О'Санчес - Что может быть круче своей дороги?

Отец выгораживает в углу доски квадрат из девяти клеточек и по угловым клеточкам этого квадрата расставляет коней. Ставится задача: поменять местами черных и белых коней за минимальное количество ходов... да, и убедить оппонента, что это число минимальное.

Ну... Задачка не из самых трудных... и я ее решил. Труднее было убедить отца, выступающего за оппонента, что мое решение оптимально. Минут пять-семь он терпел мое косноязычие, а потом взял листок бумаги и карандаш, начеркал быстренько и показал мне ленту из восьми клеток и коней на этой ленте...

— А почему восемь, а не девять? Наш квадрат из девяти клеток? — брякнул я не подумав. Но отец так горько взглянул на меня, что я тотчас спохватился:

— С-с-с... Извини, пап, сморозил. Средняя-то клетка, которая g7, — не игровая в нашем случае, ее все равно что нет.

— Угу. Смотри: клетки на листке бумаги я изоморфно расположил и пронумеровал в очередности хода коня, любого коня, это не имеет значения... Видишь? 1 — это h-6, 2 — это f-7, 3 — это h-8 ... Понимаешь?

— Пока да.

— Начинай показывать ходы на листке, куда какого коня тебе нужно переместить по ленте... Сверяйся, если хочешь, с квадратным полем, дублируй там ходы.

И тут ко мне приходит озарение и понимание! Да, при таком роспуске поля в ленточку задача становится не то что простой, а до предела простой, проще не бывает. Глянул — и уже доказывать ничего не надо, все очевидно!

— Гениально, пап! Сам придумал?

— Нет, — головой трясет, а весь такой довольный. — Наоборот: сия «изоморфная» задачка мне в голову чуть ли ни с детства запала, хотя и не помню откуда, но она вновь и вновь заставляла меня задумываться об этом «фокусе-покусе», пока однажды, во время простуды, а может, и гриппа — я очень сильно болел, думал даже, что умру — эта идея пришла ко мне в виде бреда и не отпускала... долго, в общем, вероятно, несколько суток...

— Ни фига себе простуда! А когда это было, и почему я не знал?

— Давно было, да уже и прошло. Я выздоровел и на время забыл об этой дурацкой идее, но однажды попалась мне на глаза шахматная задачка и я ее, забавы для, решал. И решение увидел «объемное»! Составил из клеток куб четыре на четыре, сначала поле сложил поперек, по горизонталям, потом по вертикалям — а решение вдруг само и вывалилось: «Как не поставить противнику мат в один ход» — до сих пор помню. Дальше — больше.

— То есть, ты доску в куб складываешь? А в какой последовательности, всегда сначала поперек, а потом вдоль, или это безразлично?

— Когда как. И не обязательно в куб, иногда вполне достаточно в «брусок»: 4х2х8. Но чаще всего — куб, либо лента. Для ленты надо больше напрягаться головой, чтобы представить, но и ходы случаются оригинальные... Вся штука в том, чтобы в приемлемое время успеть «повертеть» в пространстве клеточки доски, пустые вместе с занятыми, в различных сочетаниях. Но тут на помощь приходит опыт и эти... приемчики... похожие на мнемонические. Далее... только ты не сбивай меня пока с мысли, потом спросишь... Далее, в логике этих сворачиваний и расплетаний существуют темные пятна, которые часто все замутняют, но поскольку я не профессионал-шахматист, они мне особо не мешают, мне вполне достаточно того, что есть, чтобы чесать насухо тебя и Яблонски.

— Разве насухо??? Последний счет: три с половиной на полтора, одну ты продул.

— Это бывает, я же сказал, что не профи. Кроме того, в трехминутках не больно-то ленты поплетешь, хотя я обвыкся постепенно, Яблонски в этом смысле идеальный спарринг-партнер, днем и ночью готов играть. А в безлимитке — похоже, всякого уделаю, кто не гроссмейстер.

— А гроссмейстера?

— Не пробовал.

— А... «скверичей»? Знаешь, есть такой сквер в центре города...

— Знаю. Два раза был.

— И?..

— Они не гроссмейстеры против меня. Двести талеров выиграл на пятиминутках. Ездил проверяться, но чтобы на постоянной основе катать — нет, у меня свой бизнес. Двоих аборигенов сделал, один, вроде бы, из серьезных местных, помню, зазывал на «дуэль». Но проверка моей методики прошла, я удалился, по уши доволен, а остальное — уже баловство. Фигурки же на время ставить с места на место — это я могу и с Яблонски отдыхать.

Забавный у меня папахен, кто бы мог подумать...

— А что за темные пятна такие, в чем они?

— Пятна-то? Они в правилах. Они связаны с отступлениями от... не от правил, а от логики правил. Скажем, эффект «битого поля», или первый ход пешки через клеточку, или превращение пешки на восьмом поле — все это вне обычной логики шахмат, и мне темно увидеть, с помощью трехмерного и одномерного пространства, их влияние в игре.

— Это только с пешками связано, как я понял? Тогда да, не очень несущественно, не в каждой позиции эти особенности влияют.

— Пешки, да. И рокировка в любую сторону, либо невозможность ее проводить через битое поле. Вот, а все остальное — достаточно легко различается и подчиняется «изоморфизму». Попробуй, у тебя тоже получится...

Что сказать... сели мы, и я битый час пробовал, и фиг что у меня вышло... Хотя... были, вроде, некие проблески... Но трудно утверждать что-либо определенное: может я увидел нечто с помощью папашиной методики, а может, просто внимательнее оценивал ситуацию...

— Пап, а ты четвертое измерение не пробовал увидеть?

— Как это?

— Ты, когда сворачиваешь доску в куб, двухмерное пространство превращаешь в трехмерное. Ученые говорят, что и четвертое измерение есть. А ты уже натренировал извилины на изоморфические подобия, тебе должно быть легче, раз ты подготовлен к пространственному мышлению...

— А-а... Видишь ли, я не ученый... Но — да.

— Что да? Четвертое измерение нашел?

— Нет, для этого я умом не вышел. Но проекция четвертого шахматного измерения на трехмерное, двухмерное и одномерное — существует. Это последовательный набор всех позиций конкретной шахматной игры, складывающихся после каждого хода, сиречь шахматная партия. Мы так и сяк вертим предмет четвертого измерения, способные видеть только его тени и отражения в объеме, на плоскости, и чем больше всяких его проекций увидим, тем четче представим себе сам предмет.

Мудрено папаша объясняет и мутновато для меня, хотя общий абрис рассуждений (двухмерную проекцию его трехмерных мыслей на мое плоское сознание — ха-ха-ха!) я просек. И такой это был вечер душевный... Размяк я, окна в себе раскрыл-растворил... Если и не окна — то форточку... Детям — и то не показываю своей живописи, Шонна — тоже очень давно не интересовалась моими «изобразительными» достижениями, так, подбодрит заочно дежурными словами, а чтобы — вместе, плечиками прижавшись, в обнимку, перед моим монитором — ой, давно этого не было, почему-то... Твои рисовальческие опыты симпатичны и милы, но оторваны от жизни, — говорит, — от реалий, от прогресса, от нужд человеческих.