Артем Каменистый - Это наш дом

Андрей, не выдержав, отвернулся, поймал взглядом Лекса. Абориген был жив и деловито перетягивал ремешком развороченный бицепс. Рана на вид очень скверная, вряд ли он теперь сможет пользоваться пращей.

Блестяще – двое убитых и один серьезно ранен.

Ничего не говоря, Андрей присел, прислонился к стенке баррикады, достал из ближайшего мешка подсушенную рыбешку, принялся пережевывать пресную мякоть. Есть совсем не хотелось – только пить. Он сам не знал, зачем ему пришло в голову перекусывать в такой момент.

Может, просто давал себе короткий отдых?

Никому не хотелось сейчас ничего говорить.

Но апатии нет. Нет и тоски по погибшим товарищам. Есть только долг последнего выжившего лидера перед оставшимися пассажирами.

Им надо это сказать…

– Триллы отошли, у них осталось мало дротиков. Их дротики у нас или совсем затупились после многих ударов о камни – мы с ночи их туда-сюда бросаем. Но оставшихся дротиков им хватит прикрыть еще одну атаку. Слышите стук топоров? Они делают сразу два щита. Это вопрос двух-трех часов. Плюс они чинят третий щит. Я сомневаюсь, что у нас получится отбиться и на этот раз – мы и с одним-то щитом еле справились. Это… Думаю, это конец. Не выдержать нам… Риска попасть под дротик сейчас нет. Любой может спокойно спуститься, подойти к ним и сдаться. Не думаю, что они убьют сдавшихся – пленники им нужны. Они ведь взяли в плен Риту, Сержа и Лекса, несмотря на то что те были с оружием в руках и сражались в тот момент против них. Так что кто хочет, может спускаться смело.

– Это приказ? – равнодушно уточнила Рита.

Андрей медленно покачал головой:

– Нет. Просто у каждого есть сейчас возможность сделать выбор – скорее всего, это последняя возможность. Или сдаться и выжить, или остаться здесь и дождаться атаки раксов с тремя большими щитами.

– А ты что выбираешь? – уточнила Рита.

Андрей указал на тело в луже крови:

– Прапо… То есть Виктор Николаевич, когда умирал, посмотрел на меня… Я понял, что он хотел мне сказать. Нет, я не уйду. Он был прав – лучше уж умереть, чем назад. Мы далеко зашли, нам очень повезло, но даже при этом везении мы потеряли многих. Я не верю, что такое везение достанется мне еще раз. Не выдержу это больше. Мое место здесь.

– Если кого-то интересует мое мнение, то оно и так понятно, – спокойно заявила Рита и, пройдя в проход баррикады, уселась вдали, на самом краю площадки.

Андрей, проследив за нею взглядом, подошел, присел рядом. С минуту молчал, тупо наблюдая за копошением хайтов – в сотне метров ниже по склону они деловито занимались изготовлением щитов.

– Знаешь, если бы ты приказал сдаться, я бы, наверное, сдалась.

– Спасибо.

– Да уж не за что. Но после этого, как бы дальше ни повернулось все, ты бы при любом варианте был уже для меня хуже Бума. Не в боевом плане, а… Ну ты понимаешь.

– Понимаю, цветы в печку и вообще конец любви.

– Я разве говорила про любовь?

– Ну… ты ясно дала понять, что я тебе симпатичен. Почему бы не назвать это любовью? А тебе лучше и впрямь сдаться. Умрем же все.

– Интуиция мне подсказывает, что не умрем.

– Вот как? Ты говорила, что она тебя почти не обманывает…

Рита, покосившись на Андрея как-то странно, уточнила:

– Ты не хочешь мне сказать что-нибудь другое? Или так и будешь интуицию обсуждать?

Зачем говорить, если можно все сказать и без слов – придвинувшись, Андрей приобнял амазонку, привлек к себе. Послушно прижавшись к его боку, она довольно заявила:

– Вот так-то гораздо лучше.

– Я рад. Я действительно рад. Но я не хочу, чтобы ты умирала. Я столько времени провел, не видя ничего, кроме ужасно запущенных и грязных женщин, что ты для меня эталон красоты. Умирать тебе нельзя – красоту надо беречь.

– Да что ты заладил! Умирать да умирать! Давай лучше поговорим о чем-то серьезном. Например, о будущей нашей жизни. Ты случайно не хочешь мне сделать предложение? А то я за эти два года уже так одичала, что скоро сама сделаю.

– Да ты и так практически сделала. Прямым текстом считай про ЗАГС высказалась. Рит, мы, наверное, свихнулись. У меня друзья сейчас погибли, нам тоже недолго остались. О чем мы?

– В такие моменты человек всегда ведет себя необычно, не скрываясь – ты уж мне поверь… насмотрелась… Андрей, ты все время стараешься говорить не о том. Я по своему опыту знаю, в такие моменты как раз и надо обсуждать все самое важное, пока все открыты. Мы же вроде решили поговорить о дальнейшей нашей жизни, вот и приступай.

– Я тебя не узнаю – ты точно сбрендила… Не будет у нас совместной жизни, прибьют нас вот-вот. Тебе лучше сдаться, выживешь тогда.

– В плену я рано или поздно превращусь в такую же ужасную и запущенную женщину. Это хуже смерти. Ты представь, что все закончится сейчас хорошо. Что тогда?

– Что тогда? Ну… не знаю даже. А как у вас женятся, хотелось бы узнать?

– Да никак. Все без церемоний – сошлись и живут. Правда, в последнее время с этим сильно борется отец Николай, в церковь тащит силком и записывает пары. Но все это без пышных церемоний.

– Ясно. Я атеист, в церковь тебя не позову. Будем, значит, жить вместе.

– Это что, предложение?

– Ну вроде того.

– Н-да… как-то это не особо романтично. Я ожидала чего-то большего…

– А что? Несогласная? Я не думал, что такая, как ты, может жеманиться, да еще и в такой неподходящий момент. Что с тобой вообще?

– Да ничего. Согласна-согласна! Просто интересно было, как мужчина на краю могилы будет делать предложение девушке. Ты меня разочаровал.

– Ну извини, настроение у меня сегодня что-то не очень.

– Да не бойся ты, не умрем мы. Сейчас что-то будет, наши нас не бросят.

– Наши? Ты о чем?

– Помнишь те заросли кустарников, где мы про хайтов узнали?

– Внизу которые? Помню.

– Я там отблески заметила. Блики на оптике.

– Не понял?

– Чего тут непонятного? С биноклем там кто-то на нас поглядывал из тех кустов.

– Кто?

Рита, чуть отстранившись, повернулась к Андрею, поглядела на него фальшиво-сочувственно:

– Совсем голова глупая стала? Биноклей у хайтов нет, это наши там. Наверняка мои островитяне подошли, у нас бинокли есть.

– Да откуда они здесь?!

– Не знаю. Может, за этими хайтами гнались, а может, просто рейд у них тут. При мне в здешние края наши не заглядывали, но я ведь на полгода выбыла, мало ли что у них сейчас.

– Что же ты сразу не сказала!!!

– И упускать единственный шанс выслушать от тебя подобные слова? Интересно же было узнать, как ты себя поведешь в такой ситуации.

– Ну и садистка же ты…

– Есть немного. Извини. Действительно глуповато получилось.

– Да ладно… все мы сейчас немного неадекватны… наверное от жажды…

– Заодно и людей проверили, видишь, ни один не ушел вниз. Можешь гордиться, твои друзья настоящие люди.