О'Санчес - Что может быть круче своей дороги?

В служебном туалете лягавского участка я, наконец, полюбовался собою в зеркале. Блестяще! Суровая мужская красота, ничего лишнего: левое подглазье — черно-красное, кожа лопнула, правое подглазье — классическое темно-синее с прозеленью. Нос, на удивление, в полном порядке, но зато нижняя губа и левое ухо безобразно распухли. Все зубы целы — это уже супербонус сегодняшнего дня, и вообще мне везет с зубами в драках... Тьфу-тьфу-тьфу!.. На лбу царапина, длиною в две зубочистки, на правой щеке такая же... Откуда? Может кто-нибудь из этих молодцов царапается как баба? Не припомню в горячке... Руки, пальцы ноют... Как я буду ими рисовать в ближайшие дни? Что значит, оправдание? У меня семь вечеров в неделю — одни оправдания, а кто рисовать будет?.. Да, разделали под орех... Конечно же, меня согревала и утешала мысль, что «служивцам» досталось ничуть не меньше моего, даже побольше, причем по отдельности каждому из них, а если суммировать с побоями, которые они огребли от лягавых... Бедолаги... Плюс им наверняка маячит серьезное служебное расследование... Ничего, ничего, будут знать, как нападать вдвоем на одного. Будь все по-честному, все бы мы успели в лучшем виде: Фил Монтега, с Борелем на плечах, — в одну бы сторону пошел, а я — в другую.. так нет же...

— Короче, пока ты мылся, да, я во всем разобрался. Полотенце прямо в урну бросай, его уж не отмоешь. Подмахни писульку, грубо говоря... вот здесь... — и свободен. Тут, по положению, мы обязаны телегу подогнать к тебе на работу, но это уж... имей в виду, короче.

— Где подписывать? Сейчас, прочитаю... Одним глазом-то неудобно... Нормально. Телега? Куда без них в наше время? Депремируют слегка, этого у нас не упустят. Но не утопят же? Выдюжим.

— Угу. А если что — посмотрим по обстановке, может и зажучим телегу, мало ли, потерялась... Хотя и не обещаю точно, учти это. Но ты знатно их отлохудрил, за обе щеки, просто молоток! А что с бабой теперь будет? Чья она, кстати?

— Какая баба? А... Гм... как и раньше, принадлежит третьему лицу. Но внесемейной благосклонностью отныне буду пользоваться только я. По очкам-то — я выиграл.

— Еще бы! Поздравляю, коли так. Бабы — они всегда такие хитрые: побитых жалеют, а к победителям льнут. Да опять же мужьям очки втирают. И что, говоришь, нет у тебя такой записи? А у меня есть. Еще подлить?

— Если не трудно, все никак не напьюсь. Молока побольше. Да, точно, нет у меня такой песни, к величайшему сожалению. Тебя как звать можно?

— Ясон мое имя, и полное оно, и сокращенное. Иногда Яз, но редко, в семье.

— Запиши, а, Ясон? Или продай? А я тебе «Циркус» запишу?

— Есть у меня «Циркус».

— Э-э-э... Да не аудио, фильм «Циркус».

— Да ты что??? Мля-а-а-а... Конечно! Ты не врешь? — Недолюбливаю жирные потные лица, но это лягавское — готов был в ту минуту если не поцеловать, то лично обтереть полотенцем, — столько счастливого предвкушения в нем было.

— Слово даю. Фильм записан на кассете, у меня их две, но качество на обеих отменное. Более того... — я заколебался на секунду: жадность коллекционера, обладателя суперраритета, боролась во мне с благодарностью, и последняя победила — ...более того, я тебе такую штуку бонусом пристегну — только за штаны держись...

— А что там?.. Извини... Слушаю, лейтенант Каймак. Занят. Занят, говорю! Позже позвони... Слушаю, лейтенант Каймак. Что, маленький, что ли? Обыщи, дай в морду, будет выступать — сюда его, не будет — пинка и доброе напутствие. Почему я вам всем должен сопли утирать, а? Ты мне не подскажешь?.. — Оборзели н-напрочь, не хотят работать, ешкин кот, хотят сидеть в патрульной машине и про баб истории травить... Под веселую музычку... Чем хорошо в эти... гм... траурные для страны дни... что сводка почти пустая, и у нас, и в других районах. За трое суток — всего два убийства. Да не по району — по городу! Вот бы всегда так. Моторы вообще перестали угонять, а всего-то лекарства — пару раз к стенке прислонили прямо на улице... Извини еще раз, отвлекся... Короче, я тебе за «Циркус» — что хочешь. Выставлюсь от и до. А еще, ты сказал?..

— «Она одна тебе нужна». — Слышал про такую песню?

— Н-не припомню.

— Ну, где: «Она и слепого ограбит, но только она...»

— А, но ее же Ронни Вуд исполняет, на сольнике. Эту-то я слышал, может быть даже она у меня есть.

— Нетттт! У меня она в исполнении всей банды, когда Ронни только-только туда вошел. Концертная запись из Висконсина, абсолютно уникальная, абсолютно единственная, двадцать два года ей.

— Рик... Ричард, ты не напаришь меня? Не забудешь, закрыв за собою двери? Ну честно скажи?

— Я же слово дал. Только ты мне справку какую-нибудь выпиши, а то я до мотора не доберусь, прихватят по пути твои же коллеги. Смотри — свитер-то не отстирать, бланши под обоими глазами.

— Сейчас сообразим... Который у нас час?.. Марко! Ну-ка, давай сюда. Марко!.. скоты, мать вашу... Только бы жрать... Ну-ка дыхни?.. Смотри у меня. Если, не дай бог, во время «чрезвычайки», хотя бы даже пива запах от кого из вас почую... Пеняйте на себя, я сказал. Сядешь здесь, я, типа, на обходе, через пару часов вернусь. Если что — по рации. Совсем аврал наступит — сам понимаешь, не экономь... — При этих словах летеха похлопал себя по нагрудному джинсовому клапану (уже и в штатское переодеться успел), где у него, я уже засек, мобильная трубка, наверняка «трофейная». Мне мою — фирма оплачивает, а им не положено. Не положено — а сверхудобно, вот лягавые и выходят из положения подручными средствами, с помощью оперативной смекалки...

— Рик, поехали. Погоди... На — диск. Бери, бери, у меня дома оригинал, такого же качества. Я тебя до мотора довезу, а уж дальше ты сам. Где ты, возле Удольного его оставил?

— Да.

— Ну... Ничего у нас не забыл? Ключи, бумажник?.. Поехали тогда.

И вот довозят они меня до парка, а я чувствую — пальчики мои плохо гнутся, глазик мой левый неуверенно открывается... Проблема.

— Слушай, — говорю, — Ясон? Идея возникла. Давай, заедем ко мне, и я тебе тотчас дам кассету и диск, на котором песня, которую я обещал?

— Хм... А что... Далеко ты живешь?

— Четверть часа от этой стоянки, если без пробок.

— Пробок не будет, по крайней мере до вторника. Тогда так: ты сейчас не водитель, я поведу твой мотор, а патрульная за нами поедет. Я тебя выгружу, диски, кассеты заберу — и на своей патрульной назад. Как?

— Идеально, я считаю. Еще и чайком ответным угощу?

— Очумел, что ли? Ты ведь женат, как я понял? Какой чаёк в такое время и в таком виде? Хренёк! Я парень опытный: не успею «здрассте» сказать, как твоя половина меня по башке шумовкой отоварит, ни о чем лишнем больше не спрашивая. Уж я за службу насмотрелся на телесериал «веселые ночные гости»... И моя такая же. Я тебя в моторе лучше подожду, в патрульном.

— Как знаешь.

И вот подхожу я к родной двери, как всегда дзинькаю условным звоночком, чтобы они там не испугались звяканья замочного... И в эту счастливую минуту — можно верить мне, а можно и не верить — напрочь я забыл, как выгляжу на чужие свежие позырки! Дверь открывается, я улыбаюсь здоровой стороной лица, в надежде на ответные радостные улыбки...