Алексей Бессонов - Алые крылья огня (Охота на страх)

Швырнув свой чемодан в угол, Кай рухнул на узкую койку и вытащил из кармана сигару.

Минут через сорок в носовой части корабля раздалось пыхтенье и грохот якорной цепи. «Мальме» качнулся вперед и начал выбираться в море. Кай закрыл глаза.

…Вечером он под завязку накачался виски, надеясь, что хмель позволит безбедно пережить все ужасы, которые ждали его в ходящей ходуном каюте. Однако же облегчения Кай не дождался: опьянение прошло буквально через пару часов после того, как он лег. Заснуть по-настоящему так и не удалось. Кай периодически погружался в неглубокую дрему, продолжая смутно ощущать толчки пляшущего на волнах парохода, и пробуждался через каждые полчаса.

В четвертом часу ночи ему все-таки удалось уснуть более-менее крепко, но сон был недолог. Кай проснулся от назойливого ощущения опасности, вдруг засвербившей затылок, причем проснулся сразу, рывком; раскрыв глаза, он несколько секунд лежал, вслушиваясь в свои ощущения, потом поднялся, быстро оделся и отправился будить Лизмора.

Старый солдат спал чутко. Каю понадобилось лишь несколько раз пристукнуть костяшками пальцев по двери его каюты, как внутри раздался шорох, и настороженный голос спросил по-немецки:

– Кого там черт колотит?

– Это я, – ответил Кай. – Вставайте, дружище. Кажется, у нас неприятности.

Дверь немедленно распахнулась. В образовавшийся проем всунулась растрепанная голова, внимательно оглядела коридор и вернулась восвояси.

– Заходите, – прошипел Лизмор. – Что случилось?

Кай вошел в каюту, бегло оглядел упакованного в фиолетовую пижаму Кимбола и вздохнул:

– Под нами шляется подводная лодка. Вы чувствуете, что корабль стоит на месте? Как по-вашему, что это может значить?

– Вы хотите сказать, что мы уже получили торпеду? – осклабился Лизмор.

– Пока нет. Но можем.

– Нет, это что-то не то, – возразил Лизмор, начиная одеваться. – Вы хотите выйти посмотреть?

– Да, черт меня возьми, я хочу… Если нас будут топить, я предпочел бы оказаться на палубе. Может, нам удастся оторвать пару спасательных кругов.

Лизмора заметно передернуло.

– Водичка там не очень… Ну ладно, идемте, поглядим, кто там под нами лазит. Вы говорите, субмарина еще под водой? Значит, крутится на электродвигателях?

– А вы угадайте, почему я не могу почуять дизель… ну, с трех попыток?

– И гадать не надо – у дизеля нет системы зажигания. Но генераторы-то вы наверняка слышите?

– Генераторы – еще как. О, вот!.. Кажется, они выключили движки.

«Мальме» чуть заметно качнулся. Лизмор вышел в коридор, прислушался и махнул рукой, приглашая Кая следовать за ним. Над их головами тяжко пробухали чьи-то башмаки.

На палубе было темно. Бегло оглядевшись, Лизмор бесшумно поднялся на корму и исчез из поля зрения. В это время на носу парохода вспыхнул прожектор. Ярко-желтый луч света крутнулся и уперся во что-то с правого борта. Выход на палубу находился на левом, и Кай поспешил подняться на корму, чтобы рассмотреть то, что так интересовало людей с «Мальме».

– Вон она, красавица, – хмыкнул Лизмор, указывая рукой на залитую светом рубку подлодки, пляшущую в мелкой волне.

– Англичанка!.. – выдохнул Кай, подходя к ограждению.

На узкой палубе перед зачехленным орудием деловито суетились несколько темных фигурок. Кай отчетливо видел, что они спихивают на воду какой-то тюк.

– Та-ак, – промычал Лизмор, всматриваясь в пейзаж – ну, мне кажется, что торпедировать нас сегодня не будут. Милорд, а что это они там делают?

– Если я не ошибаюсь, они спустили надувную лодку или плот, я пока не вижу. Шустро же они всплыли, у этих негодяев поразительно быстрая продувка.

Лизмор поднял руку, призывая к тишине. В носу корабля с мерзким скрипом раскрылась металлическая дверь, послышались отрывистые шведские ругательства и какая-то возня. Что там происходило, Кай видеть не мог, для этого ему нужно было высунуться из-за шлюпки, в тени которой они прятались. Пораскинув мозгами, он все же решился.

– Вот здорово, – заметил он. – Наши красавчики тянут ящик, который слегка фонит. То-то я с самого Киля не мог понять, отчего у меня так странно свербит в башке.

– Что значит – «фонит»? – встревоженно поинтересовался Лизмор.

– То, что в нем радиоактивный материал. Но он чем-то заэкранирован, и я его почти не ощущал. Сейчас я на него смотрю в упор, и у меня… ну, как вам сказать… глаза чешутся. Очень неприятное ощущение.

Лизмор шумно сглотнул и зашевелился, пытаясь рассмотреть то, что происходило на носу.

– Вот вам и подтверждение, – сказал он после короткой паузы. – Получается, мы вляпались в какую-то тайную операцию. Теперь я понял, отчего старый придурок шкип так не хотел брать нас на борт.

– Верно. А вы еще и заплатили ему кучу денег. Заметьте, коллега, вы отдали их за наши с вами неприятности! Славный товарец! Вам это не кажется расточительством?

– Я вас опять не понимаю. Что вы хотите сказать?

– Я хочу сказать, что нам самое время помолиться. Вы знаете какую-нибудь приличную молитву? Желательно отходную: ей-богу, она нам сейчас очень пригодится.

Лизмор снова зашевелился, раздраженно сплюнул на палубу и высунулся, глядя, как трое матросов во галаве с бородатым офицером в черной куртке шустро гребут от субмарины к борту «Мальме». Возня на носу парохода прекратилась: навстречу гостям кто-то уже сбросил веревочный штормтрап, и несколько дюжих фигур готовились передать на лодку странный ящик с жутким грузом.

– Сейчас они его заберут, – прошептал Кай, – а потом влепят нам торпеду под ватерлинию. Насколько я знаю, в таких делах свидетелей не оставляют. Вот уж попали в историю! Пока не поздно, сходите посмотрите, в порядке ли тот круг, который вы отвинчивали по дороге в Швецию. Хорошо бы продержаться на воде до рассвета, тогда у нас хоть будет какое-то подобие надежды на спасение.

– Черт, мне надоел ваш пессимизм! – раздраженно отозвался Лизмор. – С чего вы взяли, что нас утопят? Что за странные фантазии?

– Вы не знаете англичан, коллега…

– Да бросьте вы, ради бога! Через минуту они перегрузят этот гроб с кошмаром, и мы спокойно улизнем к себе в каюты. Я надеюсь, у вас хватило ума выключить свет?

– А я его и не включал, – огрызнулся Кай, ерзая на корточках под бортом шлюпки, – на кой черт он мне нужен?

Негромкие шлепки весел стихли: резиновая лодка замерла под трапом, и теперь тишину нарушали лишь негромкие слова офицера, который беседовал с перегнувшимся через ограждение Бенгтссоном. Прислушиваясь, Кай горько пожалел о своем незнании английского. Впрочем, беседа была недолгой: офицер махнул рукой, и тяжеленный, судя по всему, ящик осторожно перенесли через борт парохода, чтобы спустить его вниз на прочном тросе. Сверху его страховали шкипер и несколько его помощников, а снизу направляли весла британских матросов. Наконец ящик мягко опустился на дно лодки, следом шлепнулся и конец троса. Английский офицер что-то крикнул, помахал на прощание рукой и отдал матросам короткую команду.