Вячеслав Шалыгин - Восход Водолея (сборник)

Это изречение он подцепил все от того же невозмутимого доктора Шлюбкина. Правда, что такое «некролог», Паша так и не узнал — доктор улетел раньше, чем Жутиков догадался об этом спросить…

— А как насчет диагноза? — в кабину вошел еще один мужчина.

Растрепанный, вспотевший и без значка. К нему Жутиков сразу же проникся недоверием и даже брезгливостью. С высоты врачебного положения (пока никто не вывел его на чистую воду) Паша мог себе это позволить. Так он считал. Слово «диагноз», в отличие от «некролога», было ему знакомо, и пока угрозы разоблачения он не ощущал.

— Предварительный диагноз… — Паша в мыслях лихорадочно перебрал варианты и выбрал нужный при помощи детской считалочки про «эники-беники». Вареники ел «ступор». — Я считаю, что все космонавты впали в ступор!

— Это я вижу, — согласился растрепанный.

Жутиков внутренне возликовал.

— Но в чем причина? — удивилась прекрасная «девушка при исполнении». — Их всех оглушили? Или произошла утечка какого-то нервно-паралитического газа? Я понимаю, что так сразу трудно определить, но все-таки, доктор, как вы считаете?

Паша едва удержался, чтобы не сострить: «от нуля до десяти». С точки зрения его друзей, шутка получилась бы искрометной и неожиданной, но, глядя на эту небесной красоты, неземной стройности и космической притягательности девицу, Жутиков решил воздержаться от всего, что могло бы обнаружить его образовательный уровень. Ему страшно хотелось оставаться для нее доктором.

— Думаю, это интоксикация.

Произносить это слово Паша научился еще в школе. Всего каких-то пять недель тренировки перед зеркалом — и пожалуйста! «Интоксикация, деградация, прострация и кретинизм…» Жутиков блистал на фоне приятелей крупным бриллиантом, запросто разбрасываясь такими сложными терминами направо и налево. Все его друзья и подруги уже тогда были уверены, что «Пашка станет профессором, не иначе». Учителя, правда, придерживались иного мнения. Они применяли к нему последний термин из «бриллиантового набора» и прочили будущее, типичное для всех «подвальных дебилов». К сожалению, правы оказались не друзья и подруги, а именно учителя.

Но сейчас, в этой сложной и напряженной обстановке все могло измениться! Паша держал в руках самый настоящий хвост натуральной синей птицы. Выпустить его было глупо даже для кое-как пробившегося в дебилы кретина.

— Возможно, возможно, — задумчиво произнес потный в штатском. — Вряд ли на борту было достаточное количество газа или чего-то в этом роде. Ступор мог наступить вследствие магнитного удара, силового или гравитационного шока…

— Или они все чего-то наелись, — умно двигая бровями, вставил Паша. — Отравились.

— Да… — штатский кивнул. — В конце концов, интоксикация может иметь инфекционное происхождение. Не так ли, коллега?

— Раздражаев, вы тоже доктор? — заинтересовался агент-мужчина.

— В прошлом я биолог, господин директор, — признался Раздражаев. — Смежный, так сказать, специалист. Но для подобных выводов не обязательно быть врачом. Взгляните на этих несчастных! Они явно больны! Это заметно с первого взгляда. К тому же как еще вы объясните, что многие тысячи находящихся на борту людей пребывают в абсолютно одинаковом ступоре? Лично я нахожу единственный ответ — они подцепили одну и ту же болезнь! Не так ли, коллега?

Жутиков поспешно кивнул. Сообразить, что все на корабле больны, он мог и сам. Этот Раздражаев просто опередил его с озвучиванием предположения. Всего-то на секунду. Или минуту.

— А версия с магнитным ударом? — заупрямилась девушка.

— Корабль надежно экранирован, — парировал растрепанный биолог.

— Отравление…

— Даже самые массовые отравления не бывают поголовными. Всегда найдется десяток брезгливых индивидов, которые будут питаться консервами и пить только синтезированную воду, какими бы фруктами ни соблазняла их новая планета.

— А этот… гравитационный шок? — спросил агент.

— Это я для убедительности на ходу придумал, — сознался Раздражаев. — Лайнеры защищены от любых космических неожиданностей, а гипноз или словесное программирование по радиосвязи я исключаю как неумные фантазии. Значит, остается лишь одна приличная версия. Нечто проникло на борт через шлюзы, когда корабль сел на неизвестную планету. С газом мы уже определились — он не просочился бы во все отсеки, да и нет такого газа, чтобы вгонял людей в ступор на долгое время, но без побочных проявлений. Вот и выходит, что, кроме микроба, искать больше некого. Как я сразу и сказал. Сообразительность, помноженная на знания, — оружие гораздо более эффективное, чем ваши излучатели. Впрочем, ни того, ни другого я вам не ссужу. Все равно не сумеете воспользоваться.

— Па-три-от хвастливый… — с оскорбительными интонациями бросил агент. — А как узнать, что это за болячка, вы хотя бы примерно себе представляете?

— Ну-у… наверное, надо взять анализ крови, — Раздражаев почесал в затылке. — Вообще-то, если честно, нет. Но ведь у нас есть доктор! Коллега, вы же сумеете выделить патогенный микроорганизм, если таковой имеется, из крови пострадавших, не так ли?

— Так я… это… — не совсем понимая, чего от него хотят, замялся Паша.

Этот «патогенный микроорганизм» был явным перебором. Слишком сложным даже для произношения. О понимании нечего и говорить. Стройное жутиковское мышление начало давать «понятийные сбои».

— Не будем терять время, — агент взглянул на часы. — Раздражаев, Света, назначаю вас помощниками доктора… как ваша фамилия?

— Жутиков, — пробормотал санитар. — Паш… Павел Петрович.

— Вот, поможете доктору Жутикову. Пока не разберетесь, в порту будет установлен строжайший карантин. Только звездной болезни нам на Планете не хватало. И так восемьдесят процентов трудоспособного населения потеряли, а тут еще космические микробы… И чтобы тишина! Выделяйте, лечите, но никаких интервью и репортажей. Все ясно?

— Но позвольте, господин директор! — возмутился Раздражаев. — Я как председатель исполкома Партии Патриотов Планеты…

— Вы мобилизованы! — отрезал агент-директор. — Тем более что были в контакте с больными, а значит, все равно от карантина никуда не денетесь.

— Но нам потребуется оборудование… — предпринял еще одну слабую попытку патриот.

— Больница космопорта оборудована всем необходимым.

— Но…

— Дискуссия окончена! Я прослежу за вашим поведением лично! Только попробуйте ослушаться!

— Еще бы, — биолог смирился. — Конечно, проследите. Лично. Вы ведь тоже попадаете под карантин…

— Всех нам не разместить, — Раздражаев для вида перевернул пару страниц пухлого фолианта — списков экипажа и пассажиров лайнера. — В больнице сотня коек, а их тут…