Девид Геммел - Сумерки героя

- Ты очень любезен, - сказал Шед, - но в твоем арбалете только две стрелы, а нас трое.

Серый Человек шевельнул рукой. Стрела пролетела по воздуху и вонзилась Шеду в горло. Он покачнулся и упал на колени, захлебываясь собственной кровью.

- Теперь вас двое. Развяжите его.

Один из солдат, поглядывая на умирающего Шеда, достал нож и перерезал веревки, привязывающие Эмрина к стулу, а после бросил оружие и отошел к стене. Второй последовал его примеру. Серый Человек прошел мимо Эмрина к Шеду, делающему слабые попытки выдернуть из горла стрелу, и выдернул ее сам. Из раны хлынула кровь. Шед, захлебываясь, повалился на пол, дрыгнул ногами и умер.

Эмрин заставил себя приподняться на колени и попробовал встать. Его шатнуло. Серый Человек подхватил его.

- Держись. Дыши поглубже. Надо, чтобы ты усидел на коне.

- Да, господин, - с трудом выдавил Эмрин. Рядом с ним появился молодой человек, и Эмрин узнал герцогского сына Ниаллада.

- Позвольте помочь вам, - сказал юноша, и Эмрин оперся на него.

- Ступайте на конюшню, - велел Серый Человек. - Оседлайте двух коней и моего серого. Я сейчас приду.

Эмрин, поддерживаемый Ниалладом, вышел за дверь. На ковре лежал только что покинувший комнату солдат с перерезанным горлом. Дотащившись до парадного входа, они вышли на солнце. Свежий воздух оживил Эмрина, и к конюшне он подошел уже без поддержки.

Норда ждала их там с припасами, уложенными в небольшие мешки. Она бегом бросилась к Эмрину и нежно коснулась пальцами избитого, распухшего лица.

- Бедняжечка мой.

- Что, поубавилось красоты-то?

- Для меня ты и такой хорош. Займитесь-ка лучше лошадьми. Рыцарь велел, чтобы ему оседлали серого. - Она взяла Эмрина за руку. - Рыцарь - чудесный человек, но у него много врагов. Присмотри за ним, ладно?

Эмрин, несмотря на все свои страдания, рассмеялся.

- Я? За ним? Ну ты и сказала, Норда!

Серый Человек, с мрачным лицом, подошел к ним по мощенной гравием дорожке. Норда присела в реверансе.

- Ну как, можешь ехать? - спросил он Эмрина.

- Могу, господин.

Ниалл вывел из конюшни трех оседланных лошадей - двух чалых и мышастого. Серый Человек, сев верхом, повернулся к Норде:

- Спасибо, девочка. - Она опять присела. - И скажи Мадзе Чау, чтобы возвращался домой.

- Скажу, господин.

Эмрин с трудом взобрался на спину чалому и поехал к лесу вслед за хозяином и юношей.

Они ехали уже около часа, когда герцогский сын сказал:

- Те солдаты непременно поднимут тревогу. Скоро, наверное, за нами отправят погоню?

- У нас есть еще немного времени, - ответил Серый Человек.

Юноша помолчал и спросил:

- Вы их убили, да?

- Убил.

- Вы сказали, что оставите им жизнь, если они его развяжут. Что же вы за человек после этого?

Эмрин поморщился, услышав этот вопрос. Серый Человек, не ответив, направил коня к нему.

- Держите на запад, к лесу, чтобы руины остались к югу от вас. Если увидишь туман, сворачивай в сторону. Я догоню вас еще засветло.

- Да, господин. - Серый Человек повернул назад, и Эмрин крикнул ему:

- Спасибо! - Потом он тронул каблуками коня и поравнялся с юношей.

Ниалл, красный и сердитый, воскликнул:

- Человеческая жизнь для него ничего не значит!

- Наша с вами значит, и мне этого довольно.

- Вы оправдываете то, что он сделал?

Эмрин натянул поводья и повернулся к юноше лицом.

- Взгляните на меня! Они собирались забить меня до смерти. Думаете, меня их смерть сильно печалит? Когда я был мальчишкой, нам с приятелями вздумалось поохотиться на оленя. Мы вооружились новенькими копьями, а у двоих были луки. Всего нас собралось семеро. Мы отправились в горы и скоро напали на след. Скрадывая добычу, мы стали пробираться через густой подлесок, и тут вдруг, откуда ни возьмись - громадный медведь. Ну а дурачок Стефф возьми да и пусти в него стрелу. Короче, с гор нас вернулось только двое.

- Какое это имеет отношение к Серому Человеку?

- Если раздразнить медведя, не удивляйся, когда он вспорет тебе брюхо! - рявкнул Эмрин.

***

Трехмечному было жарко. Солнце жгло покрытые лаком волосы, и ни малейший ветерок не колыхал длинный кафтан из черного шелка. Он постоял немного, опустив руки на два кривых меча, висящих у него по бокам. Третий, с привязанным к эфесу шлемом, помещался между лопатками. Криаз-нор, оглядев поляну, быстро пересек ее и вошел в тень. Трое его спутников, тоже в черном, следовали за ним по пятам.

Лесная прохлада после солнцепека была особенно приятна. Глядя золотистыми глазами на тропу, Трехмечный ощутил легкое раздражение. Им должны были предоставить ищейку: он, несмотря на все свое мастерство, уже трижды сбивался со следа, и это бесило его. Дереш Карани дал им три дня, чтобы убить меченосцев, и два почти на исходе. Если они не уложатся в назначенный срок, одного из четверки скорее всего казнят. Его, Трехмечного, вряд ли, но с Дерешем Карани ничего нельзя знать наверняка.

Он оглянулся на трех своих подчиненных. Скорее всего это будет Четвертый. Он только из питомника и еще не заслужил себе боевого имени. Однако он малый способный - его номер указывает на то, что в своем выпуске он был четвертым из пятидесяти. Трехмечный велел всем троим оставаться на месте, а сам осторожно двинулся дальше по оленьей тропе, ведущей на юг. Земля была твердая. Трехмечный услышал слабое журчание воды и пошел на звук. Почва стала мягче, в кустах он разглядел два копытных следа, а у самой воды - отпечаток сапога. Трехмечный кликнул своих бойцов.

- Полдня, а то и меньше, - заявил он, не сводя взгляда золотистых глаз с оттиснутого в грязи копыта. - Края подсыхают и крошатся.

Громадный сутулый Железнорукий вышел вперед. Вытащив меч из-под черного кушака, опоясывающего толстый живот, он опустился на четвереньки и принялся обнюхивать человеческий след. Закрыв глаза, он отстранил от себя запахи трех своих товарищей. Как на грех, на кустах недавно оставил свою отметину лис, и резкий мускусный дух забивал слабый человеческий запах. Железнорукий открыл глаза и доложил Трехмечному:

- Один, на котором кровь подсыхает, очень устал. Другой, риадж-нор, полон сил.

- Он не риадж-нор, - поправил Трехмечный. - Их орден вымер, и от них, как мне говорили, остались только бледные подобия, именующие себя раджни. Жители этого мира размягчились, как это часто бывает.

- С нами такого не случится, - вставил Четвертый. Трехмечный взглянул на могучего молодого воина и покачал головой:

- Пока дураки вроде тебя не начнут так думать.

Четвертый тихо зарычал и сгорбил плечи. Трехмечный подступил к нему вплотную.

- По-твоему, ты уже готов схватиться со мной? Так вызови меня, дерьмо овечье! Вызови, и я сниму с тебя башку и съем твое сердце.

Казалось, Четвертый вот-вот выхватит своей меч. Он задержал руку над черной рукоятью и опустил ее.