Тимур Туров - Факелы ада

– Прибыли, – сообщил Милинович. – Жена у меня сейчас на даче, так что я один хозяйствую.

К расположенной на верхнем этаже квартире пришлось идти пешком, поскольку лифт бездействовал. Маах’керу распахнул дверь и прошел через прихожую, не останавливаясь, не зажигая света и не разуваясь, оставив Олега в одиночестве топтаться в темноте.

– А, извини, забыл, что вы во мраке не так хорошо видите… – прозвучало из комнаты, и там загорелась лампа, спрятанная под абажуром на редкость банального розового торшера.

Зато почти все остальное в этой квартире было необычным.

Роль вешалки исполняли лосиные рога, стену комнаты украшал огромный персидский ковер с изображением выстроенной перед сражением армии. Напротив него, у входа на кухню, висело несколько изогнутых сабель, клинки их грозно посверкивали. Пол покрывали шкуры, медвежьи, кабаньи и даже тигриные, а в углу, около окна, располагалась большая статуэтка кошки из черного камня.

– Оружие дедушка привез, как и ковер, – сказал Милинович, перехватив взгляд гостя. – Он знатный боец был, в Первую мировую на Кавказском фронте воевал, чуть ли не до Дамаска доходил.

– Да уж, действительно знатный…

– Пойдем на кухню, – дома Милинович остался в одних трусах, и то скорее всего потому, что был не один. – Выпьем по стопочке, я позвоню кое-кому, и займемся твоей защитой.

– Может быть, амулет… – начал Олег, но его безжалостно оборвали:

– Какой амулет? Нет времени его искать. Пошли-пошли!

На кухне обстановка тоже была веселой: те же шкуры на полу, вытяжка в виде распахнувшей пасть драконьей головы, украшенный на редкость реалистичным рисунком сплошь из волчьих морд громадный холодильник, очень низкий стол, подушки вокруг него и никаких стульев.

– Садись, – велел хозяин и полез в висящую на стене полку. – Так, где же он? Ага!

Он извлек объемистую бутыль в оплетке и нацедил два стакана темно-коричневого напитка. Один вручил Олегу, и тот обнаружил, что похожая на коньяк жидкость пахнет яблоками.

– Пей, не сомневайся, – сказал Милинович. – Это наши родичи из области гонят, мировая штука.

– Самогон? И это ты называешь стопочкой? – Турнов осторожно сделал маленький глоток.

К его удивлению, пойло не обожгло горло, а вкус у него оказался совсем необычный – яблоки, мед, мята, еще что-то горькое, очень знакомое. Сам не заметил, как выхлебал все, и ощутил, как от желудка по телу пошла горячая, приятная, расслабляющая волна.

– Вот, так намного лучше, – маах’керу поставил стакан на стол. – Закрывай глаза, будем работать.

Энвольтация – чуть ли не самый примитивный, но при этом исключительно эффективный способ магического нападения. Он основан на манипуляциях с вещами или частичками плоти, что принадлежат объекту заклинания, с помощью которых создается энергетический фантом, упрощенное подобие того, кого хотят убить или просто вывести из строя.

Именно ему наносятся повреждения, бьют ножами, тыкают иголками, суют в огонь, и виртуальная боль в считаные мгновения доходит до адресата, становится реальной. Воздействие за какие-то минуты достигает критического уровня, и из строя начинают выходить внутренние органы, а если не принять срочных мер, то наступает смерть.

Для того, кто не владеет магией, единственный шанс – особый защитный амулет, какой в принципе можно купить у Часовщиков. Чародей же может отбиться с помощью особого ритуала, возвести вокруг себя невидимый «забор», рассчитанный как раз против такого способа атаки.

Проблема в том, что сделать это в одиночку невозможно, нужна помощь коллеги.

– Будем, – обреченно согласился Олег.

Он невольно вздрогнул, когда маах’керу дотронулся до его лба, ощутил, как холод заструился по позвоночнику. Одна за другой напомнили о себе все чакры, от нижней, в паху, до верхней, расположенной на макушке, каждая запульсировала неприятной болезненной тяжестью.

Под опущенными веками замелькали разноцветные кольца, тысячи вспышек заполнили поле зрения, затем все сменила глубокая, бархатная темнота, а боль и пульсация прекратились.

– Дальше сам, – сказал Милинович. – Контрастность восприятия я тебе увеличил, остальное увидишь.

Они пытались отсечь энергетические каналы, что связывали Олега с расположенными вдали от него объектами – личными вещами, которыми он пользовался долгие годы, обрезками ногтей, оставшимися лежать в мусорном ведре, каплей крови, что Турнов уронил на пол из порезанной вчера на кухне руки.

Понятно, что полностью уничтожить эти связи нельзя, но зато возможно сделать их менее четкими, менее «глубокими» и тем самым сузить те «ворота», через которые проходит разрушительное воздействие энвольтации.

Эффект от этого небольшого обряда будет держаться примерно месяц, и в течение этого времени энергетический удар, нанесенный Олегу через фантом, окажется значительно ослабленным, а влияние вредоносного ритуала будет проявляться намного медленнее, чем обычно. Так что у Турнова появятся все возможности ликвидировать его собственными силами.

Он вздохнул глубоко-глубоко и потянулся сразу во все стороны, не руками и ногами, а той частью организма, какую обычные люди не ощущают и не воспринимают, – телом Силы. На мгновение сделал его чуточку больше, а затем резко уменьшил, выбрасывая из ауры весь энергетический «мусор».

Повторял это раз за разом, пока не начала кружиться голова, под аккомпанемент одобрительного ворчания Милиновича.

– Опять моя очередь, – сказал маах’керу, и Олегу стало жарко, словно он угодил во внутренности доменной печи. – Уничтожить это все нельзя, поэтому переплавим в нечто полезное.

Турнов как-то раз присутствовал при схожем ритуале и знал, что сейчас видит хозяин квартиры – болтающиеся вокруг тела Силы уродливые обрывки энергетических полей оплавляются, становятся тоньше и тоньше и образуют некое подобие кисеи, которую нельзя заметить, если не знаешь, куда и как смотреть.

Жар исчез, его сменила пробежавшая по мускулам дрожь, а затем все стало как обычно.

– Готово, – сообщил Милинович. – Что, еще по стаканчику?

– Ты хочешь меня споить или просто боишься идти на дело трезвым? – спросил Олег, открыв глаза.

Маах’керу с хрустом поскреб волосатую грудь, пошевелил бровями, изображая задумчивость:

– Ни то ни другое. Просто люблю я это дело.

– А я бы предпочел сегодня больше не пить.

– Как знаешь, – Милинович поднялся. – Если передумаешь, то не стесняйся. Если есть хочешь, то холодильник полон, а я пойду, сделаю один звонок. Подозреваю, что третий в нашем сегодняшнем мероприятии не помешает.

Олег насторожился:

– И кого ты хочешь взять с собой?

– Ученика. Самого младшего и самого талантливого. Там, где жареным воняет, этому парню нет равных. И кроме того, я водить не умею, ты уже выпил, а кому-то надо будет сидеть за рулем?