Артем Каменистый - Это наш дом

Оставив бойцов возводить лагерь возле захваченного селения, Олег с парой стрелков поспешил к отвалам: ему не терпелось побыстрее найти ртуть. Нудная война в этих тесных горах его достала, скорей бы отсюда свалить подальше. А находка ртути этот миг приблизит – выслушав список побед и достижений, Добрыня наверняка прикажет отсюда убираться.

Надоело, нечего здесь задерживаться.

Увы, следов ртути Олег не обнаружил. Отвалы не представляли интереса: глина, песок да щебень – явно убранные наносы. В ближайшем карьере понял, что добывали здесь вовсе не киноварь. Забой был выложен белым мрамором – ни малейших следов ртутного оруденения не наблюдалось.

Понятно… Так вот для чего в древности нужна была столь капитальная дорога – по ней транспортировали мраморные блоки. Там, на востоке, в городах, они превращались в статуи и облицовочные плиты. Ему доводилось встречать в руинах местных городов скульптуры из этого красивого камня.

Плохо дело. Возможно, добыча ртутной руды и впрямь ограничивалась несколькими мешками в год. Время от времени посылали ватагу рабочих наломать киновари. Найти такое место по следам дорог, отвалов или руин вспомогательных сооружений не получится.

Очень плохо, ртуть им нужна. Придется засылать смышленых ребят к восточникам и южанам – может, у них удастся ее купить.

Впрочем, Олег не терял надежду – вернувшись назад, он послал своих рабочих заниматься опробованием. Держа в одной руке мушкет, а в другой промывочные лотки, они потянулись к реке – перемывать вывалы шурфов и закопушек, галечники на косах. Речка интересная, она собирает воду со всей долины. Множество ручьев несут в нее обломки пород со своих склонов. Кто знает, может, и повезет. Хотя надежды немного: киноварь мягкий минерал и далеко от месторождения вода его не унесет – сотрется по дороге.

Но на поиске ртути свет клином не сошелся: Олег до вечера не присел. Занимался обустройством лагеря, выбором оптимальных мест для постов и многим другим. Ему даже пришлось лично выбирать свинью для украшения скромного солдатского ужина – хозяйственные бойцы нахватали с десяток этих животных. Весьма кстати, продовольствия с собой взяли немного – больше налегали на боеприпасы.

Ужин устроили уже в сумерках. Шестьдесят землян и ваксов расселись вокруг огромного костра, разведенного по центру круглого каменного укрепления. Этот костер был предназначен не для приготовления пищи – просто нет ничего приятнее, чем вкусно поесть у хорошего огня, отмечая победу. Свинину жарили на других – поменьше, устроенных за ограждением. Олег после долгих колебаний разрешил открыть три бочонка трофейного пива. У дикарей оно крепкое, но на такую толпу не хватит – не опьянеют. А вот нервы подлечатся – долгие переходы и последующие бои сказывались на психике не лучшим образом.

Держа в одной руке толстый прутик с нанизанной узкой полоской прожаренного мяса, а в другой деревянную походную кружку, наполненную пивом, Олег, встав, как командующий произнес первый тост:

– Выпьем за наших друзей – Мура и его сильных воинов! Сегодня они потрудились на славу! Надеюсь, мы еще немало боев проведем плечом к плечу. Мне с ними нравится!

Олег, разумеется, немного лукавил. Сегодня победу одержали мушкеты в руках землян. От союзных ваксов толку было не слишком много. Но не стоит забывать про дипломатию – доброе слово любому приятно.

Мур поспешно перевел слова Олега для своего войска, не забыв при этом еще и про храбрость и удачливость своей армии пару слов от себя ввернуть. У ваксов, как ни странно, тоже принято было говорить тосты, и на перевод Мура они отреагировали по-привычному бурно: вскинув кружки над головой, как бы отсалютовали Олегу. При этом троглодиты хором испустили столь дружный вопль, что в загоне проснулись свиньи, поддержав воинов испуганным визгом.

Вождь ваксов, выхлебав свою кружку, поспешил налить добавки: ему не терпелось поскорей произнести ответный тост.

– Друг Олег! Друг Максим! Все другие друзья! Вы сегодня храбро сражались! Вы наказали пожирателей кала: убили их воинов, сожгли их деревню, украли их скот. Я хочу выпить за вашу храбрость, за вашу удачу, за ваше оружие! Пусть у вас всегда будет много добычи! И пусть все ваши враги станут нищими!

Олег, вполуха случая речь дикаря, заинтересовался его новой боевой раскраской. Ваксы по своему обычаю перед боем разрисовывали лица рыжей охрой и толченым древесным углем. К этому люди давно привыкли – видели не раз. Но сегодня у Мура на лице было нечто новенькое: рисунок тот же, вот только нанесен ярко-красной краской. Ничего подобного видеть до сих пор не доводилось.

Хотя почему не доводилось? Воины, засевшие сегодня на скале, были разукрашены похоже. И в этом поселке у многих такие же ярко-красные рисунки были.

Олега охватило позитивное предчувствие.

Протиснувшись к Муру, он указал ему на лицо:

– Краска! Откуда ты взял такую краску?!

Вождь, запив полупережеванное мясо обильным глотком пива, невнятно ответил:

– Олег, это хорошая краска. У меня ее теперь очень много. Ты хочешь и себе нанести боевой рисунок? Я могу приказать Иуму Пожирателю Пальцев, он украсит твое лицо быстро и красиво – ты сразу понравишься нашим женщинам, несмотря на то что худой.

– Нет уж! Спасибо! Дамы обойдутся! Я просто хочу знать: откуда ты взял эту краску?! Я никогда не видел ее еще. Откуда?!

– Друг Олег, странно видеть твое волнение из-за какой-то краски. Не волнуйся, у нас ее еще много. Мы ее украли в доме алтанака. Там много рыжей охры, много толченого угля и много кровавого камня. Нам надолго его хватит для украшения лиц.

– Кровавый камень? Ты можешь мне его показать?

– Прямо сейчас? Даже не допив пиво?

– Да! Сейчас! Если это окажется то, о чем я думаю, то сразу прикажу открыть еще один бочонок.

Мур, одним невообразимо быстрым глотком прикончив содержимое кружки, поспешно выдохнул:

– Ну тогда поспеши за мной, сейчас покажу!

Вождь, чуть ли не раскидывая народ со своего пути, кинулся к груде трофеев. Сняв крышку с корзины тонкого плетения, он сунул в нее руку, вытащил горсть темных камней, протянул Олегу. Тот, взяв их, еще не разглядев, почувствовал – это оно. Характерная металлическая тяжесть, такую огромную плотность имеют лишь рудные минералы, причем далеко не все. А уж изготовлять красную краску можно только из одного.

Разглядев увесистый темно-красный камешек, скрывая азартное возбуждение первооткрывателя, чуть слышно произнес:

– Мур, с меня бочонок.

Из поселка аборигенов после запуска ушло девятнадцать пассажиров – двенадцать мужчин и семь женщин. После утренней схватки их осталось только восемь: пять мужчин и три женщины. Обух удавился сам, не желая быть обузой отряду, трое погибли в сарае, не найдя в себе даже капли смелости, чтобы вступить в бой с единственным метателем дротиков – тот им разнес головы своим топориком. Еще трое мужчин пали от тяжелой секиры гиганта, кроме них он успел зарубить двух женщин, прячущихся в сарае. Одну женщину убило шальным дротиком – абориген целил в Андрея, но вместо него угодил по закону подлости в самую молоденькую и крепкую. Также умерла больная женщина, та самая, с проблемами почек. Ее не зацепили – сама умерла. Очевидно, уставшее сердце не выдержало такого жестокого стресса.