Евгений Бабарыкин - Новая работа

«Что же со мной такое?» – поток горестных мыслей прервался, когда «крутяшка» замка не повернулась и в третий раз. Антон похолодел. Постоял минутку и крутанул ручку в другую сторону. Замок открылся. Антон вышел на площадку, несколько раз глубоко вздохнул, повернулся и в течение добрых пяти минут пялился на собственную дверь. Дверь молчала.

Где-то внизу гавкнула псина, и кто-то забубнил в два голоса. Антон вздрогнул и вернулся в квартиру.

«Спокойствие, только спокойствие…» – Нарочно медленно, чтобы унять бешеный стук сердца, Антон разулся, повесил куртку на вешалку. Поднял с пола портфель и сунул на тумбочку, пакет с продуктами отнес на кухню. Прошелся по всей квартире, последовательно включая в комнатах свет; в спальне снял костюм, галстук, аккуратно повесил все на плечики и поместил в шкаф. Захватил брошенные на не заправленную с утра кровать домашние шорты и поплелся в ванную.

После душа в голове очень даже прояснилось. Но Антон не спешил. Так же спокойно вернулся на кухню, поджарил любимую яичницу с беконом и луком, нарезал хлеб, достал из холодильника банку «Золотого фазана» и критически осмотрел стол. Достал кетчуп. Все было в порядке.

«Как же я в квартиру попал?» – Антон жевал, пил пиво, но ничего путного в голову не приходило. Там настырно вертелась какая-то каша от нуль-переходов до инопланетян. С бластерами. «Ладно. Давай сначала. Весь день на работе, потом монетки эти, потом… Эге, стоп!» – Антон вскочил, рванул в прихожку и вытащил из портфеля находку. Открыл коробочку, положил монету на стол и опять принялся рассматривать ее со всех сторон. Ничего нового, впрочем, не увидел.

Вся она была обычная. Просто круглая монетка, или медалька, или брелок с дырочкой. «Чтобы можно было носить на шее…» – всплыла вдруг фраза. «Тоже мне, Джим Хокинс нашелся…» Но расставаться с монетой почему-то не хотелось. Антон, хоть и посмеивался над собой, встал, нашел в мамином рукоделии подходящий шнурок и повесил медальон себе на шею. Полюбовался на свое отражение в ванной, заодно помазал одеколоном маленькую ссадину на лбу («о ковер теранулся»), вернулся на кухню и достал вторую банку пива. Ничего, сегодня можно…

«Значит, вот так… Шел я, значит, шел, представил прихожку и мгновенно в ней оказался… Или не мгновенно… Я вроде в отключке был… Хотя нет, мгновенно, это я потом отключился оттого, что долбанулся. Выходит, эта монета прочитала мои мысли и нуль-транспортировала… или что она там сделала… в общем, перенесла меня домой… с помощью инопланетян…» Чувствуя, что сердце опять начинает куда-то проваливаться, Антон решил бороться со стрессом своим обычным способом. Пошел спать. Свет, правда, выключил только в спальне.

Наутро, проснувшись, Антон старательно делал вид, что вчера ничего не произошло. Было немного смешно перед самим собой, но, по крайней мере, не страшно. А пока он на автомате начал Ритуал Утреннего Собирания На Работу: туалет – ванная – включить кофеварку – сделать бутерброды – съесть завтрак – опять в ванную чистить зубы и бриться – одеться – проверить электроприборы – еще раз проверить – закрыть дверь – вызвать лифт – дождаться, когда он приедет – вернуться от лифта проверить, закрыл ли дверь…

На этот раз все шло гладко до тех пор, пока не закончил бриться. Антон наклонился над раковиной смывать остатки крема. Тут его как обухом по голове ударило. Крестик на цепочке (подарок родителей) мешает умываться, шнурок вчерашний тоже мешает, а медалька – не мешает. Антон замер, скрючившись над раковиной. «Оборвалась, пока спал? Но шнурок цел…» Машинально провел по груди в месте, где должен быть медальон.

Закрыл глаза, выпрямился во весь рост и посмотрел в зеркало. Да, так и есть… Медальон не потерялся. Он врос в тело. И даже успел уже покрыться тонким слоем кожи. Чуть ниже шеи, ближе к правому плечу. Почему-то больше всего Антона сейчас занимал не сам факт случившегося, а то, что медальон врос криво. Мало того, что он сместился вправо, так еще и «верх» медальона, обозначенный отверстием, был смещен влево. Немного подумав, Антон понял – это из-за того, что он спал на правом боку. «А как он со шнурка слез?»

Антон потрогал медальон. По цвету он остался таким же, как и был, но на ощупь стал мягким и лишь на миллиметр выдавался из тела. Антон совсем не ощущал его, как будто его и не было. Больше всего это смахивало на свежую татуировку – четкие линии и немного опухшая кожа.

Антон, не отрывая глаз от медальона, нащупал полотенце и вытер лицо; вылил в ладонь и размазал по лицу лосьон. На деревянных ногах вернулся в спальню и лег в кровать на спину. «Ну и ладно, зато на работу я сегодня точно не пойду». Взял с тумбочки мобильник и набрал сначала шефа, затем – Виктора, сказавшись больным. «Дяде Сереже, что ли, позвонить? Нет, не поверит… Да и сумасшедшим себя выставлять не хочется. Попробуем рассуждать логически…»

Антон встал, пошел на кухню, достал из ящика кухонного стола сигару, пепельницу и спички и вернулся в спальню. Курил он очень редко, только когда удавалось собраться с институтскими друзьями расписать пульку-другую. Ну, и еще иногда, когда удавалось выбраться в покер-клуб. Приоткрыл окно и опять завалился на кровать. Сорвал целлофан и раскурил сигару. От кого-то слышал, что нужно сигары обрезать, но как это делать и зачем, Антон не знал. Для начала он несколько раз затянулся, почувствовал, что слегка закружилась голова, и принялся размышлять.

«Нашел приключение на свою голову… И что это за хрень теперь у меня в груди… А она надолго? Навсегда, нечего себя обманывать… Зато со вчерашним все понятно. То есть ничего не понятно, но ясно, что все из-за этой печати». При упоминании слова «печать» мысли рванулись в какую-то мистическую сторону. Подумав, Антон решил эту версию пока не развивать, оставив ее на крайний случай. В конце концов, в вопросах познания он считал себя грубым материалистом и вообще «физиком». И тут Антона осенило. «Ай да я, ай да сукин сын! – сам себе закричал Антон. – Эксперимент, вот что все расставит на свои места! Сейчас я выведу эту медаль-печать на чистую воду!»

Он торопливо вскочил, раздавил едва раскуренную сигару в пепельнице и бросился одеваться. Секундное замешательство вызвал костюм, повешенный накануне в шкаф, но Антон предпочел, для чистоты эксперимента, джинсы и свитер. Натянул кроссовки, схватил куртку и выскочил за дверь, от азарта не попадая в рукава. Ждать лифт не было никакой возможности, и он поскакал по лестнице, перепрыгивая через три, а то и четыре ступеньки. Этим способом он уже пользовался не раз, зная свою, мягко говоря, увлекающуюся натуру. Где-то на уровне пятого этажа экспериментатор порядком взмок и остаток пути чуть притормозил, размышляя о ходе опыта, как и полагается солидному ученому.