Владимир Колычев - Блокпост

Я не стал рассказывать Корзуну о злоформерах, которые играли со мной в заковыристые игры. Разумеется, он знал о существовании этих монстров, имел кое-какое представление об их способностях, но все равно он мог воспринять мои объяснения как жалкую попытку оправдаться, списать свою вину на происки Аномалья…

– Где полковник Брыль? – вдруг спросил майор.

– У нас… Я же говорил генералу, что Брыль – наш заложник.

– А я тебе говорил, что не было никакого разговора с генералом… Как Брыль попал к вам?

Глупо было усугублять страшной правдой наше и без того безнадежное положение. Слишком уж много трупов на нашей совести, чтобы приплюсовать к ним еще пятерых покойников.

– Он хотел вырваться отсюда, ночью, на одном БТР… Они сбились с пути, машина попала в гравиталку. Брыль чудом уцелел…

– Где это случилось?

– А вот этого никто не знает. Брыль, как чумной, помнит только, что его сбило с брони, он куда-то летел, потом плутал, пока не вышел на дорогу, по которой ехали мы. Он и нас испугался, пришлось гнаться за ним…

– И теперь, как я понял, он ваш заложник… – с осуждением глянул на меня Корзун. – И каковы ваши требования?

– Требования бывают у террористов. А мы всего лишь хотим служить. Здесь, на этом блокпосте. Полковник Брыль поставил нам задачу, и мы хотим ее выполнять. Под его мудрым руководством.

– Я хочу его видеть.

– Он только что отобедал. Изволит почивать.

– Джером, не валяй дурака.

– Ты не можешь его увидеть. Он не хочет с тобой встречаться. И я, честно скажу, тоже этого не хочу.

– Почему?

– Потому что мы вне закона, Семен. И полковник Брыль – наш щит. Пока он здесь, мы можем не опасаться дальнобойной артиллерии. А вертолеты вы не пошлете. Аномалии здесь, да и вороны…

Я вскинул кверху ствол своего «КС-КМ» и нажал на спусковой крючок. Грохот выстрела всполошил обосновавшихся в ближнем подлеске ворон, и несколько из них, каркая, взмыли в небо.

– Что-то их сегодня мало, – заметил я. – Но может быть и больше…

– «Вертушки» к вам высылать не будут, это верно, – кивнул Корзун. – Но дальнобойная артиллерия, ты прав, может здорово подпортить вам настроение… Вам нужно отсюда уходить.

– Куда?

– Не знаю. Вы можете спрятаться в глубине Аномалья, за дробь-третьей или даже дробь-второй линией…

– Мы не хотим прятаться. Потому что ни в чем не виноваты.

– По вашей вине погибли люди.

– У парня просто не выдержали нервы. По ночам здесь воют зверопсы, а днем прилетают вертолеты, которые осыпают нас ракетами, будто мы зосы…

– Это была ошибка пилотов.

– И мой боец выстрелил по ошибке. Он думал, что первая группа пытается нас атаковать… Я командир и своей вины не отрицаю…

– И готов ответить перед трибуналом?

– А кто ответит за гибель моих людей? У нас тоже потери, мы похоронили двоих, есть раненые… Заметь, мы не нападали, мы всего лишь оборонялись. Ты сам признал, что нас хотели уничтожить…

– За это ответит полковник Брыль.

– Полковник Брыль ничего из себя не представляет. Самовлюбленная пустышка. Но командует целой бригадой. Почему? Потому что у него высокие покровители. Он выкрутится, а я – нет. Потому что я – страшная правда, а он – красивая и хитрая ложь. Мне дадут срок, а его назначат командовать корпусом…

– Ну, насчет корпуса не знаю, но судить его не будут, – согласился Корзун. – Покровители у него действительно высокие. И они о нем, сам понимаешь, беспокоятся…

– Вот и хорошо, что беспокоятся. Значит, пока Брыль с нами, мы в безопасности…

– Значит, он все-таки заложник.

– Да. Но мы не террористы. И требование у нас только одно – дать нам возможность выполнять его приказ… Мы – форпост на вражеской территории. И, как видишь, сдерживаем натиск зосов, – не без пафоса произнес я и движением руки показал на кучу трупов, которые под моим чутким пуководством собрал Брыль.

– И все? Больше вам ничего не нужно?

– Ну, нам нужна провизия. И мазут для котельной. Еще боеприпасы, по мере надобности… Электричеством мы себя обеспечили, тепло и вода есть, охрана и оборона – все, как положено. В общем, жить можно…

– Да, дела, – в раздумье покачал головой Корзун. – Даже не знаю, что сказать…

– Не надо ничего говорить. Все равно уже ничего не изменишь. Мы для себя все уже решили. Мы остаемся здесь, и полковник Брыль будет с нами. Обижать мы его не будем, морить голодом тоже. Но если вы попытаетесь нас атаковать… В общем, живым мы его вам не отдадим…

– А если мы решим вопрос? Если вам вернут ваш законный статус? Проведем служебное расследование, инцидент спишем на неразбериху. Какая война обходится без недоразумений?.. Вспомни, как нас в двадцать первом году свои же обстреляли. Не разобрались, поспешили, в итоге три трупа… И ничего, никого не посадили…

Я, конечно же, помнил этот инцидент в зоне заражения. Одна группа ведет бой с мародерами, другая спешит ей на помощь, но ее принимают за вражескую… Действительно, дело до трибунала не дошло, но ведь и от следствия тогда никто не скрывался, и заложников не брали.

– Не надо служебного расследования, – покачал я головой. – Пусть будет следствие, пусть вынесут постановление, что состава преступления в наших действиях нет. Это должно быть официальное постановление, подкрепленное решением суда… Тогда мы выдадим вам полковника… И против нас заведут новое уголовное дело, – немного подумав, угрюмо добавил я. – Похищение человека – статья серьезная…

– Брыль скажет, что он был с вами добровольно.

– Скажет, – кивнул я. – Пока он здесь, он все, что угодно, скажет. А без нас он такого нагородит…

«Увы, но мы действительно захватили полковника силой. И если он расскажет, как мы подожгли его БТР и убили следовавших с ним людей…»

– Это замкнутый круг, Семен, – покачал я головой. – Боюсь, что выхода у нас нет. Полковник Брыль остается с нами… Он уверял нас, что здесь безопасно. Теперь пусть убедится в том, что это не так. Пусть служит вместе с нами. Тем более с людьми у нас напряженка…

– Ты изменился, Джером. Раньше ты не был таким авантюристом.

– Первый закон философии: бытие определяет сознание. А мое бытие у меня на лице нарисовано. Мне с таким лицом среди нормальных людей не жить. Нормальные люди избавятся от меня при первой возможности. От меня, от моих людей…

– Это неправда, я был бы рад, если бы ты вернулся ко мне в батальон.

– Но я не вернулся, Семен. Меня направили сюда, на этот пост, вместе с другими такими же несчастными. Из нас сделали изгоев… А ты говоришь, я стал авантюристом. Да, может быть. Потому что мне уже нечего терять… Смерти я не боюсь. Потому что сам страшнее смерти… Ты бы знал, как Брыль меня боится… – с горькой насмешкой сказал я. – Но если серьезно, то я боюсь потерять этот пост. Может, меня и вычеркнули из списка людей, но я человек, и мне нужна связь с Большой землей. Пусть там меня считают преступником, но я должен служить людям. И это не громкие слова. Это моя посильная помощь в сдерживании Аномалья. Вчера ночью мы отбили одну атаку, сегодня будет другая. Мы – заноза в теле Зоны, и она постарается ее выдернуть. И Аномалье против нас, и вы… Это страшно. Но мы отсюда не уйдем. И будем держаться.