Сергей Волков - Твой демон зла. Ошибка

Я положил руку Пашутину на плечо:

– Успокойся, Игорь! Я все понял: или солдатом, да? Убийцей, биороботом, бездумно выполняющим чьи-то приказы, так?

– Почти так… Только не бездумно. С удовольствием, понимаешь? Ты будешь искренне верить в нужность и правильность того, чем занимаешься…

Я задумался – ни хрена себе новости! Ай да Пашутин, ай да суки сын!

Игорь помолчал, потом вновь заговорил:

– Вот именно поэтому, я думаю, Прибор и нужен «господину Никто» – это же золотая жила, Клондайк! Я главную идею взял из тех разработок, которыми мы с Ковалем, помнишь, ты про него спрашивал, еще в НПО «Айсберг» занимались. Только тогда мы чисто на «войну» работали, и делали такую… электронную пушку, что ли, для дистанционного влияния на солдат вероятного противника. Но там работа прекратилась в самом начале – результаты были нулевыми, я и тогда особо не верил в ту идею, а сейчас понимаю, что мы занимались полной ерундой, хорошо, хоть не в пустую – придумали принцип действия улавливающего контура… А потом – Союз развалился и все вообще пошло прахом – финансирование прекратилось, мы же на бюджете сидели. Материалы засекретили, и отдел сократили, как бесперспективный… Ну, а сама идея – осталась, только переложил я ее по своему! Ну, и получился в результате наш Прибор – универсальный нейродешифратор. С одной стороны – новое слово в медицине, результат сотрудничества российских и европейских ученых, мать их за ногу! А с другой… И главное – без улавливающего контура он не работает, падла! А в нем-то все и дело, в контуре этом… Боюсь я – вдруг да допрет кто-нибудь? Вдруг догадается? Такая вот дилемма – без контура Прибор заказчику сдавать нельзя. И с контуром нельзя… Поэтому я тебе все и рассказал – совет мне нужен. Чего делать-то?

Я стоял молча, довольно глупо таращась в грязное подъездное окно. Н-да, что тут скажешь? Наконец, я проговорил, не глядя на Пашутина:

– Игорь, ты говоришь, что «господина Никто» интересует Прибор именно как инструмент для изменения людей. А как он узнал об этом, ну, что у тебя возник побочный эффект?

– Хрен его знает… – Игорь пожал плечами: – Хотя на самом деле нас, посвященных, несколько человек, может, кто-то и слил информацию…

Пашутин вдруг прервал себя, внимательно посмотрел на меня, потом спросил:

– Доложишь?

Я промолчал.

Он тоже замолчал, посмотрел в окно. Сквозь запыленное, завешенное паутиной стекло виднелся тополь посредине двора, серый уже снег, и густые, по случаю яркого солнца, тени в углах.

– Весна пришла… – пробормотал Игорь, прислушиваясь к где-то тренькающей капели, переложил свой дипломат из руки в руку, тихо проговорил, стараясь не смотреть мне в глаза:

– Сергей, я тебе ничего больше не скажу… Извини, конечно, но… Я не то чтобы тебе не верю, просто у тебя своя работа, у меня своя. Давай не мешать друг другу работать…

– Да ты что, решил, что я побегу к Урусову стучать, что мой охраняемый объект Пашутин раскрыл мне важную коммерческую тайну? – возмутился я: – А на кой ляд ты мне все это выложил?

– Да ничего я не решил! – вдруг крикнул Игорь: – Просто… Невмоготу мне! Я чувствую – тут какая-то большая игра, и я – только пешка… Все, пошли, Иваныч уже заждалась, наверное.

Мы, молча, недовольные друг другом, спустились во двор, прошли под аркой и оказались на бульваре.

Машины не было! А в стороне, притулившись к бордюру, застыл серый микроавтобус. И что-то в нем мне очень не понравилось…

– Что за черт? – я постарался выглядеть не очень встревоженным, чтобы не пугать Пашутина, но на всякий случай взял того за рукав пальто: – Пошли-ка назад, во двор, перекурим пока!

Мы вернулись в узкое, вытянутое пространство двора, Игорь присел на обсохший уже бортик песочницы, подставив бледное лицо лучам яркого солнца. Я молча стоял рядом, курил, следя через арку – не приехал ли Иваныч?

А вокруг бушевал набирающий силу весенний день! Все громче, все яростнее звенела капель на солнечной стороне двора, все бурливее и многоводнее становился ручей, берущий свое начало под серыми, ноздреватыми сугробами у гаражей, и змеящийся к арке, через которую он вытекал куда-то на бульвар.

Я стоял и жмурился на яркое солнце, щуря глаза от множества бликующих окон, от блестящих луж, огненных переливов ручья… Хорошо!

Фиолетовая вспышка в чердачном окне дома напротив, мгновенная, быстрая, вернула меня в реальность.

Еще по занятием в «Щите» я помнил, что значит такая вспышка – фиолетовый «зайчик» дает только хорошая оптика – бинокль, подзорная труба, или… Или оптический прицел снайперской винтовки!

Повинуясь какой-то интуитивной внутренней команде, я резко схватил Пашутина за ворот пальто и сдернул с бортика песочницы, отшвырнув в сторону. Выстрела ни я, ни барахтающийся на талом снегу Игорь не услышали. Просто вдруг от песочницы, от сухой доски, на которой только что сидел Пашутин, отлетела длинная белая щепка, а посредине обнажившейся деревянной плоти появилась маленькая, словно просверленная, дырочка…

Я потащил кое-как поднявшегося Игоря к арке, постоянно оглядываясь, осматривая крыши и чердачные окна домов вокруг. Бликов, подозрительных движений или еще чего-нибудь, чем мог бы себя выдать неизвестный снайпер, больше не было. Я даже на секунду остановился, пытаясь сообразить, что к чему – стояла тишина, нарушаемая только звуками проезжающих по бульвару машин, да звенела капель с солнечной стороны крыш.

«Так, первым делом – сообщить!», – подумал я, вытаскивая телефон из кармана. Номер дежурного «ОО» у меня набирался в одно касание… Мобильник пошуршал, пискнул, но соединение не прошло. Я набрал телефон по цифрам – та же история: треск, шуршание, короткие гудки.

– У тебя мобила с собой? – спросил я Игоря, озираясь по сторонам.

– Да, но… Я на зарядку забыл поставить… – пробормотал бледный Пашутин.

– Бля, лучше бы ты чего-нибудь другое забыл! – я злился. Ситуация, в которую мы попали, была не просто дурацкой – дело пахло керосином, причем все сильнее и сильнее…

– Сергей… – начал было что-то говорить Пашутин, но я, наконец, принял решение, выхватил пистолет, свободной рукой завел Пашутина за себя, прикрыл его спиной, и таким порядком мы начали отступать к арке.

– Серега, сзади! – вдруг прошипел Пашутин мне в ухо. Я обернулся – в глубине арки появился крепкий, квадратный мужик, в черной кожаной курке, в кепке, с сумкой на плече. Шел он неторопливо, как бы вразвалочку, но в сумраке подворотни я заметил колючий, недобрый взгляд маленьких, каких-то рачьих глазок из-под низкого козырька. Раздумывать, опасен кожаный или нет, времени не было.

– Игорь, быстро – в подъезд! Я прикрываю! – я изменил направление нашего отступления, толкая Пашутина спиной к подъезду: – Из дома срочно звони по всем тревожным службам: пожарная, милиция, скорая помощь, горгаз! Вызывай всех сюда, наври, наплети чего-нибудь! Пусть все приедут, пусть тут будет тарарам со звоном! А уже потом звони Урусову, в институт! Давай, действуй!