Вячеслав Шалыгин - Провокатор

Как глупо! Грин опустил руки и прислонился лбом к холодной броне.

«Столько потрачено сил, и такой бесславный конец! Разве это справедливо? Разве так фортуна поступает с героями? Разве так?! Что молчишь, бронированная дура?! Не открываешься, так хотя бы ответь, где справедливость?!»

Грин в отчаянии врезал по толстенной двери кулаком (она даже не загудела), зачем-то боднул, а затем сделал шаг назад и бросился на дверь, будто бы намереваясь высадить ее плечом. Бронеплита осталась глухой и холодной.

Ах, так?! Грин снова сделал несколько шагов назад, но не для того, чтобы разбежаться и на этот раз убить себя о бронированную стену, а чтобы отмерить рубеж. Выхватив из кармана пистолет, он прицелился в замок и всадил в него все оставшиеся пули. Затем перезарядил и опустошил еще один магазин. Как не задело ни одним рикошетом — Филипп впоследствии только гадал и содрогался.

Красная подсветка замка погасла, несколько кнопок вылетели из гнезд, по холодной поверхности двери пополз дымок, запахло окалиной и горелой проводкой, но и только. Дверь так и не открылась.

Грин снова перезарядил любимый «Глок» и мысленно с ним попрощался. Из глубины тоннеля уже слышались шаги. Преследователи двигались осторожно, видимо, их озадачила устроенная Филом канонада, но теперь это не имело значения. Плюс-минус пять секунд, и они будут у Грина в зоне поражения. И Грин у них тоже.

Филипп встал спиной к двери, на самом пороге и поднял оружие.

Что конкретно произошло в следующую секунду, Грин понял гораздо позже. В затылок дохнуло свежестью и ночной прохладой, шею сдавил крепкий захват, а рука с пистолетом будто бы сама собой поднялась вверх. Запястье пронзила острая боль, и оружие выпало из руки. Одновременно Филиппа дернули назад, заставив попятиться, и мягко уложили на землю.

— Тук, тук, слышу, тук, тук, — проворчал обезоруживший Грина человек. — Что за дятел, думаю? А это вот, оказывается, кто. Тролль из подземелья. Ты зачем дверь испортил, очкарик?

Фил не мог ответить, после жесткого захвата горло перехватил спазм. Но никаких пояснений и не потребовалось. Из просвета штольни донеслись звуки выстрелов, и в каких-то сантиметрах над головой у допрашивающего Грина бойца просвистели несколько пуль.

— Ох ты, епть! — проронил еще один часовой, притаившийся справа от двери. — Колян, ложись! Отползай!

— Дверь! — Колян, спасибо ему, сердешному, не только отполз, но и, ухватив за шиворот, оттащил в сторонку Грина.

Второй боец навалился на массивную створку и захлопнул дверь. Подпереть ее было нечем, и солдат просто придавил дверь своим весом.

— Сейчас! — Колян вскочил на ноги и бросился на помощь товарищу. — Слышь ты, очкарик! Помогай!

— И объясни заодно, что за дела? — добавил второй боец. — Что ты натворил?

— Сам не знаю. — Филипп тоже навалился на дверь. — Долго не удержим, подпереть надо.

— Не умничай, да? — Колян оглянулся. — Там, на берегу, кусок трубы валяется, только как его притащить?

— Я принесу, — вызвался Грин.

— Куда с добром! Стреляешь ты классно, видел в тире, но железо тягать не по тебе. И Боб не допрет. А если я пойду, вдвоем не удержите.

— Привет, бойцы, о чем грустим? — донеслось из темноты.

— Пароль! — грозно потребовал Колян.

— А то что, стрельнешь? — Невидимый в темноте человек усмехнулся. — А дверь кто будет держать, пока ты стреляешь?

— Учитель, ты?

— Да, Колян, я. А пароль сегодня «Абакан».

— Это вчерашний, — возразил Колян. — На время посмотри, полпервого скоро.

— Тогда не в курсе, я только с задания. Так что у вас тут за игры?

— Какие игры! — возмутился Боб. — Чем подпереть принеси! Там… труба.

Учитель скрылся в темных зарослях, минуту где-то пропадал и вернулся с обрезком здоровенной трубы. Грину такую бы действительно не утащить. Бойцы надежно подперли дверь и сдали назад, готовясь на всякий случай к бою.

— Ну, так что, очкарик? — утирая со лба пот, спросил Колян. — Рассказывай.

— Караул вызвал? — спросил Грин.

— Само собой. Но пока примчатся, время есть. Хочется разобраться, кого караулу в наручниках сдавать, тебя или тех, в штольне.

— Никого не получится сдать. — Фил помассировал ноющее запястье. — Меня не за что, а тех, наверное, уже и след простыл.

— А кого тех-то? — спросил Боб. — Змеевиков, что ли?

— Своих, похоже.

— Своих?! — Колян присвистнул. — Надо же! А ты ничего не путаешь? А ну, карманы покажи. Может, ты спер чего, и тебя охрана догоняла?

Боец направил на Грина оружие.

— Обыщи. — Грин поднял руки.

— Боб, обыщи, — приказал Колян.

— Ножик, пропуск и курево, — быстро обшарив карманы Грина, сказал Боб. — Брелок еще… не работает. Больше ничего, даже телефона нет.

Колян немного расслабился, но оружия не опустил.

— Ты Грин, да? — вдруг спросил Учитель.

— Он самый. — Филипп опустил руки. — Давайте покурим, а, мужики?

— На посту нельзя. — Колян помотал головой.

— Ладно, и я не буду. — Грин вздохнул. — Чтоб не дразнить. А ты откуда меня знаешь? — Он обернулся к Учителю.

— Откуда и все. — Боец пожал плечами. — В прошлом году я тебе полторы штуки в тире проиграл. На последнем этапе ты меня срезал. До сих пор не понимаю, как такой… как ты этому научился?

— Как-то так. — Грин неопределенно помахал рукой. — Если честно, долго не получалось, чуть не лопнул от злости. Но не зря время потратил, как выясняется.

— Все равно не въезжаю, — заявил тугодум Боб. — Почему свои-то в тебя палили?

— А я, кажется, догадываюсь, — сказал Учитель. — У меня сегодня похожая фигня приключилась. Стреляли не свои, но корректировал кто-то из людей. Еле ноги унес.

— Во, дела! — удивился Колян. — Один, что ли, ушел? А остальные?

— Пока не знаю.

— Мы знаем, Учитель. — На полянке перед дверью в штольню появился офицер и с ним десяток бойцов караула. — С возвращением.

— Спасибо. — Учитель встал и недоверчиво взглянул на офицера.

Недоверие во взгляде бойца, как выяснилось, было вполне оправданным.

— Обоих под конвой, — приказал начальник караула солдатам, а затем смерил взглядом Учителя и Грина. — Ведите себя прилично, ОК?

— Ес итыз, — спокойно ответил Грин.

— Чего там, — буркнул Учитель, сдавая оружие конвоирам. — Не впервой.

— А штольню… — заикнулся Колян. — Там же… эти… стрелки.

— Не наш уровень допуска, — ответил офицер. — Там уже особисты работают.

— Особисты? — У Грина внутри что-то кольнуло. Будто бы зародилась какая-то скверная догадка.

— Да, контрразведчики, если вам так понятнее.

— И что, успешно работают?

— А это они сами вам расскажут через полчасика. Когда сдадим вас обоих им с рук на руки.

Вряд ли кому-то придет в голову поставить под сомнение необходимость и важность такого подразделения, как военная контрразведка. Однако, думая одно, говорят все другое. Называют особистов дармоедами, перестраховщиками и злыднями. Почему? Традиция, наверное. Раньше Грину не приходилось сталкиваться с этой категорией военных напрямую, и он не особенно задумывался, откуда пошла эта странная традиция.