Вячеслав Шалыгин - Обаяние амфибий

Девушка улыбнулась, чуть наклонила головку и начала рассказывать легенду о Первом Воине, Великом Клайре всея Галактики.

— Максим, есть разговор, зайди, — Анисимов говорил возбужденно, косясь на лежащий рядом ноутбук.

— Сей минут, доктор Ватсон. — Кровицкий быстро собрал импульсный пистолет, который протирал, разложив на столе перед коммуникатором.

В медпункте, кроме доктора, находились два сержанта из второй роты. Оба лежали на кушетках, не подавая видимых признаков жизни. Симпатичная и проворная медсестра Женя прекратила влюбленно съедать глазами доктора и теперь внимательно следила за показаниями подсоединенных к пациентам приборов. Анисимов сидел за столом, обхватив голову руками.

Капитан остановился на пороге и, прищурив глаза, осмотрел помещение.

— Новых «жучков» нет, я проверял, — сказал врач, не глядя на вошедшего.

— Вижу, — согласился Кровицкий. — Женечка, нам бы переговорить с доктором на интимную тему…

— На интимные темы разговаривать лучше со мной, товарищ капитан, — ответила, сверкнув неотразимой улыбкой, первая красавица бригады и удалилась в глубь медотсека.

— Эх, будь я холостым или красивым… — Кровицкий махнул рукой. — Что это за «трупы»?

— Первые ласточки. Их принесли из тренировочного шлюза.

— Где высадку отрабатывают? Разгерметизация?

— Нет, физически они здоровее нас с тобой, а вот с разумом парням пришлось расстаться.

— Что случилось, Алексей, не тяни, что у тебя за манера?

— Они пытались угнать челнок. Вахтенный включил «противоугонную систему», а оказался ею, как видишь, вариант Обучающего Конструктора. Все как в магнитофоне, на «запись» нажали, а входящий сигнал не подали… стерли память напрочь. Жаль ребят, а еще плохо, что кодовое слово опять потеряно.

— Что?! Это ты их… надоумил? Нашел-таки код, академик?

— В том-то и дело, что не я. Но надеюсь, что данный прискорбный случай нам поможет. Они же этот код откуда-то выискали? Лекций вчера не было, по развлекательному каналу показали три фильма, плюс разговоры в столовой, курилке, на занятиях. Не думаю, что в последних случаях кто-либо вдруг решил блеснуть обновкой в лексиконе, а раз так, остаются фильмы. Два уже показывали раньше — реакции не было, третий — новый, я имею в виду для корабельного телевидения. Следишь за мыслью?

— В целом, да, только, несмотря на стройность твоих рассуждений, не могу понять, какая связь между кино и потерявшимся в твоем котелке секретным кодом?

— Прямая. Шахрин решил подстраховаться. Он знал, что этот фильм покажут, есть, говорят, такая традиция среди космонавтов — смотреть его перед полетом. Но, главное, мне он тоже что-то из этой картины цитировал. Код в ней, я уверен. Надо взять диск и просмотреть, тогда я его точно вспомню.

— Понятно — Кровицкий уселся в кресло. — Не хотелось бы тебя огорчать, но с этим придется подождать.

— Ты что, с ума сошел?!

— Отнюдь нет, просто через сорок минут мы выходим на стационарную орбиту и расписание меняется на боевое. Жаль, что ты об этом не знаешь, доктор. Впрочем, об этом еще никто не знает. Я подслушал разговоры экипажа. Диалект у них, кстати, жуткий, совсем не как у Изгнанных, я еле разобрался. Придется тебе подождать, пока мы захватим видеотеку телецентра.

Как бы подтверждая слова капитана, по кораблю разнесся продолжительный звук, похожий на удар гонга.

— Началось, — прошептал Анисимов, складывая свой ноутбук.

Спроси меня кто-нибудь о самочувствии, я ответил бы: «Прекрасное». Врал бы, конечно, только по-другому здесь никто не отвечает. Бодрость духа и здоровье тела — культовое сочетание для Хозяев. «Угрызения совести» — понятие для нас абстрактное, но ощутимое, для них пустой звук. Если сделал все как положено, какие могут быть сомнения в собственной правоте?

Долг, вот наивысшая категория ментора. Долг перед обществом, в котором живешь, долг перед обществом, с которым работаешь, долг перед потомками, которым плевать, выполнял ты его при жизни или нет, пока у них есть все возможные блага. Выполнение долга ставится превыше всего. Никаких смягчающих обстоятельств. Хотел сделать как лучше? А как же долг? Не видишь результата, ну и что? Выполни свой долг, а результат проявится, когда придет время. Пристало ли винтику в колесе обсуждать работу мотора? И уж совсем не пристало вмешиваться в нее.

В общем, последний месяц я провел в покаянии. Я сидел на скучных разбирательствах трибунала над клайрами, диктовал Максу отчеты, оправдывался перед Отделом по Защите Прав Военнопленных по поводу жестокого обращения с кочевником, бесчисленное количество раз подставлял голову под психосканер и ежедневно получал повестки из Отдела по Стимулированию Развития с гневными требованиями явиться на заседание с докладом о предоставленной землянам информации. Хозяин посоветовал отсылать их по известному адресу и никуда не ходить, что я с удовольствием и делал.

Все эти или суетные, или неспешные дела объединяло одно: я выполнил свой долг, но не до конца. Перестреляй Макс всех людей в том бункере, замучай я «жабу» до смерти, но вернись с Конструктором, шума было бы втрое меньше. Ни Отдел Развития, ни Защиты Пленных не сказали бы ни слова, а запись о психосканировании в мой файл внесли бы без проведения процедуры.

Хозяин, единственный, кто отнесся к моему поступку терпимо, вызвал на ковер только дважды: первый раз, чтобы внимательно выслушать мой рассказ, а второй — сообщить, что Макса у меня забирают, и отныне, до неопределенного времени, я буду работать оператором охраны Центра, в должности унизительной и скучной.

На этом основные неприятности закончились, но легче жить мне не стало. На всех больших и малых совещаниях при подведении итогов упоминали мою операцию, как эталон иррациональности поведения и непонимания низшей расой основополагающих законов существующего галактического общества. Месяц-другой — и мое имя должно было закрепиться в анналах Центра навсегда. Какая меня в этом случае ожидала карьера — было трудно представить. Или не трудно, но совсем не хотелось.

Карантин на Землю наложили, в этом я не ошибся. Флот прочесал всю Солнечную систему, убедился, что там никого нет, наставил в астероидном поясе мин, гипермаяков, автоматических орудий и прочей сигнальной техники и убрался на базу. Начальство Флота, кстати, о своих попавшихся лазутчиках молчало, как рыбий косяк. Ждали, видимо, пока уляжется скандал. А мне воинов было откровенно жаль. Ну выручит их адмиралтейство из ссылки, а дальше им что делать? Кто их с таким послужным списком примет на службу? В частные охранники, разве что? Это клайров-то! Да скорее они должны были повеситься, чем согласиться на подобное.