Валерий Большаков - Ганфайтер. Огонь на поражение

– Это Океанская Гвардия! – сказал Браун. – Или кто-то, переодетый в их форму.

– Блин… Я наших кликну!

– Давай…

Тимофея мелко трясло – он только что убил человека. Опять. Уже третьего по счету. Может, это был враг, убийца и садюга, да только какая разница? Он был живой, а теперь мёртв. Можно вырезать три зарубки на рукояти…

Брауна скрутило от рвотного позыва – и спасло во второй раз. Ярчайший поток высокотемпературной плазмы провыл над ним, опаляя спину сухим жаром. Сихали бросился на палубу и выстрелил из положения лёжа – импульс прожег канал в груди черного водолаза. Тот вскинул руки, отступая на шаг, и рухнул навзничь. «Прямое попадание в сердце, – вспомнились комментарии Балбеса. – Убит». Убит…

Но рефлексировать и мучаться в тенетах моральноэтических принципов было просто некогда. Так ведь и помереть можно.

Пригибаясь, Сихали метнулся к трупу и вырвал у того из рук тяжеленький агрегат в шершавой керамике. Плазменный излучатель «Перун». Годится…

Впереди над бортом зашевелились сразу две тени. Браун вскинул лучемет и включил оружие. Удар плазмы втесался между гвардейцами, отрубая одному руку, другому опаляя бок. Оба вражины полетели вниз, но плеска воды Тимофей не услышал, звук был иным.

Младший смотритель подбежал к борту и выглянул за край. Внизу, приткнувшись к борту «Онекотана», тускло отсвечивала большая субмарина Океанской Гвардии, длиннее «Бронко» раза в три. На ее палубе толкались несколько человек. Видимо, они прекрасно видели через биооптические преобразователи шлемов, поскольку сразу две, потом три струи плазмы протянулись к Брауну жгучими буравчиками. Не попали, угодили в борт. Сихали отшатнулся и откатился – обрез палубы полыхнул фонтанами искр.

– Тима! – послышался перепуганный голос Наташи. – Тимочка!

– Здесь я! – откликнулся Тимофей. – Пригнись!

Едва не падая, Стоун добежала до него и вцепилась в рукав.

– Живой! – выдохнула девушка.

– Да что мне сделается… Ты мне лучше объясни, что тут делает спецназ.

– Не знаю, Тим, но двое «чёрных» чуть было не застрелили Рыжего, выпытывая, где живая вода!

– Ах, вот оно что… Цел хоть Рыжий?

– Цел! Змей обоих так головами щёлкнул, что… Короче, перестарался.

– Понятно… У нас под боком неизвестная подлодка. Надо ее чем-нибудь основательным угостить!

Наталья тут же поднесла к губам радиобраслет.

– Змей! – кликнула она. – Хватай Белого и дуй на правый борт! У них тут субмарина!

Ожидание не затянулось – вскоре в темноте нарисовались два силуэта, один огромный, другой не очень.

– Вы где? – прогудел Тугарин-Змей.

– Тут мы.

– Ну-ка, – сказал Сихали тихо, – залпом.

Втроем они резко перевесились за борт и нажали спусковые кнопки. Субмарина уже погружалась, и три воющих разряда угодили в переднюю рубку, разворачивая ее лепестками тлеющего «цветка». Вторым залпом накрыли кормовую надстройку.

– Заполучи… – пробурчал Илья.

– Все живы? – обернулся к нему Браун.

– Почти.

– Рыжего задело, – нервно проговорил Белый, – и Стана маленько царапнуло – тётя Хани сейчас над ним кудахчет... Ничего, мы их сейчас живою водичкой попользуем, будут как новенькие!

Китопасы медленно сходились, переговариваясь приглушенными голосами, словно боясь чужих ушей.

Тимофей посопел и сказал, мрачнея:

– Это далеко не простые налетчики. Океанская Гвардия. Видели, какие у них аквастаты? У всех «Ихтиандры»! И что это было – самодеятельность чья-то или исполнение приказа сверху? Но это вопрос номер два. А вот кто мне ответит, откуда они узнали, что у нас есть живая вода?

Китопасы переглянулись. Шурик Белый почесал в затылке и проговорил задумчиво:

– Может, кто с «Симушира» сдал? Я там не всех знаю…

– Точно! – кивнул Рыжий. – Наши баржи почти рядом стояли, а мы так орали, что всем слышно было!

– Ладно, разберемся, – сказала Наталья. – Вахты удвоим, будем меняться через каждые два часа. На мостике буду дежурить я и… кто со мной?

– Я, – молвил Браун.

– И Тима, – договорила Стоун, сладко улыбаясь.

На ранчо «Сэкл Джей» когда-то разводили синих китов. Отлетовав у берегов Аляски, громадные полосатики плыли на юг, в тропики – пастись на зимних пастбищах и продолжать китовый род.

Трасса их миграции проходила через Гавайский коридор, рассекающий громадные планктонные плантации, и заканчивалась у атолла Пальмира. «Валбои» с ранчо «Сэкл Джей» проложили трассу именно тут не случайно – нужно было удалить пути следования усатых китов от морских дорог зубатых. Кашалоты – самые драчливые из китообразных, и незачем было сводить их со смирными финвалами да сейвалами.

Китопасы с «Летящего Эн», «Соединенного Джей Эй», «Наклонного Эр», «Бокс Аш», «Тире 20» гнали своих кашалотов миль за двести к западу, а восточные pheseter’ы, нагуляв жирок в заливе Аляска, следовали к островам Ревилья-Хихедо, держась ближе к материку.

…Перри Канн по прозвищу Шорти – Коротышка – поглядывал на синих гигантов, высунувшись из крохотной рубки, и думал.

Тридцать девять лет он делает вдохи и выдохи на этой планете. Топает по суше, плюхается в воду, много ест и долго спит. Лет двадцать усиленно интересуется девочками и прикладывается к бутылке, может часами пропадать в виртуалке, а порой, когда особенно гнусно становится, залезает в теплую ванну и включает «электронный наркотик».

Когда-то ранчо «Сэкл Джей» принадлежало Старому Быку Джордану, но Перри обломал старику рога – его парни уложили всех китопасов Джордана, а потеряли одного лишь Васко Грэхема, человечишку подловатого, так что не жалко было.

Стадо полосатиков Шорти распродал меньше чем за год. Пасти китов, приручать вольных, лечить их, кормить, охранять – всей этой ерундой Канн себя не отягощал. Лень было. Да и зачем разводить своих финвалов с сейвалами, когда этим занимаются соседи? Так он и жил, приворовывая, – там парочку «синеньких» уведет, там троечку «займет». Отгонит пройдошливым японцам, и все путем – отощавшие карманы заново оттопыриваются хрустящими бумажками. Связываться с Перри Канном никто не осмеливался – его «стреляющие валбои» кого угодно заставят притихнуть. Их насчитывалось сорок человек. Сорок стволов.

Был, правда, один комиссар, Лил Мейси. Сделал он попытку явиться к Канну и потребовать уважения к закону. В тот же день тело комиссара торжественно предали воде…

Временами Шорти надоедали киты. Тогда он собирал своих «головорезиков» и отправлялся искать приключений – пиратствовал, нападал на СПО и береговые станции, преследовал искателей сокровищ.

Вон, по весне выискались умники, нашли потопленный японский линкор. Тот уже весь зарос кораллами, но в корабельных сейфах лежали рубины и опалы, награбленные в Бирме еще во Вторую мировую. Умники-разумники их подняли, а тут и ребятки Канна с бластерами наголо – делиться надо! Хорошо они тогда поимели…