Дмитрий Распопов - Сын Галактики

Таша смахнула рукой слезы.

– Ты не думай, я все понимаю и знаю, что это показывает меня не с лучшей стороны, но теперь я назад не вернусь. Мне настолько надоела моя прошлая жизнь, что лучше я умру здесь.

Закончив свою речь, она посмотрела на меня. Я слушал ее, и понемногу холод из моей души стал исчезать. Я все прекрасно понял, и теперь, глядя на нее, такую раскрасневшуюся, взволнованную и такую красивую, – я решился.

– Ты хочешь остаться здесь в любом статусе? – спросил я.

– Да, – твердо кивнула она.

«Вова, по-моему, сейчас ты собираешься сделать большую ошибку», – вклинился мне в голову голос Келлера.

«Я не могу больше скрывать это от нее, ты же слышал ее слова», – взмолился я.

«Настолько все серьезно?» – усмехнулся он.

«А сам по моим мыслям и биометрике скафандра не чувствуешь?» – спросил я.

«Я не одобряю этого шага, но мешать тебе не буду», – через несколько секунд произнес он.

«Спасибо брат, – поблагодарил я его. – Твоя поддержка в этот момент мне очень нужна».

– Вова? – спросила она, не слыша ответа на свои слова.

– Я покажу тебе кое-что, но после этого не смогу тебя никуда выпустить, по крайней мере, без сопровождения минимум одной флотилии, – ответил я, весь дрожа от волнения.

– Я не шутила, когда говорила, что не уйду отсюда по своей воле, – твердо сказала она, смотря мне в глаза.

– Обещай не падать в обморок, – попытался пошутить я, запуская процедуру открытия скафандра.

– После берсеркеров меня уже ничем не испугать, – храбро ответила она и спросила: – Ты что там делаешь? Что это за звуки такие?

Я промолчал и, дождавшись окончания открытия скафандра, вылез из него и попытался выйти из-за его широкой спины. Сразу произошли две вещи: от неожиданной легкости я не шагнул, а прыгнул к стоявшей с круглыми глазами Таше, а она, в свою очередь, увидев меня, все же грохнулась в обморок.

– Что за фигня такая? – спросил я корабль, пытаясь подойти к Таше, но почему-то постоянно подпрыгивая. – Что происходит? Ты что, гравитацию уменьшил?

– Э-э-э… – замялся корабль. – Босс, уточни этот вопрос у Келлера, я не имею права разглашать секрет.

– Что? – возмутился я. – На моем собственном корабле Келлер имеет от меня тайны? Сейчас я разберусь – и вы оба пожалеете, что замышляете что-то против меня!

Все же допрыгав до лежащей Таши, я попытался привести ее в чувство, брызгая ей в лицо холодную воду из охладителя. Она, наконец, открыла глаза и недоуменно посмотрела на меня:

– Ты кто такой?

– Ну, вообще-то, именно тот, кому еще пять минут назад ты признавалась в любви, – ворчливо ответил я, уложив ее голову себе на колени.

– Но почему? Как? – посыпались на меня вопросы.

Пресекая ее попытки подняться, я, поглаживая рукой по волосам Таши, принялся рассказывать. На протяжении моего повествования она – то бледнея, то краснея – порывалась вскочить. Боясь, что мне нанесут несовместимые с жизнью повреждения, я удерживал ее на полу. Вскоре, поняв бесплодность своих трепыханий, она стала просто слушать, не пытаясь пошевелиться.

Естественно, я рассказал ей очень приближенную версию всех событий, не затрагивая многие щекотливые моменты нашей с Келлером деятельности.

– А он здесь? – спросила она после того, как я закончил рассказ.

– Кто? – не понял я.

– Келлер.

– Здесь я, где же мне еще быть? – раздался из динамиков корабля голос Келлера. – Слушаю Вову и думаю, когда же вы наконец помиритесь и начнете плодить мне множество маленьких Вов. Меня уже засыпали просьбами командоры, которые хотят подключить себе симбионтов.

– Келлер! – одновременно закричали мы с Ташей, сразу же отстраняясь друг от друга и краснея.

– Не понимаю вас, – озадачился тот. – Ведь Вова видел тебя голой пятьдесят четыре раза, а вы смущаетесь от простых слов?

– Что, так много? – ужаснулась она, краснея до кончиков ушей.

– Это если не считать твоего дефилирования перед ним в нижнем белье, – добил он ее.

– Но ведь я не знала, что он человек, да еще и из другой галактики, – ответила она, игриво косясь на меня.

– Я надеюсь, ты серьезно восприняла его слова о том, что, зная нашу тайну, ты не сможешь теперь покинуть нас? – посерьезнел он.

– Теперь да, поняла.

– Тогда оставляю вас наедине. Как сказал один земной мудрец, плодитесь и размножайтесь, дети мои, – засмеялся он и отключился.

Мы оба вновь покраснели и боялись посмотреть друг на друга.

– Я понимаю, почему ты краснеешь, – набралась она смелости первой. – Из твоих слов я поняла, что у тебя вообще еще не было девушки. Но почему я-то краснею от его слов – сама не понимаю, я давно вышла из юного возраста.

– И вовсе не вышла, – ответил я. – Ты красива и обворожительна.

Она засмеялась и неожиданно спросила:

– А почему ты не повел меня в свою каюту?

– Пойдем, покажу, – улыбнулся я.

– Ничего себе бардак! – возмутилась она при виде результатов моей деятельности.

– Обычно тут чисто, корабль убирает, – попытался защититься я. – Просто последнее время было столько работы, что я запретил ему себя беспокоить.

– Это надо срочно исправить, – сказала она и вернулась к своему прежнему образу, до нашего расставания. – И чтобы ты знал – дама голодна.

– Еда? А зачем она? – поддразнил я ее и, набравшись смелости, подошел сзади и обнял за талию.

– О-о-о, – произнесла она, чувствуя мои неумелые прикосновения. – Я так думаю, что поесть мне сегодня удастся не скоро.

Уже потом, лежа в постели, мы делились друг с другом своими воспоминаниями о тех событиях, которые мы пережили, находясь далеко друг от друга. Теснее прижавшись ко мне, она спросила:

– А почему ты тогда, при покушении, спас меня? Ведь Келлер запретил тебе рисковать собой.

– Не мог же я оставить тебя там, тогда бы я лишился удовольствия лицезреть тебя голой по вечерам, – рассмеялся я.

Она несильно ткнула меня кулачком в живот.

– Просто негодяй! Воспользовался тем, что я не могла о тебе знать, и подглядывал? Извращенец!

– Ты не представляешь, как это было тяжело, – согласился я. – Хотелось выпрыгнуть из скафандра и напасть на тебя.

– Жаль, что ты этого не сделал раньше, – с сожалением, но мечтательно ответила она. – Сколько можно было успеть за это время.

– Сейчас мы исправим это упущение, – ответил я, прижимая ее к себе.

– Я вообще-то не об этом, – пискнула она, прежде чем ее губы оказались занятыми.

Всю следующую неделю мы вообще не вылезали из постели, действительно пытаясь наверстать упущенное время.

– Почему ты так странно ходишь, вприпрыжку? – поинтересовалась она однажды.

Сразу вспомнив о своем разговоре с кораблем, я вызвал Келлера.

«Вова, не сердись», – откликнулся он со смущением.

«Колись давай, что вы там сделали с гравитацией», – строго сказал я.