Николай Андреев - Переворот

– Зачем? – с трудом выдавила Олис. – Там же женщины, дети...

– Взорвались четырнадцать зарядов из семидесяти двух, – выкрикнул офицер, постоянно слушавший радио. – Ядерных зарядов не было. Заражение токсичными веществами минимально.

– Хоть это радует, – тихо произнес Жак, садясь рядом с русичем.

Стараясь побыстрее покинуть город, пилот увеличил скорость. Минут через пять летательный аппарат резко пошел на снижение. Легкий толчок, и двигатели смолкли. Внешний люк с грохотом упал на поверхность. Не успели пассажиры встать, как в салон устремились врачи и санитары.

– Куда вы прете! – грубовато воскликнул де Креньян.

– У нас приказ, – жестко возразил мужчина лет сорока пяти. – Все машины перебрасываются в район бедствия. Будем оказывать помощь на месте.

– Разумно, – согласился француз.

Через несколько секунд бот взмыл вверх и взял курс на Чанкок. Медикам там работы хватит надолго. Между тем, разведчики растерянно осматривались по сторонам. Госпиталь напоминал разворошенный муравейник. Санитары перетаскивали раненых, врачи метались между палатками, командир батальона охраны расставлял часовых. Вероятность нападения верных правителю армейских частей была по-прежнему велика. Браст отошел от группы и тут же растворился в толпе.

– Проклятье! – выругался Жак. – Нам кто-нибудь поможет?

Реплика маркиза потонула в общем шуме. На людей в штатском персонал госпиталя не обращал ни малейшего внимания. У медиков были куда более важные дела. Вспомогательные же службы спешно разворачивали новые палатки. Вот-вот из города хлынет поток пострадавших.

– Надо идти к ближайшему отделению, – вымолвил де Креньян.

Однако не успел француз взяться за носилки, как появился Никос. За ним следовал генерал Байлот, два офицера разведки и миловидная женщина в белом халате.

– Мы ждали вас на другой посадочной площадке, – честно признался Аргус. – Но здесь развернулась такая кутерьма... Хорошо, что майор вовремя сориентировался.

Храброва сразу перенесли в диагностический центр. К телу землянина подключили специальную аппаратуру. Глядя на экран монитора, тасконка периодически задавала Олесю односложные вопросы о самочувствии. Особых жалоб врач не услышала. Слабость, головокружение, тошнота. Раненое плечо практически не болело. Вскоре женщина обернулась к Байлоту и сказала:

– Ничего страшного. Ваш агент почти не пострадал. Внутренних повреждений нет, все органы функционируют нормально. Рана на плече уже затягивается. Гораздо хуже с энергетикой. У него сильное истощение и непонятные сбои мозговой деятельности. Заниматься сейчас данной проблемой я не могу.

– Понимаю, – проговорил старик. – Что вы посоветуете?

– Полный покой суток на пять, хорошее питание, курс стимуляторов, – вымолвила тасконка, вставая.

Офицеры взяли носилки и двинулись за генералом. У тасконской разведки имелась в госпитале своя зарезервированная палатка. Ее охраняли четверо штурмовиков. Доступ внутрь был строго ограничен. Русича аккуратно переложили на кровать. Приблизившись к мужу, Олис нежно поцеловала его в щеку и направилась к выходу. Аргус молча кивнул санитару головой, и тот вколол Храброву в руку шприц со странной желтой жидкостью. Веки мгновенно налились свинцом, предметы начали расплываться в глазах, сознание погрузилось в небытие.

Олесь проснулся и приподнялся на локте. В теле ощущалась неестественная легкость. Сознание заметно просветлело. После длительного отдыха ужасно хотелось есть. Видимо, медики знали это, и на тумбочке рядом с кроватью стоял поднос, закрытый герметичной крышкой. Как только землянин приподнял ее, по палатке поплыли будоражащие обоняние запахи. Храбров осушил стакан сока и приступил к салату.

– Приятного аппетита, – раздался сзади знакомый голос.

Русич обернулся и не поверил собственным глазам. На соседней постели лежал Джоркс. Во время взрыва в «Кондексе» аланцу здорово досталось. Голова забинтована, грудь в повязках, у рта специальный прибор.

– Откуда ты? – удивился Олесь.

– В двух словах не расскажешь, – попытался улыбнуться разведчик. – За прошедшие шесть дней я побывал уже в трех госпиталях. Ничего не попишешь – тяжелая контузия. Речь до сих пор нарушена. Говорю с огромным трудом. Один из осколков пробил легкое. Пришлось делать операцию...

Если честно, землянин плохо слушал собеседника. Рука с вилкой зависла в промежуточном положении. Храброва буквально шокировала вторая фраза Джоркса.

– Неужели штурм «Кондекса» был шесть дней назад? – изумленно спросил русич.

– Немного меньше, – уточнил аланец. – Сейчас середина второго дневного периода, а тогда...

– Невероятно! – выдохнул Олесь. – Я думал, пытки длились не меньше декады. Наше ощущение времени часто бывает ошибочным.

– Ты держался молодцом, – заметил разведчик.

– Старался, – бесстрастно вымолвил землянин. – Заставили, гады, всю жизнь вспомнить. Мозги вывернули наизнанку словно карманы.

– Спасибо, – тихо проговорил Джоркс.

– За что? – не понял Храбров.

– За брата, – еще больше понизил голос Клив. – Мне известны подробности боя. Ты ведь мог выстрелить первым. Зря я рассказал о Брисе...

– Не болтай чепуху, – возразил русич. – Мы должны заботиться о своих близких. Кстати, семья успела эвакуироваться из города?

– Не знаю.

Наступившую паузу Олесь использовал, чтобы съесть бифштекс. Постепенно наступало чувство сытости. Выпив очередной стакан сока, землянин с наслаждением откинулся на подушку.

– Фантастика! – произнес Храбров. – Давно не ел с таким наслаждением.

– Что за женщина постоянно ухаживает за тобой? – спросил разведчик. – Жена?

– Да, – лаконично ответил русич.

– Мне почему-то кажется знакомым ее лицо, – задумчиво вымолвил Джоркс. – Надо отметить, она очень сильная и властная натура. Персонал госпиталя построила по струнке.

– Если честно, я не удивлен, – улыбнулся землянин. – Олис участвовала вместе со мной в первой экспедиции на Таскону. Божественное пересечение судеб. Затем она получила должность советника по внеаланским связям. Командовать людьми для нее привычное занятие. Яркий представитель прекрасной половины человечества. Гладь ее по шерстке и у тебя будет сидеть на руках ласковый пушистый зверек. Однако расслабляться не стоит. В любой момент маленькое существо может превратиться в опасного безжалостного хищника.

– Интересная теория, – рассмеялся Клив.

Дверь в палатку открылась, и внутрь вошел де Креньян. Судя по выражению лица, француз был чем-то сильно озабочен. Жак сел на стул рядом с кроватью Олеся и негромко произнес:

– Как самочувствие?