Сергей Тармашев - Ареал. Заражение

— Начальство поручило мне предложить вам место в отделе физической защиты СБ «Ареала», — кивнул полковник, — и от себя хочу добавить, что для вас это наилучшее решение, учитывая сложившуюся ситуацию со здоровьем.

— Охранять учёные кабинеты и раз в полгода участвовать в задержании нескольких уголовников? — невесело улыбнулся Иван. — Если это всё, на что я теперь гожусь, то, вероятно, вы правы, товарищ полковник.

— Ну, всё не совсем так, как вы себе представляете. — Кадровик был серьёзен. — Там, в «Ареале», есть своя, скажем так, специфика. И подчас очень непростая. Вся деятельность РАО проходит под грифом «совершенно секретно», а их приоритетные разработки имеют ещё более высокую степень секретности. Как вам известно, именно продукт «Ваниль», полученный научно-исследовательским центром «Ареала» дал нам в итоге тот сплав, без которого не обходится теперь ни один лист брони, будь то танк или бронежилет. И обстановка вокруг «Ареала» всегда была сложной, а сейчас, из-за кризиса, всё стало ещё более напряжённым. Заграничные резидентуры из кожи вон лезут, чтобы любой ценой отхватить хоть малую толику наших государственных секретов, да и всякого криминального отребья там хватает, места-то глухие. Всегда кто-то норовит проникнуть внутрь запретной зоны с оружием в руках, и специалист вашего уровня будет там очень кстати. Кроме того, внутри периметра у службы безопасности забот ещё больше.

— А там-то что? — удивился Берёзов. — Общеизвестно, что территория «Ареала» необитаема и непригодна для жизни. Кого там охранять? Усталых нефтяников от кровожадных учёных, пытающих их чрезмерными сдачами анализов?

— Все подробности узнаете на месте, — неожиданно закрыл тему кадровик, — это информация, не подлежащая разглашению. Могу лишь сказать, что, в случае согласия, сразу к работе вас не допустят. Прежде придётся пройти доподготовку, — он многозначительно посмотрел на Ивана, — даже вам, капитан. Решайте.

Берёзов сомневался недолго. Решающими стали слова кадровика о необходимости прохождения дополнительной подготовки. Это как минимум интриговало. Да и какова альтернатива? Личный стол в кабинете, эргономичные подлокотники и ворох бумажной волокиты?

— Я согласен, — ответил Иван, — что мне надо сделать?

— Прибыть за соответствующими документами в строевой отдел в понедельник, — ответил полковник, — и собрать вещи. Во вторник в Ухту идёт наш спецрейс, на нём и полетите.

На улице шёл противный мокрый снег, больше похожий на дождь. Берёзов вышел из здания отдела кадров и неторопливо пошёл вдоль улицы, щурясь от так и норовящих попасть в глаза влажных снежинок. Торопиться было некуда, но прогулка по такой погоде не вызывала никакого энтузиазма. Заметив неподалёку интернет-кафе, Иван решил провести остаток дня с пользой. В его общежитии Интернета нет, а купить мобильный модем для своего старенького ноутбука у него руки так и не дошли, и Берёзов решил воспользоваться случаем получить больше информации о своём новом месте службы.

В ответ на запрос «ЗАО «Ареал»» поисковая система выдала огромное количество ссылок. В первую секунду Иван даже немного опешил, но времени у него было хоть отбавляй, и капитан принялся разбираться в ворохе полученной информации. Вскоре выяснилось, что данных об «Ареале» одновременно и много, и мало. Официальные источники выдавали то, что и так давно известно. В девяносто первом году у самой планеты неожиданно появился десятикилометровый метеорит, несущийся прямо на Москву. Прежде чем полпланеты успело испугаться, он вошёл в атмосферу и развалился на куски. Считается, что он был полым и состоял из замёрзшего газа. От разогрева его разорвало вдребезги, и получившийся в результате рой обломков выпал на землю в виде метеоритного потока где-то в тайге под Ухтой. Эпицентр падения приблизительно определили как территорию радиусом в тридцать километров, а полный поперечник осыпи составил километров пятьдесят. Одну деревушку даже накрыло целиком, но та каким-то чудом не пострадала. Академия наук направила туда экспедицию, которая благополучно ничего не нашла и вернулась восвояси. Родина поставила армии задачу помочь науке, и местному стройбату досталась честь выкапывать осколки метеоритов. На этом всё и закончилось.

К концу года в районе падения начались проблемы: домашние животные убегали в лес, в тайге началась эпидемия бешенства или что-то в этом роде, зверьё нападало на людей, было много жертв, потом стали пропадать люди. Местные власти забили было тревогу, но тут СССР развалился, и властям стало не до того. Потом начались новогодние праздники, а после их окончания выяснилось, что целый район, и строительный батальон в том числе, не выходит на связь, не отвечает на запросы и вообще не подаёт признаков жизни. Отправленная туда комиссия назад не вернулась, как не вернулись и все три последующие. Доложили в Москву. Район объявили зоной экологического бедствия, опасной для жизни, эвакуировали население из близлежащих посёлков и занялись более насущными проблемами: в стране бесчинствовала приватизация и прочие прелести перехода на рыночные отношения. Чиновникам приходилось в условиях жёсткой конкуренции разворовывать страну, и никому не было дела до какого-то там района таёжной глухомани. Потом Россия училась играть в теннис, затем началась война на Северном Кавказе, словом, всё и так ясно.

Фактически всё это время запретным районом никто не занимался. Оказавшиеся в тех местах люди продолжали пропадать, среди местных поползли зловещие байки про встающих из могил покойников, вурдалаков и прочие суеверия, ближайшие к тому жуткому району посёлки быстро обезлюдели. В общем, все стремились избегать гиблого места. Единственным, кого интересовала судьба погибших, был академик Лаврентьев, руководитель той экспедиции, что впервые изучала места падения осколков метеорита. Академия наук, с тех пор переживавшая не лучшие времена, денег на экспедиции больше не выделяла, и Лаврентьев периодически прилетал в Ухту за свой счёт. По сохранившимся данным, он подолгу пропадал в запретном районе, проводя свои собственные исследования. Он первым из официальных учёных обнаружил не только наличие загадочных и необъяснимых с точки зрения современной науки аномалий и мутаций, но и открыл некоторые полезные их свойства. Много лет академик долго и безрезультатно обивал пороги высоких кабинетов, прося средства на изучение опасного района, но так и не смог ничего добиться.

Опомнились лишь в девяносто девятом, когда Лаврентьев разработал некую химическую добавку для металлургии, создавая которую он использовал нечто, найденное им на территории погибшего района. Применение этой добавки позволило академику создать новое поколение боевой брони. Несколько опытных образцов бронежилетов, прошедших испытания чуть ли не в кустарных условиях, силами учеников академика, воспользовавшихся личными связями и возможностями, были переданы в войска. На Северном Кавказе шла вторая война, и ждать отзывов о боевом применении долго не пришлось. Результаты неожиданно превзошли все ожидания. Новый сплав оказался настолько вязким, что надёжно и с лёгкостью удерживал в себе все известные пули, включая бронебойные. Причём помимо вязкости материал отлично поглощал кинетическую энергию, что резко снизило травматическое воздействие запреградного поражения. В кратчайшие сроки новый бронежилет был принят на вооружение и начал поступать в войска и силовые структуры. Академика хватились, но было уже поздно, учёный ушёл в запретную тайгу в свой очередной исследовательский поход, но так и не вернулся. Организованная поисковая экспедиция бесследно пропала в первый же день. После этого зазвучали голоса, требовавшие тщательного изучения аномальных территорий.