Тимур Туров - Святые бастарды

Иво хотел что-то ответить, но не успел – оказывается, доктор общался со своей помощницей.

– А я нет, – заявила девушка. – Два дня – это слишком мало. Если лечить, то делать это по-настоящему.

– Это дело Григория Пахомовича. Возражать ему у меня нет ни возможности, ни желания.

Врач демонстративно отвернулся от Иво и пошел к двери. Перед самым выходом он обернулся и добавил:

– Когда кровь сдавать будете, скажите, что для Григория Пахомовича, там знают, что дальше делать. И лучше не тяните.

Иво кивнул и пошел за доктором. «Сдать кровь» – отличный предлог, можно будет сразу и уйти.

– Эй, а попрощаться? – мрачно поинтересовался сзади Илья.

– Так я же не ухожу? – слукавил, обернувшись, Иво.

– Зато я выписываюсь. Когда вернешься, меня уже здесь не – будет.

Они пожали друг другу руки, затем воспитанник слаш подошел к двери и, уже выходя, услышал:

– Удачи вам, безумцы.

Парень вышел из палаты, бодро прошел мимо сестринского поста и собирался уже выбраться на лестницу, как сзади его окликнули:

– Вы куда?

– Кровь сдать, для Григория Пахомовича, – бодро ответил Иво, не оборачиваясь и надеясь, что этого будет достаточно.

– Так это в триста первый, идите за мной.

Парень обернулся и обнаружил слегка сутулую спину медсестры из Часовщиков. Она не сомневалась, что Иво идет за ней следом, и он, поколебавшись и взглянув мельком на вторую сестру, которая, сгорбившись, писала что-то в журнале, решил не привлекать к себе внимание и пошел за «желтой».

– Сколько сдавать будете? – равнодушно поинтересовалась медсестра, помогая Иво закатать рукав. – Сожмите кулак, ага.

– Двести миллилитров, – ответил воспитанник слаш.

– Хорошо, – сестра воткнула иглу в вену и тут же подставила пробирку, в которую был вплавлен знакомый Иво по кабинету Стаса в Одиннадцатом равелине амулет – «холодилка», как назвал ее Маж. – Все, готово. Посидите немного и возвращайтесь в палату.

Медсестра вышла с пробиркой. Иво глянул в окно и увидел, что прямо за подоконником начинается крыша какой-то пристройки, причем крыша со скатом, то есть если вылезти в окно, то можно спуститься по шиферу ниже, а затем просто спрыгнуть.

Воспитанник слаш попробовал открыть окно, и оно легко распахнулось. Однако когда парень задрал ногу на подоконник и по-пробовал перенести на нее свой вес, голова у него закружилась так сильно, что он едва не упал.

Пришлось ложиться на подоконник животом и медленно вползать в окно, а потом скатываться по крыше. Головокружение не проходило, перед глазами словно резвилась стая мелких мушек.

Иво показалось, что это несправедливо – взяли только двести миллилитров, а чувствует он себя так, будто половину крови выкачали.

На краю крыши он затормозил, сдирая руки о шифер, заглянул вниз и увидел там, парой метров ниже, высокий и плотный куст шиповника.

Прыгать в колючки не хотелось, но и оставаться лежать на крыше смысла не было. Иво вздохнул и оттолкнулся, стараясь выпрямиться в полете и приземлиться на ноги. У него получилось.

Никого рядом не было, и Иво, отряхнувшись, зашагал вдоль здания, продумывая план побега. Кроме того, чтобы выбраться, надо было еще оставить «цветок», причем так, чтобы он гарантированно достался именно хозяину-сатра, а не затерялся в недрах громадной больницы.

За углом Иво увидел потрепанную «Газель», из которой высокий мужик только что вытащил две картонные коробки. Теперь фургон был пуст. У стены возле кабины находился небольшой огороженный сеткой отсек.

Воспитанник слаш мгновенно переиграл план, по которому он хотел выйти через приемный покой под видом посетителя. Дождавшись, пока мужик скроется с коробками в подъезде, парень вскочил в фургон и притаился за сетчатой перегородкой.

Как он и предполагал, водитель не стал присматриваться – есть ли что-то внутри, он-то знал, что все оттуда вынул, а просто захлопнул двери.

Пару минут занял выезд, водитель негромко переговорил с кем-то на проходной, затем машина выбралась на дорогу, и теперь остро встал вопрос: как покинуть машину?

Почти сразу пришло и решение. На каждом, даже небольшом ухабе Иво бил ладонью по передней стене. Через минуту автомобиль остановился, и водитель, громко и вдумчиво кроя матом отечественного автопроизводителя, обошел «Газель» и открыл заднюю дверь.

Иво, ждавший этого, выскочил и, сопровождаемый криком: «А ну, стоять!» – рванул через дорогу.

Он был на Загородном проспекте – получилось, что водитель фургона еще и подвез его немного к цели. Пробежав метров сто и убедившись, что водила не собирается бросать машину и гнаться за ним, Иво замедлился и перешел на шаг.

Его терзало то, что из больницы пришлось унести ценный предмет – «цветок» сатра, и все наверняка решат, что он украл его. Для себя воспитанник слаш четко решил, что вернет взятое при первой же возможности.

До набережной Обводного канала он дошел без приключений. Огляделся – и понял, что или Маж что-то напутал с «узором» дейвона, или он сам неправильно интерпретировал его сигнал. Может, не через час, а через день? Или не на юг, а на север?

Каждый из этих вариантов имел право на существование и мог быть логично обоснован. Спрятавшись в тени одного из зданий на набережной, Иво задумался. Ничего дельного, кроме как стереть еще часть узора, чтобы вновь связаться с Мажем, в голову не приходило.

Рядом, грохоча и испуская клубы черного дыма, затормозила грязно-белая «шестерка». За рулем сидел смутно знакомый мужик, габаритами сравнимый с борцом сумо.

– Быстро садись назад! – крикнул он Иво голосом Атаниэля. – Или это ведро сейчас заглохнет и придется тебе его толкать, потому что стартера у него нет!

Воспитанник слаш подбежал к машине, с усилием открыл зад-нюю дверь и не успел ее еще захлопнуть, как автомобиль тронулся, – но не быстро и явно с натугой.

– На таких ужасных ведрах я никогда не ездил, – то ли похвастался, то ли пожаловался элохим. – Зато купил за пять минут и за пятнадцать тысяч рублей.

Вереск успел удержать закрывавшуюся за Тек-Чатом дверь и вломиться за ним в квартиру, сразу же защелкнув за собой замок. Маленький Часовщик упал на пол, придавленный ногой незваного гостя, и теперь прямо в глаза оборотню смотрела стоящая в коридоре жена Тек-Чата, полноватая ушастая дама с громадными, чуть ли не в пол-лица, совиными глазами.

Вереск никогда раньше не сталкивался с Часовщиками в экстремальных ситуациях и не представлял, как может себя повести эта женщина, поэтому просто тихо рыкнул на нее, и «желтая», заломив руки, упала на колени и зарыдала.

– Да замолчи ты, дура, – прохрипел придавленный Тек-Чат. – Кто это? Грабители?

Вереск поразился тому, насколько спокойно говорит Часовщик, словно не чувствует за собой вины.