Александр Афанасьев - Под прицелом

– Агент может выйти к Темзе?

– Скорее всего, может.

– Тогда намного проще. Нужна промежуточная база. Ее сумеют обеспечить морпехи.

– Исключается… – отрезал капитан 1-го ранга Марченко, командующий «Санкт-Петербургом», – базу сразу заметят. Над нами крутятся уже два разведчика, и менее чем в пятидесяти милях от нас – британская эскадра. Может быть, пара лодок еще проскочит, их сложно засечь, особенно в ночное время. Более крупное судно, тем более водолазная база – нет, исключается.

– Без водолазной базы туда не пройти, – сказал Вольф, – после того, как мы войдем в устье Темзы, нам потребуется пройти примерно пятьдесят километров, чтобы достичь цели. При этом идти придется с соблюдением максимальной скрытности и по реке с очень интенсивным судоходством. По фарватеру нам не пройти, попадем под винты. Даже если использовать подводные буксиры – все равно это пять часов – самый минимум, а более реальное значение – семь часов. После чего мы как-то должны выйти на агента и забрать его. Кстати, этот агент… кто он?

– Зачем вам такая информация? – подозрительно прищурился Цакая.

– Затем, что я должен выбрать способ эвакуации. Лучший был бы под водой, но этот способ может использоваться только специально подготовленными людьми. Поэтому на обратный путь нужно придумывать что-то еще… возможно, тайное проникновение на грузящийся в порту грузовой корабль… но это время и риск…

Цакая кивнул.

– Ничего придумывать не надо, капитан. Агент – ваш бывший коллега, учился в Санкт-Петербургском нахимовском, факультет специальной разведки. Путешествие под водой он вполне выдержит.

– Это лучше… – повеселел капитан, – проблема отхода упрощается. Но оперативная база все равно нужна. За одну ночь операцию мы не провернем…

Яхта «Красотка Севера» была одной из тех штучек, что бороздят в основном южные моря, вызывая зависть les miserables [97], коим не суждено было родиться с золотой ложкой во рту и у которых не было очаровательной приставки к фамилии «фон» или «де». Сорокасемиметровая трехпалубная красотка, выделяющаяся своим насыщенным синим окрасом на фоне ослепительно-белых сестер, она, конечно, недотягивала до подлинного шика, но… Это тебе не новомодные восьмидесятиметровые четырехпалубные чудовища, которые заказывают нувориши, неприлично разбогатевшие на колониальных товарах, на биржевых спекуляциях или на торговле с САСШ, Римской империей или Россией. «Красотка Севера» была заложена на плимутских стапелях в одна тысяча девятьсот тридцать седьмом году и с тех пор гордо несла свой флаг святого Георгия, побывав в портах всех пяти континентов. Ее первый владелец, лорд Уолдшоу, был страстным моряком, путешественником и исследователем. Унаследовав немалое состояние от своего отца, сильно поднявшегося на торговле восточными специями (и опиумом), он разумно и бережливо вложил деньги в ценные бумаги, купил долю в одном из крупнейших банков мира HSBC, Гонгконгско-шанхайской банковской корпорации. Потом он заказал себе «Красотку Севера» и, как только она была готова, отправился на ней, считай, в кругосветное путешествие. В Британии он не был два года, а когда вернулся – обнаружил, что его вложения принесли солидный доход. Тогда он поступил еще проще – вложил все деньги в долговые векселя солидных банков и в государственные ценные бумаги. И с тех пор в Британии почти не появлялся – дохода от вложений, хоть и не слишком большого для такого состояния, вполне хватало…

Сын его, прижитый в скандальной связи с восемнадцатилетней горничной (впрочем, лорда Уолдшоу лондонский свет и до этого считал «не от мира сего», и особо никто не удивился), Гримсби Уолдшоу в свете был так и не принят, зато взял другим. От своего отца он унаследовал не только титул, но и деловую хватку, став за время своей долгой жизни одним из самых удачливых биржевых спекулянтов в истории Соединенного королевства. Состояние отца он приумножил десятикратно и на сей момент входил в число богатых людей Великобритании. От отца же он унаследовал тягу к дамам намного моложе себя и был женат уже четвертым браком на юной красавице – при этом частенько хаживал и налево. В этом браке у него росли сын и дочь, от предыдущих браков у него были еще три сына и две дочери, любил он их всех и мало в чем мог отказать. Но, похоже, природа решила отдохнуть. Молодое поколение Уолдшоу росло оболтусами и раздолбаями, вынуждая отца серьезно задумываться над тем, кому же он передаст свое состояние. На сегодняшний день претендента он не видел.

Сейчас сын Гримсби Уолдшоу от второго брака, молодой лорд Кевин Уолдшоу, студент Лондонской школы экономики – свою alma mater последний раз он навещал… давно это было, в общем, и на летнюю стажировку в банке он тоже забил – стоял на капитанском мостике «Красотки Севера» и нетвердой рукой правил в сторону открытого моря (это он так думал, что правит). За то время, пока яхта шла по Темзе, он чудом избежал двух аварий – от них спасло не его мастерство судовождения, а мастерство тех капитанов, которым не повезло оказаться на встречных курсах с «Красоткой Севера». Сейчас он вроде как решил «выйти поплавать» в Северное море на пару дней, а потом вернуться. Если бы он взглянул на карты – то увидел бы, что избранный им курс ведет прямо на отмель, но сейчас Кевину Уолдшоу было не до этого. В его голове плескалось не меньше полупинты крепкого спиртного, шотландского виски и… что он там еще выпил. Прижимаясь к нему всем телом, на плече висела Мэри… или Мари, не важно, в общем, – красивая и безотказная девушка, готовая всегда составить компанию парню, у которого есть собственная яхта. В ее безотказности он убедился совсем недавно, прямо на капитанском мостике (собственно, это едва не стало причиной одной из аварий), и собирался убедиться еще раз, когда они пройдут залив и выйдут в открытое море. А может, и еще в чьей-нибудь безотказности, благо юных дам он набрал немало и друзей тоже, и сейчас они веселились в отделанной красным деревом столовой, пили виски, слушали музыку и вообще делали все, что только в голову взбредет. Там разберемся – а пока он «управлял» яхтой и смотрел на проплывающие вдали по левому борту берега графства Кент. Ему было хорошо. Настолько хорошо, что на такие мелочи, как радар, эхолот и карта, внимания молодой Уолдшоу не обращал…

– Осторожнее спускай! Осторожнее! Перевернешь – за снаряжением сам нырять будешь!

Два крана по оба борта десантного корабля неспешно спускали в воду большие, черные резиновые десантные лодки с жестким дном. Два двигателя были принайтовлены к самой лодке и сильно нарушали ее центровку, от этого боцман, командующий спуском десантных средств на воду, постоянно матерился, а оператор таля [98]был вынужден мобилизовать все свое умение. Дело в том, что тали были рассчитаны на спуск намного более тяжелых десантных средств, и оператор такие легкие лодки тоже не тренировался спускать на воду. Легкие десантные средства следовало спускать через десантную аппарель, но для этого корабль должен был бросить якорь. Якорь решили не бросать, дабы не привлекать внимание кружащих где-то в темнеющем небе разведчиков – поэтому лодки спускали с бортов, а десантники в ожидании выстроились внизу на самой нижней палубе. На нижней палубе, где имелись люки и что-то типа площадки – как раз для посадки-высадки десантников в малые десантные суда, если основная десантная аппарель занята техникой. Сейчас этот люк и эта площадка вполне пригодились…