Игорь Марченко - Доминион. Воссоединение

Дело ожидалось нелегким, но оно того стоило. Ради него боевики из организации устроили налет на базу «Консоль», где хранились оригиналы ДНК-матриц всех подданных Империи. После боев на астероиде не осталось ни одного живого боевика, но свою задачу они выполнили — подменили запись ДНК доктора Риггса на мою. Это было большим достижением. Удачная подмена позволила мне обрести новое имя и новую биографию. В результате перестрелки пострадала часть матриц ДНК с важной информацией. Ее Имперцам предстояло мучительно восстанавливать из резервных архивов. На фоне разворачивающихся событий в космосе наш план должен был сработать, но время, как всегда, было не на нашей стороне. С каждым днем возрастала опасность раскрытия подмены. Достаточно было Риггсу сходить в магазин и попытаться расплатится за покупку ДНК-счетом, как подмена тут же обнаружится. Мы специально выбрали затворника и неряху, который месяцами мог сидеть дома безвылазно. Его нелюдимость играла нам на руку.

Армия Ориона смогла оттеснить войска людей на исходные позиции и сама вторглась в ближние зоны внутреннего кольца на одних лишь планетарных двигателях. На прифронтовых планетах вспыхивали восстания, но они жестоко подавлялись. В разгорающемся конфликте намечался откол союзнических фракций от территории людей и провозглашение новоявленных республик, союзов и федераций. Нужен был всего один толчок извне, чтобы Империя пала, и этим толчком станет уничтожение изоморфера.

Я не имел права провалить это задание.

Я внимательно следил за новостями. Империя начала тотальную мобилизацию, стараясь заполонить планеты грубой силой и выправить положение. Каждый день приходили вести о новых восстаниях, которые постепенно перебирались в космос и приобретали характер звездных сражений. При Альдебаране в конфликте Империи и Гильдии грузовладельцев было уничтожено тридцать пять крейсеров, а уже через три дня в системе Соликс, у планеты ЭЛ-456, Империя потеряла сорок восемь крейсеров уничтоженными и десять поврежденными без возможности восстановления. Ситуация напоминала сильно натянутую струну, которая рано или поздно лопнет и тогда всем мало не покажется. В Империи было сконцентрировано такое количество наступательных вооружений, что само их наличие провоцировало их использование. Я не сомневался, что у людей хватит сил и средств подавить все эти восстания, вместе взятые, даже если бы у Империи оставалось в тысячу раз меньше сил. Прольется немало крови, прежде чем чужих загонят обратно в пределы их систем. Именно сейчас необходимо уничтожить изоморфер, чтобы раскол произвел нужный эффект, в момент, когда эскадры заняты боями.

Когда рейдер вынырнул из нулевого пространства на окраине системы Барнарда, мы были потрясены количеством флотов, сконцентрированных вокруг столицы Империи. Правда, в этом была и положительная сторона. Как известно, самое лучшее место для укрытия — под свечой. Чем больше военных кораблей концентрировалось в системе, тем проще нам было выдавать себя за одного из них, отбившегося от конвоя или выполняющего секретное поручение курьерской службы. Лишь дважды нами заинтересовались станция Гиди Прайм и планетарная крепость, потребовавшие пароли для орбитальной парковки. Таких паролей в банке памяти Железяки хранилась не одна сотня. Наследие команды с Эпилона выручило нас.

— Сидите на орбите и не высовывайтесь, пока я не дам знать! — учил я лейтенанта Стронского, оставляя его командовать рейдером на время своего отсутствия. — Я поселюсь в квартире доктора Риггса и буду ждать вербовщиков. Когда меня переправят на изоморфер, вы должны быть неподалеку и ждать от меня вестей. Здесь вы мне нужны на случай раскрытия замысла и бегства с планеты. Но мы просто обязаны все сделать правильно. Постарайтесь подлететь к изоморферу поближе. Бежать с него мне придется очень быстро. Не хватало вас ждать, болтаясь где-то в пространстве.

Малек уверил, что задание много раз виртуально обыгрывали на симуляторах, и каждому известна его роль в этой операции.

Люди из «Возрождения Терры» убили доктора Риггса, а труп растворили в ванне с кислотой.

Я не сожалел о его скоропостижной кончине. Если в слухах о его деяниях была хоть доля истины, мир избавился от монстра, создавшего основы массового геноцида с помощью газово-бактериологических танкеров и массоперегонщиков. Действие этих жутких вещей я наблюдал воочию на Гозоре IV.

В ожидании вербовщиков я часами просиживал на веранде, откуда открывался великолепный вид на скалистые горы одного из самых диких заповедников на континенте. Почти всю остальную часть планеты покрывал панцирь городов и автоматических заводов, которые неуклонно наползали на полярную зону.

Я сидел и вспоминал о прошлом. В этом районе планеты я провел годы отрочества и юности, работая на ферме старшего брата. Он заменил мне отца, после того как наши родители погибли в катастрофе. Прошло много лет после смерти брата. Вспышка неизлечимой на тот момент лихорадки Ван Диена — которую завезли вернувшиеся домой с умирающего Хольда колонисты — унесла многие жизни. Тогда города напоминали братские могилы. Ужас царил всюду, мертвые тела лежали, насколько хватало взгляда. Словами этот ужас не передать… Даже и не знаю, как я сам выжил — опять пресловутая фортуна помогла. Правительство запретило людям покидать жилье, пока на планете не пройдет дезинфекция.

В восемнадцать лет я остался один, и по совету дальнего родственника продал ферму, перешедшую мне по наследству. На вырученные деньги купил себе уютную квартирку в Северо-Западном Мегаполисе. Поступил учиться в Имперский астрофизический университет, на факультет ксенологии и внеземных лучевых технологий; Потом романтическая встреча с Валенсией, первый призыв на службу в ряды Имперских операторов-наблюдателей за дальним космосом. Потом женитьба и рождение дочери Иори. Снова призыв в армию, на этот раз на должность командира расчета противокосмических пусковых комплексов ЗПУ На третьем призыве меня настигла весть о начавшейся Галактической войне и моем переводе в легион. После этого моя жизнь полетела кувырком. Я перестал ощущать себя дома где бы то ни было. Я утратил настоящий дом в тот момент, когда ушел на войну.

Теперешняя миссия стала новым смыслом жизни. Я был вымотан как никогда и, наверное, легко смог бы целый год лежать в кровати и отсыпаться за все бессонные ночи в грязных окопах под градом убийственных снарядов. Все, что я приобрел за это время — умение убивать и больше ничего. Но мысли о свободной от диктата Вселенной и обретении мира отчасти грели мне душу.