурмовик, подвесив на него четыре дополнительных топливных бака.

Штурмовик взлетел – и вернулся через несколько часов, аккуратно подгадав как раз к ужину. Личного состава в этот момент на палубе нет – и никто не видит, с чем приземлился самолет, кого он привез. Но корабль, пусть и боевой, – это такое место, где слухи расходятся на удивление быстро, поэтому уже на следующий день многие знали, что на борту появился какой-то гражданский. Неприметный, лысый, пожилой, одетый во все черное, он сидит в наглухо запертой двухместной каюте для летного офицерского состава и что-то читает. Столуется он там же – в каюту ему приносят обычную матросскую пищу, и он съедает ее с большим удовольствием. Иногда к нему заходит контр-адмирал, но о чем они разговаривают, никто не знает. Матросня поговорила-поговорила – и успокоилась, ибо в походе есть и другие интересные темы для обсуждения. И так было до той ночной боевой тревоги.

Но когда поднялась боевая тревога – стало и вовсе не до разговоров.

Операция, казавшаяся мне относительно простой, при более-менее детальной ее проработке превращалась во все более и более сложное занятие. Впрочем – наверное, так и должно быть, если бы было по-другому, я перестал бы уважать Британскую секретную службу.

Сэр Колин Монтескью жил в служебной квартире на Олд Черч, в самом центре города, в районе Челси, в квартале, огороженном стеной и очень хорошо охранявшемся. Это была своего рода крепость, построенная для высокопоставленных чиновников. При минометном обстреле Лондона туда не упало ни одной мины, что лишний раз доказывало подстроенность этой трагедии. На месте террористов я бы снес этот квартал с лица земли, чем причинил бы Великобритании куда больший ущерб в сфере национальной безопасности, чем тот, который был ей причинен.

Каждое утро сэр Колин выезжал на работу, находившуюся примерно в миле от дома. Даже без мигалок – а его черный «Даймлер» их никогда не включал – на дорогу уходило минут десять, максимум пятнадцать. Для того, чтобы отследить маршрут и подготовить нападение – этого критически мало.

Сэр Колин работал в старом здании Секретной разведывательной службы – так называемом «Шпионском доме», расположенном на Воксхол-Кросс, куда из Челси приходилось перебираться по мосту Воксхолл-Бридж. Здание располагалось на самом берегу, между Темзой и Альберт Энбанкмент. Иногда ему приходилось перемещаться в новое здание МИ-5, контрразведки, расположенное дальше и на другом берегу реки, в «Доме из песка», на Миллбэнк, рядом с мостом Ламберт. Тогда он проезжал до моста Ламберт, перебирался через него – это меньше мили – и через пять минут был на месте. За то время, что мы наблюдали за штаб-квартирой британской разведки, сэр Колин навестил контрразведчиков всего один раз – Джеймсы Бонды противоположный берег [95]не жаловали.

Сэр Колин на работу ездил на черном, явно бронированном «Даймлере», может быть, у него были еще и другие машины – но установить это точно имеющимися у нас силами невозможно. В машине – трое – сам сэр Колин на заднем сиденье, водитель (вооруженный) и телохранитель на переднем пассажирском, вооруженный еще серьезнее. В руках охранника я увидел специфичный потрепанный чемоданчик – стоит нажать кнопку на ручке, и в руках у тебя оказывается готовый к бою пистолет-пулемет. Но это еще не все.

«Даймлер» сэра Колина сопровождали два черных «Рейнджровера», явно бронированных и с большими люками в крыше. Не меньше четырех человек в каждом, сколько именно, я не видел. Стекла тонированные.

Вот такая вот мрачная картина, вводные – хуже некуда. И все-таки люди, занимающиеся охраной шефа британской секретной службы, допустили одну ошибку, одну, и очень существенную. Если посмотреть, например, на конвой русского Императора – в нем только два больших бронированных микроавтобуса, все остальные машины – это совершенно одинаковые «Руссо-Балты», одинаковой модели, одинакового черного цвета, и номера на них тасуют в произвольном порядке каждый день. В какой из них сядет монарх – решает только он сам. После того, как он занимает место, в остальные машины рассаживается Императорский конвой. Только эта простая мера предосторожности снижает шансы на успех у покушающихся ровно в восемь раз – по количеству одинаковых машин.

А в моем случае – если я хочу не убить, а похитить – мне легче сразу угостить «Рейнджровер» гранатой из гранатомета, а потом уже спокойно разбираться с «Даймлером». Да, вот тут они сплоховали.

Но все равно – как ни считай, как ни рассчитывай – дело дрянь. Расстояние, в пределах которого сэр Колин уязвим, – минимальное, маршрут движения – для меня, как для похитителя, – хуже некуда. Они выруливают на Челси Эмбанкмент и идут прямо по берегу, по Гроссвенор, сворачивают на Воксхолл Бридж-роуд, переезжают мост – и все, на месте.

Уязвимых мест три. Челси Бридж, там, где идет транспортный поток с моста, железнодорожный путепровод под Гроссвенор, ведущий на вокзал Виктория, и сам мост Воксхолл-бридж. Все! Если бы я преследовал цель убить сэра Колина – скорее всего, я бы занял позицию с гранатометом где-то в районе Гроссвенор. Там много путей отхода. Или вообще заминировал путепровод, достав побольше взрывчатки. Но мне-то как раз нужно не убить, а взять живым, и это усложняет задачу многократно.

Все эти мрачные мысли крутились у меня в голове, пока я сидел в машине, припаркованной на Миллибэнк, у въезда на мост. Грей, вооруженный только собственными глазами, вел наблюдение – и думал, наверное, о том же самом.

Скрыться, раствориться в суете многомиллионного города, сделаться невидимкой снова оказалось очень просто. Тем, кто хочет стать невидимым, нужно помнить множество правил, одно из которых: человека делает невидимым форма. Любая – военная, форма пожарного, белый халат врача. Все, что угодно. Если ты в форме – при мимолетном взгляде тебя запомнят как полицейского, врача, военного, – а вот твое лицо не запомнят. Таковы особенности человеческого восприятия, я это уже говорил. Мозг подбирает визуальные образы и сравнивает с ними увиденное. Не верите – проверьте.