Вячеслав Миронов - Война 2017. Мы не Рабы!

И вышли все мы на улицу. Оказывается как хорошо-то!!! На улице свежий воздух. А не прокуренный, что в избе. Совет в Филях, мать его! Но многое достигнуто. Были и те, кто предлагал "сбрызнуть это дело". Но трезвых голов оказалось больше. Не время пить. Успеется еще.

Все подошли к толпе пленных. Конвоиры уже спокойно с ними общались. Часть пленных кололи дрова старикам, некоторые таскали воду дедам. Часть нашли какую-то дерюгу и пеленали своих мертвых, мастерили какие-то носилки для переноски тел убитых и раненных, кто не мог сам идти. Врачи как наши так и вражеские перевязывали раны раненным. Без раненных, и нашим и врагам. Идиллия достойная пера Киплинга.

— Построится! — гаркнул я — Становись! Живее!

Пленные быстро построились. Военная выучка чувствовалась.

Дробин занял свое место командира.

— Ну, что же. Даже и не знаю, как вас назвать. "Товарищами" язык не поворачивается, а до "господ" вы не доросли. Значит так, граждане военнопленные. Думаю, что все вы вынесли для себя урок. А именно то, что мы не воюем со своими братьями. Вы же нам братья не только по разуму. А по крови и по вере. То, что вы стреляли по нам — на вашей совести. И то, что сами кончили своих инструкторов — тоже правильно. Значит не совсем пропащие вы. Есть в вас капля совести. Так давайте и дальше так… земля русская. И многие пытались ее топтать. Триста лет татары с монголами ее душили. Не задушили. И немцы, и литовцы, и эстонцы, поляки, да, мало ли, сколько их было. Да и сколько их будет. Только вот стояла Русь и стоять будет. Вы сделали свой выбор. Он на вашей совести. Никого я в свою вербовать обращать не собираюсь. У каждого из нас своя дорога, свой окоп, своя война. Каждому свое. Только думайте, когда будете воевать против своего народа. Правда не у того, кто сильный сейчас, а тот за кем, правда и свобода Родины. Поэтому вы сейчас уйдете…

По рядам пленных прошел шум. Им не верилось. Что их так отпустят. Во так просто возьмут и отпустят.

Я подождал пока не утихнут страсти. Поднял руку, призывая к порядку. — да, мы вас просто так отпускаем. Дальше, что будете делать — ваше дело. Только запомните нашу встречу. Русские не должны убивать русских. Те, кому вы служите не хотят погибать, поэтому пытаются развязать войну между братьями. Вот в нашем бою два брата стреляли друг в друга. Старший брат у нас, а младший, за деньгами пошел, он был у вас. Два брата чуть не убили друга. Вам самим не страшно? Мне страшно. Если бы один погиб, а другой выжил, не важно кто выжил. Как потом выжившему жить? Как потом смотреть в глаза матери, отцу? И потом как жить с этим? Брат брата убил? Вы об этом подумайте. Все. Дробин!

Тот встрепенулся.

— Командуйте. Вы и ваши подчиненные свободны.

Все думали, что Дробин просто скомандует "направо" и остатки роты покинут Богом забытую деревню и уйдут восвояси. Нет, все пошло иначе.

Дробин скомандовал:

— Рота! Равняйсь! Смирно! Направо! — рота выполнила команды четко. Выдержал трех секундную паузу. — К торжественному маршу! — Вышли командиры взводов или те, кто их замещал. — Повзводно! — командиры взводов четко развернулись — Первый взвод прямо! Шагом м-м-ма-а-а-арш!

И когда уже подходили ко мне, Дробин скомандовал:

— Рота! Смирно! Равнение направо! — и первый вскинул руку к головному убору, отдавая честь.

Вот этого я явно не ожидал… Не ожидал, чтобы мимо меня шли враги торжественным маршем и отдавали честь!!! Содом и Гоморра! "Все смешалось в доме Облонских"! Все это похоже на какаю-то фантасмагорию. Чудовищно… Нельзя так!

Но, чуть помедлив, я вскинул руку к головному убору. И вот прошла рота. Я смотрел в глаза тем, кто несколько десятков минут стрелял в нас, готов был убить нас, кто за доллары, кто за идею, а, может, и кто сомневался, но стрелял. Господи, спасибо за то, что отвел безумие от нас! Спасибо тебе за это!

Когда рота прошла. Они остановились, подобрали своих мертвых, раненых и ушли. Уже хоть и строем, но помахивая нам рукой как приятелям. Пришло и нам время уходить. Можно было и раньше. Только зачем, чтобы противник знал каким мы маршрутом уйдем. Ни к чему ему такие знания.

Опять болотом нас вывели к оставленным и замаскированным машинам. Мы с Иваном сели в нашу "шестерку". Вдвоем. Он — за рулем.

Опустили стекла. Едем. Ветер теплый врывается в салон машины, вокруг тишина, осень, все вокруг окрасилось в разноцветные краски. Люблю осень. Ни комаров, ни мух. По осени, когда убирают урожай, дух в воздухе витал такой… шальной что ли. Эх, красота!

— Что Николай Владимирович, хорошо?

— Хорошо, Иван Николаевич! Очень хорошо! Простор! Осень! Как говаривал мой знакомый дед: "Доживем до лета — дотянем до конца года!"

— А мы, думаем, и подольше протянем! Чем думаешь после войны заниматься?

— После войны? — переспросил я.

— Ну, да, после Победы, нашей Победы! — пояснил Иван.

— Не знаю. — я действительно не заглядывал так далеко.

— А все таки? — Иван настаивал.

— Что делать? Жить буду! С семьей, по городу ходить, пиво пить. Книги читать. Сейчас вообще времени нет на это. Сам-то. Наверное, думал, чем заниматься, коль такие вопросы задаешь?

— А я хочу стать байкером. — Иван искренне улыбался во все тридцать два зуба.

— Кем? Байкером, вернее чоппером.

— А это что за зверь такой? — я был в недоумении.

— "Харлей Дэевидсон" такую марку мотоцикла слышал?

— Конечно. Не совсем же отсталый!

— Ну, вот прикупить такой мотоцикл хочу, их чопами называют.

— А спортивный не хочешь?

— Не хочу. Там сидишь как креветка скрюченный, несешься как сумасшедший, не видишь такой красоты вокруг! — он показал на багряный лес, что проносился мимо нас. — Байк — это для молодых, что торопятся жить и чувствовать. А для нас с тобой, каждый день, что год. И выжили в этот день и за это Ему — он показал в потолок машины — наш земной поклон и большое уважение. И вот хочу объездить нашу Россию. Она же огромная! Да, жизнь и служба помотала по гарнизонам. Многое видел, а многое еще не видел. Едешь, жена сзади, сыновья рядом на мотоциклах, им можно и на байках. Понравилось красивое место, остановились, посмотрели, пожили. Мотоцикл дает чувство свободы. Машина тоже хорошо, но ветер не бьет в лицо. Нет того чувства простора, что на мотоцикле! А еще хочу объехать Европу. Побывать в Чехии, в Праге. Посмотреть те места, что Гашек описал. Зайти попить пива в трактир " У Чаши". А также у меня есть одна хулиганская мечта…

— Это в мавзолее, рядом с Лениным полежать что ли? — я усмехнулся.

— Фи, полковник, как приземлено вы мыслете. Вернее, подземно. Я что похож на некрофила?

— Нет, Иван, на некрофила и любителя загробной жизни ты не похож, извини, я просто пошутил.

— Вот ты представь на секунду. Туманное утро 9 Мая. Берлин. А над Рейхстагом развевается Красное Знамя Победы. И я сижу рядом, попиваю, хорошее немецкое пиво и горланю во все горло "День Победы" и "Катюшу", а когда полицейские пытаются меня арестовать, я кидаю в них пустые бутылки и банк из-под пива. И сваливаю. Красота, а, полковник! Красивая у меня мечта?!