Потеряные

— Погодите, тихо вы, это не Трава… Смотри, — дёрнул Пард Кирилла за рукав, призывая глянуть в сторону кучи страшных мертвецов. Но в ответ Кирилл только загнулся в очередном спазме. — Да, блин, у неё кожа не зелёная, обычная… Вот немного есть, на руке. И не Рыся, волосы короткие и седые, а у Рыси — косички, ты же сам заплетал. — Ответом ему было только мучительные звуки пищи, покидающей в спешном порядке желудок Кирилла. Еле сдержавшись, чтобы не последовать за другом, Пард поспешил успокоить Тира:

— Тир, не ной, здесь больше нет маленьких трупов, все большие. Девчонок здесь нет. — Он грубовато поднял ослабевшего от ужаса слепого и потащил подальше от импровизированного морга. Этим будут заниматься боевики, а не они. А их головная боль — где девчонки?

После получаса нервного прочёсывания местности, ребята вспомнили, что станция — это далеко не только платформа и железнодорожные пути. Хоть всё здесь и не было достроено, но в скале уже вырубили помещения для будущих эскалаторов, какие-то залы, похожие на пещеры, переходы и подъёмы и, главное, всё это хозяйство было снабжено неприлично большим количеством коморок и комнатушек, видимо, когда-то нужных для каких-то неизвестных теперь целей. На многих были двери и почти везде были вставлены замки.

Парни метались по подземелью, ничего не соображая от нарастающей паники. По крайней мере, Тир и Кирилл не могли отделаться от совершенно нелепой уверенности, что с девочками случилось что-то страшное.

— Так можно блуждать вечно… — Отчаявшись, пробормотал вымотавшийся Пард, который хотел есть, спать и задрать куда-нибудь исстрадавшиеся ступни, но понимал, что этого не сделает, и поэтому был жутко злой на всех из-за своего героизма. — Всё, стойте. Стойте, я говорю… Сели, передохнули и включили мозги. Сколько можно бегать? Тир, когда ты их видел в последний раз?

Грубый тон вымотанного и очень злого Парда подействовал на растерянных Тира и Кирилла, как ковш воды на голову. Не сразу, но парни всё же сели на корточки возле очередной двери, к которой не подошёл ни один ключ, и начали рассуждать. Чем дольше они думали, тем больше успокаивались. Действительно, если Серафима прятала девочек и не давала им сбежать, то они должны были быть заперты где-то в комнатках, нужно просто терпеливо их обойти, присмотреться к следам и вообще, передохнуть и перестать психовать. Пока они говорили, Тир всё время прислушивался. Пока Кирилл не обратил на это внимания.

— Тир, ты что-то слышишь? — остановил он разглагольствования Парда. Тот обиженно замолчал.

— Не пойму, что-то знакомое. Помолчите немного и не светите пока по сторонам, кажется, я понимаю, что это такое. — В тишине Тир медленно встал и, пригнувшись, пошёл в сторону, сразу же растворившись в темноте. Оставшиеся напряжённо светили фонариком в одну точку, только Пард чуть слышно продолжал что-то ворчать, по поводу чьих-то глюков. Его разозлило, что такую вдохновенную речь так бесцеремонно прервали. Потом и он затих, всё же понимая, что слепой не будет просто так бродить в потёмках. Хотя… для него-то всё равно…

Тир вынырнул из гулкой тьмы зала, где они притулились у стенки, как всегда неожиданно и совершенно бесшумно. На его плече сидела, нервно поводя усиками, крупная белая крыса, на тельце у которой болтались ошмётки Рысиного рукава.

— Крыска! — Завопил Кирилл, к которому внезапно и совершенно необоснованно вернулась надежда, такая горячая, что из глаз брызнули счастливые слёзы. Животное дёрнулось, но рука Тира, спокойно и бережно придержала зверька на плече.

— Народ! Судя по всему, она не была с Рысей и искала её так же, как и мы. Но Рыся ей обрадуется, это точно. — Сказал Тир, и даже Пард не возразил ему на это. — И ещё, это… Я знаю, что вы сильно устали, может, посидите здесь, а я поищу. Я это место по-любому найду, — немного смущённо предложил слепой.

— Я пойду с тобой. Я не смогу тут… с ума сойду от беспокойства, — вскочил на ноги Кирилл, — А ты посиди, у тебя же ноги болят. — Обратился он к Парду, но тот внезапно зло выругался и, кряхтя, поднялся на действительно нещадно саднившие ноги. Кирилл предложил то, чего Пард теперь боялся больше всего — остаться одному в темноте, даже если есть фонарик и друзья рядом. Неокрепшая после испытаний возле «Строгино» психика парня пока выдержать такое не могла. Он уже напрочь забыл, что когда-то мечтал оказаться в подземельях один и считал ребят серьёзной помехой для свершения своих удивительных подвигов.

Тир двинулся куда-то в сторону. Но крыска вдруг энергично промчалась по его плечу и руке и, несмотря на попытку её поймать, шлёпнулась на скальный пол. Тир растерялся, а Кирилл, бросившись вдогонку, вдруг крикнул:

— Она нас ждёт. Похоже, она хочет, чтобы мы шли за ней.

Без возражений, всё равно других идей не было, ребята помчались за энергично рысившей преданной зверушкой. Крыска мелькала в мечущемся свете фонарика светлым подпрыгивающим пятнышком, иногда поблёскивала чёрными бусинками глаз, проверяя, близко ли ребята, а иногда даже громко попискивала от нетерпения. Возможно, она караулила тут довольно долго, ожидая удобного момента проникнуть к любимой хозяйке, а, может, пряталась где-то от других крыс. Через пару минут Рысина подружка остановилась возле неказистой ржавой двери, которую ребята уже видели, но даже не попытались открыть, посчитав слишком пыльной и грязной, чтобы ею пользовались, причём недавно.

— Может, она тут еду учуяла? Что-то не похоже, чтобы эту дверь кто-то вообще когда-нибудь открывал. — Проворчал подозрительный Пард, не признаваясь себе, что просто боится ошибки и краха надежды, заставившей биться сердце с бешеной скоростью.

— Ты давай, ключ пробуй, не болтай зря, — подтолкнул он в нетерпении Кирилла. Ключи, по молчаливому уговору, сразу перешли Кириллу, как наиболее сведущему в их использовании. Юный взломщик, ставший в борьбе за свободу почти профессионалом, быстро подобрал ключ, легко вошедший в замочную скважину, и почти беззвучно повернул его.

Дверь оказалась хорошо смазана. Практически без скрипа она повернулась на петлях и открылась в темноту, насыщенную тонким знакомым запахом.

— Травка! — безошибочно определил Тир и ринулся вовнутрь, почти сбив с ног замешкавшегося на пороге Кирилла и больно наступив на больную ногу Парду. Ему не нужен был фонарь, чтобы схватить в охапку сидевшую на полу Травку, и почти повалить её от избытка чувств. Так что остальные осветили ошалевшее лицо подруги, пытающейся выбраться из-под счастливого Тира. Осветили и охнули.

— Трава, ни фига тебя… Кто это? — просипел Пард сразу вдруг севшим голосом. Шутки шутками, а он не намеревался никому спускать такие издевательства над своей подругой детства. Лицо Травки было страшно отёкшим. Шея, принявшая почти фиолетовый оттенок, опухла так, что с ходу казалось, что на девушке намотан странный шарф. Кроме того, попытки что-то сказать не давали никакого результата. Три дня было слишком мало, чтобы последствия перехода со «Строгино» были преодолены. Ничего не евшая с тех пор девушка жутко отощала и ослабела, поэтому даже встать она смогла только с третьей попытки с помощью Тира. Тир, ощупавший лицо и шею девушки, играл желваками и про себя обещал обидчику медленную смерть от удушения.