Макс Острогин - Большая Красная Кнопка

Мысли эти меня измучили окончательно, сон не цеплялся, если я поворачивался к стене, то сразу начинал думать про Гомера, если отворачивался от стены – чувствовал взгляд этого старого кровопийцы, я пробовал уснуть на спине, но и на спине не получалось, в закрытых глазах танцевали быстрые бордовые сгустки, мешали.

В конце концов я взял карабин, осторожно открыл замок, выглянул в коридор. Лунная ночь, время призраков, синий свет пробивался косыми лезвиями из открытых дверей, не знаю с чего, но мне вдруг захотелось посмотреть, что там, на улице, иногда человека посещают желания, внезапные и необъяснимые.

Осторожно, стараясь не портить ночь шагами, стараясь не привлекать внимания, я прошагал до конца коридора и повернул влево. В комнате не было внешней стены, с потолка бородами свисала причудливая сажа, наверное, снаружи пальнули из огнемета. И свет синий и живой.

Подошел к краю, выглянул. Луна тоже синяя. Видывал я такое. Синюшность повышенная, кислорода в атмосфере мало. Или много. Или не кислорода. Синяя луна лучше, чем красная, на красную всегда пакости разные приключаются.

Луна заливала улицу Бутырскую голубым молоком, и сначала, в первую минуту, я не заметил ничего необычного или пугающего. Стоял, смотрел, потом сел на стул. Холодно, улица искрилась мелкой морозной крошкой, казалось, что по взломанному асфальту рассыпали мешок мельчайших алмазов. Человека я разглядел не сразу.

Сколько раз замечал, что глаз всегда следует за мозгом. Ты уверен, что в этом месте человеку никак находиться невозможно, – и ты его не видишь, хоть он торчит у тебя чуть ли не перед носом.

Человек стоял у стены противоположного дома.

Я положил карабин на колени. Сумрак… Не похоже. Сумраки выше и тоньше, у них нет человеческой фигуры, они, за исключением суставов, равномерные, как сосиски, и тяжелые с виду. А этот обычный, человечный.

Стоял, не шевелясь, ничего не делая. Это меня насторожило: в наше время стоять ночь на улице – не лучшее занятие для человека. И не боится ведь…

Не боится. Дрянь дело. Не бояться может лишь кто? Самый страшный. Тут же вспомнились расчлененные сумраки, я почувствовал, как мгновенно вспотели ладони, и увидел второго. Он стоял посреди улицы, уже гораздо ближе ко мне, вот только что, минуту назад его там не было, и вот возник.

Двое.

Я осторожно, не совершая резких движений, достал бинокль. Медленно поднес к глазам. Муть, линзы запотели, протер, поглядел снова, муть. Посмотрел в сторону. Дорога, в лунном свете отчетливо виднелся разрушенный асфальт, трещины, вывороченные куски, но едва я наводил бинокль на то место, где были эти люди… Грязные пятна.

Едва я отрывал от глаз бинокль, как видел темные силуэты, похожие на тени…

Я вздрогнул. Тени. Луна светила сбоку и висела над горизонтом не очень высоко, тени должны получаться длинные, многометровые. Никаких теней. Человек стоял посредине улицы и не отбрасывал тени.

Потому что он сам был тенью.

Призрак? Призраков я тоже никогда вот так, в жизни не видел. И не слышал даже, я так думаю, что призраки, если они когда-то и существовали, то теперь совершенно повывелись. Потому что призраки – это в прошлом все-таки люди, а люди, пусть даже и совсем бывшие, не терпят погани в одном с собой объеме.

Еще один!

Рядом с первым, возле стены. Появился, возник, не шевелился. Тень. Что им надо?

Я чувствовал, как морщится кожа на моей шее. Мне очень не понравились эти тени. Недобрый знак. Петр как-то мне рассказывал. Как давным-давно случилась война, во время которой применили Большую Бомбу. Ярость ее огня оказалась так велика, что люди сгорали, не оставляя пепла. Но душу человеческим огнем нельзя выжечь, поэтому души отбрасывали тени. И в том городе, на который бросили Большую Бомбу, на стенах остались тени от душ погибших людей. И тени эти не стирались ни мылом, ни скребками, и поскольку души эти оказались неупокоены, они с тех пор вредили людям. Пугали, сводили их с ума, насылали болезни, ввергали в тлен.

Здесь вполне могло произойти что-нибудь подобное. Тени. Случилось что-то, раз, и от людей остались только тени.

И теперь они тут возникают.

В коридоре скрипнуло, я обернулся. Никого. Неприятно будет, если кто зайдет со спины, придется тогда сигать на улицу…

Я едва не подпрыгнул. Их стало гораздо больше! Теней. Одиннадцать. Прибавились. Фигуры, точно вырезанные из черного металла, но не плоские, а объемные. А некоторые исчезли, того, что стоял у стены, больше не было. Пропал, а другие появились.

Мне почудилось, что они двигаются… Кожа на загривке собралась в окончательную гармошку. Призраки в тишине, не люблю, непонятно. Когда на тебя летят псы-людоеды, или огромный зубастый тушканчик, или разнузданный громила с двумя пулеметами, это понятно. Вот тени… А ведь что-то я про подобное слышал…

Это свет. Луна плыла над крышами, одни тени исчезали, другие, наоборот, появлялись. Все дело в свете, в особом расположении луны над горизонтом. Я подумал: а что, если так оно везде? Что, если эти тени на всех улицах, везде вообще? Мы их не видим, но в лунные ночи они проявляются, тени былого мира, стоят…

А что, если все это так и есть? Мир погиб, остались тени. А почему тогда мы не тени? Мы не заслуживаем теней? У нас нет души даже для того, чтобы отбросить тень? Или это наказание?

Мысли свернули на неприятную дорожку, завертелись в голове, как бешеная мышь в жестяном ведре, мне вдруг захотелось выйти туда, на улицу, в синий цвет и проверить – а есть ли тень у меня?

Луна сместилась, свет изменился, и улица заполнилась тенями еще гуще. Их сделалось много, к тому же мне показалось, что они все смотрят на меня. Разом. Это чувство оказалось настолько сильно, что мне стало совсем уж не по себе, я отступил в глубину и стоял на границе между светом и тьмой, довольно долго стоял, не решаясь ни отступить, ни выглянуть обратно.

Очнулся от того, что ботинки немного примерзли к полу, оторвался с оглушительным хрустом, и тут же представил, как тени шагнули и стали протягивать ко мне свои давно мертвые руки…

Надо было срочно разрушить наважденье, я понял, что, если не выйду на улицу и не посмотрю…

Короче, надо было срочно выйти.

Спустился по тесной лесенке на второй этаж, выбрался по мусору, прокрался вдоль стены, выглянул из-за угла. Никого. То есть совсем. Улица была пустынна, как днем. Несколько машин, и все, никаких теней.

Я вышел на середину Бутырской. Пустота. Лед хрустит под ногами. Тень. У меня имелась вполне видимая длинная черная тень, я убедился в ней, потоптал ботинком. Настоящая. Решил немного пройтись, проветрить голову, оглядеться. Двинулся на север.

Ну вот. Докатился. Разгуливаю по ночным улицам, как сумасшедший. Никогда себе не мог представить такого.