Екатерина Боровикова - Сборник рассказов «Зов Припяти»

Прямо по курсу располагалась аномалия «стенка». Это невидимая такая штука, в несколько метров шириной, с одной стороны в нее гайка влетает, а с другой осыпается пеплом. Вместо гаек частенько оказывались невнимательные собратья сталкеры. «Стенки» последнее время попадались такие мощные, что добивали вверх даже до вертолетов.

- Двигаем вправо, - скомандовал Кондор и, пропустив вперед Тюбика, начал спускаться с насыпи, Колобок – замыкающим.

Бродяги осторожно, след в след, прошли эти триста метров за Тюбиком, который продолжал проверять дорогу нехитрым сталкерским способом, а Кондор осматривался и указывал Колобку на признаки наличия ценных «побочных эффектов образования аномалий», как по-научному назывались артефакты.

Через пару часов такого продвижения, добрались до гаражей. В некоторых из них стояли проржавевшие насквозь автомобили каких-то древних марок, таких уже и не помнит никто. Уродливые на редкость.

Прочесав гаражи, собрали полный контейнер. Можно топать теперь обратно. В предвкушении навара и распива по этому поводу полулитра в баре. Хотя радоваться еще рано.

Сначала надо дойти до периметра, не попавшись ни мародерам, ни фанатикам по зачистке Зоны, ни военным, а это задачка посложнее отстрела мутантов и обнаружения ловушек.

На сваленных рядом с гаражами полуистлевших шинах решили сделать привал. Сели отдохнуть и перекусить. Ноги у Колобка ныли от усталости, а натруженные плечи настоятельно требовали освобождения от тяжелого рюкзака. Кондор был, как обычно, мрачен, а худющий Тюбик – бодр и весел. Через несколько минут сосредоточенного чавканья, старшой нарушил молчание:

- Тут еще подвал есть, - внимательно разглядывая содержимое банки и тщательно пережевывая разогретый паек, произнес Кондор – может проверим? Раз уж дошли сюда.

- Да ну его, в подвал лезть, вдруг там зомбяки прячутся.

- Вряд ли, Тюбик, жмуриков давно здесь не осталось. Один ходок видел, как зомби снимает что-то камерой. За этими кадрами целую охоту устроили, ну и перебили всех япошек, - Колобок облизал ложку и сунул ее в карман. - Здесь теперь никто не обитает. Люди сюда забредают нечасто, зверью питаться нечем. Поэтому никакую тварь мы здесь не встретили.

В принципе, Колобок был согласен с предложением старшого, раз уж приперлись, зачем оставлять то, что можно забрать. Конечно, хочется выбраться из неприятной местности быстрее, но бросать хабар – не резон. К тому же время у них еще осталось, успеют и в подвал слазить и к сумеркам дойти до базы военных, где планировали остановиться на ночлег и сбагрить собранное. У Кондора там свои люди имелись. Так и решили.

Кондор остается охранять тылы и снарягу, а он с Тюбиком спускается в подвал гаража.

Лестница, ведущая вниз, в темный провал подземелья, сохранилась намного лучше, чем разрушенные стены и крыша гаражей. Тюбик шел впереди, светя мощным фонарем и кидая гайки, Колобок, пригнувшись, с винтовкой наперевес, следом.

Когда они, не встретив на пути никаких препон, спустились в подвал, и Кондор не мог слышать их разговор, Тюбик заговорил шепотом:

- Слышь, Колоб, тебе наш старшой не кажется мрачнее обычного?

- Да нет, вроде всегда такой. А что?

- Я слышал, он в карты проигрался по-черному. Деньги ему позарез нужны. Много…

- Так мы и хабара собрали не хило, – они уже осмотрели небольшое помещение, ничего не найдя ни опасного, ни интересного и теперь двигались к выходу.

- Вот и я про это, зачем ему на троих делить?

- Стой, дай подумать…

Подумать он не успел. В подтверждение подозрений Тюбика, их разговор оборвал звук, такой знакомый каждому сталкеру металлический звук скачущих по бетону гранат.

- Колоб, ложись!

Рвануло, дай боже.

Мощный фонарь, который был у Тюбика в руках, конечно, разбился и они оказались в полной темноте.

Когда в ушах перестало звенеть, Колобок смог подняться на ноги и стряхнуть с головы каменное крошево. Выплюнув хрустнувшую на зубах пыль, он включил маленький карманный фонарик и увидел, что выход из подвала наглухо завален крупными обломками перекрытия.

- Ё-мое! Где ж ты был со своими догадками раньше, а? Тюбик, где ты, ты живой?

- Братан, у меня проблемы… – еле слышно похрипел напарник.

Колобок рванул на голос, подсвечивая себе фонариком. Мечущийся тонкий лучик осветил огромный кусок кирпичной кладки, бывшей когда-то стеной лестницы, придавивший поясницу товарища. Тюбик лежал лицом вниз и беспорядочно шарил руками, будто искал что-то в пыли на полу.

Сердце аж зашлось от страха за друга, такую глыбу одному не поднять, даже не сдвинуть. И ноги напарника уже не спасти. Да что уж ноги… все, конец им пришел. Они

здесь замурованы, без еды, практически без воды и никто не знает, что они пошли именно сюда. ПДА не работают, слишком много арматуры и труб в подвале.

Да уж, полная Джапа. Он проживет не намного дольше товарища.

Колобок сел рядом с напарником, прислонившись спиной к завалу.

- Что, Колоб, нам кирдык? – тихо спросил Тюбик.

- Ага.

- Мне хорошо, я уже ног не чувствую.

- Чего ж хорошего?

- Мне недолго осталось.

- А… Тебе всегда везло. Почему-то.

- Это потому что ты легкомысленный, всегда ломишься куда-то вперед, не подумав.

- А ты молчаливый чересчур. Не мог раньше сказать про Кондора, не полезли бы в подвал, ничего б не случилось.

- Скажешь тут, я этого джина носатого боюсь до дрожи. Он смотрел на меня всегда, как удав на кролика.

- Ну и не зря боялся. Как он, падла, продумал то все… – Колобок хлопнул себя по коленям.- И мы хороши, братцы кролики. Ухи развесили.

- Мда…

Они помолчали немного, вслушиваясь в шорох все еще осыпающегося завала.

- Тюбик, тебе больно? – спохватился Колобок.

- Больно. Не очень.

- А чего молчишь, у меня хоть аптечка при себе осталась. Сейчас уколю тебя.

- Ну давай, уколи.

Свет фонаря упал на лицо друга, покрытое мелкими капельками испарины, блеснувшими в луче. «Как же, не больно ему…» - думал Колобок – «…геройствует тут».

У Тюбика был один недостаток, а может и достоинство - патологическая скромность. Спокойный и рассудительный узбек никогда не возмущался, не просил ничего, зря не вступал в разговор и всячески старался никого не беспокоить, но за друга готов был порвать мутантов зубами и отдать почку. За это его уважали одни и терпеть не могли другие, несправедливо принимая скромное молчание за злобную скрытность. Колобок любил этого бродягу, как родного, да всегда втихаря радовался тому, что их свела судьба. Такого друга у него никогда не было и теперь никогда не будет, эт точно.

После того, как он сделал укол обезболивающего в холодную руку напарника, фонарь пришлось выключить, батарейки скоро сядут, надо экономить заряд. Темнота и тишина вокруг давили почти физически, наваливаясь тяжелой толщей.