Тимур Туров - Рыцарь золотой розы

– Был бы просто – давно бы сняли, – сказал Часовщик в черно-желтой рубахе.

Иван оторвался от магоскопа, и, когда повернулся, Олег увидел, что бледное лицо верог отражает удивление. Элохим Шофиэль заглянул в «оптический прицел» только на миг, и все трое принялись спорить, то и дело тыкая пальцами в сторону источника.

– Так просто дырку не найти. – Часовщик в черно-желтой рубахе, похоже, гордился ролью «сурового скептика» и был полон решимости сыграть ее максимально убедительно. – Это вам не воду решетом таскать!

– Почему же не найти? – улыбнулся Олег. – Можно попробовать. Нужно только знать как.

И он решительно направился туда, где Аристарх Сергеевич и Иван что-то втолковывали элохим.

Дар видеть фальшь никуда не исчез, и им можно было воспользоваться в любой момент. Если в наложенном на источник заклинании есть хотя бы малейший изъян, то он, Олег, увидит его точно так же, как тогда, на чердаке у Аристарха Сергеевича, как в подвале дачи в Зеленом городе.

– Ты что хотел? – Иван поднял взгляд на подошедшего человека и махнул рукой. – Погоди, не сейчас…

– Это вы погодите! – сказал Олег. – Время идет, до полудня меньше двух часов, а мы топчемся на месте. Дайте мне рассмотреть эту штуку, и я, может быть, скажу, куда нужно бить!

– И то верно… – кивнул Аристарх Сергеевич. – Наш коллега обладает особым талантом…

Услышав о способностях Олега, элохим посмотрел на него с интересом и сказал:

– Пусть попробует. Здравых идей у нас все равно нет.

Олег нагнулся и заглянул в магоскоп. В первый момент не понял, что именно увидел – переплетение желтого, белого и оранжевого. Затем осмыслил картинку и разобрался – вот источник, а вот наложенная на него паутина заклинаний: «бахрома» – чтобы вытягивать энергию, а «облачка» – дабы не дать хозяевам быстро отбить источник.

Через «оптический прицел» и то, и другое смотрелось немного по-иному, но очертания оставались.

Плюс стало видно нечто вроде неторопливо вращавшегося вихря, который целиком занимал поляну. Его струи двигались с разной скоростью, то расплывались, теряя четкость, то уплотнялись вновь, и чем ближе к столбу источника, тем больше их становилось и тем теснее они переплетались.

Всю эту сложную энергетическую структуру образовывали многие тысячи светящихся нитей, смотанных в клубки, сшитых в полотнища и свитых в веретена. Они пульсировали и подрагивали, испуская неравномерное свечение, и сотни блеклых огоньков бегали в разных направлениях.

Олег напрягся, понимая, что разобраться в подобном ему не под силу.

Но затем пришло знакомое чувство – закололо в сердце, засосало под ложечкой, холодная щекотка побежала по позвоночнику.

– Вон там что-то не так, – сказал он, отрываясь от магоскопа и указывая туда, где одно из облачков чуть поднималось над другими. – Если там нажать, вся структура рассыплется вмиг.

– Хм, интересненько. Да, верно, зацепка есть, хотя добраться до нее не так просто. – Аристарх Сергеевич наклонил голову к плечу, словно озадаченный пес. – Ну что, коллеги, посмотрим, что мы сможем с этим сделать?

Крылатый коллега кивнул, бледный выразительно щелкнул острыми зубами, и трое магов встали плечом к плечу.

Двадцать четвертого июня странности в Нижнем Новгороде начались примерно с половины одиннадцатого утра. И эпицентром их распространения стал парк «Швейцария», а точнее – поляна в его глубинах, заключенная в кольцо старых вязов и в данный момент практически невидимая.

Около десяти часов у стены из прозрачного тумана появились четверо дейвона с большими туристическими рюкзаками за плечами. Они прошли сквозь нее и исчезли для всего остального мира.

Пять минут спустя тем же путем проследовали еще три группы их сородичей, дюжина сатра, ну а затем прибыла настоящая делегация из представителей нескольких сфер. Шагавшие последними дейвона пронесли нечто похожее на завернутое в одеяло человеческое тело, стена тумана колыхнулась в последний раз и затихла.

Зато за ней начало твориться нечто еще более странное, чем ночью, – монотонные песнопения, глухие удары, непонятный шорох. Поднялся и растаял в голубом летнем небе столб белого пара, и над Нижним медленно поплыли облака, похожие на обрывки серой паутины, причем каждое – в свою сторону.

Если сложить все эти обрывки вместе, получился бы хитроумный рисунок, похожий на тени Эйфелевой башни, отброшенные при наличии двух одинаково сильных источников света.

Одно облако направилось к Верхним Печерам, второе – к Сенной площади, третье – в сторону Мещерского озера…

Едва первое из них появилось в вышине, как среди населяющих парк «Швейцария» птиц началась паника. Пернатые с истошными воплями рванули прочь, точно спасаясь от лесного пожара. Потеряли голову даже городские вороны, наглые, хищные и умные, почти как люди, и голуби, слишком тупые, чтобы замечать любую опасность, кроме очевидной.

Не один горожанин удивленно глянул вверх, пытаясь понять, что встревожило птиц.

Облачка плыли и плыли, а затем остановились, каждое над тем местом, где сегодня утром из оранжевого мусоровоза были выгружены каменные пирамидки с острым шипом на верхушке: над общежитием «Нижновэнерго», над стадионом «Северный», над Дубенками.

И вот на них-то никто внимания не обратил – ну облака и облака, уплывут или рассеются.

Но «обрывки паутины» висели, не обращая внимания на усилившийся северо-западный ветер и на обычные облака, что ползли выше, белоснежными комковатыми спинами протирая небосвод. А надежно укрытые от посторонних глаз пирамидки дрожали, и вокруг каждой расползалось белое сияние – в мусорном баке, в заброшенном дачном домике, в старом гараже…

По городу катилась волна недомоганий: людей охватывала слабость, возникала головная боль, от которой не помогали никакие таблетки. Накатывало желание немедленно укрыться одеялом и спать до вечера.

Офисы, магазины и заводы впадали в состояние болезненной дремоты.

Начальники взбадривали себя крепким кофе, зевали, пытались орать на подчиненных, но выходило это у них плохо. Каждый осознавал, что криками тут не поможешь, все бесполезно.

Умудренные опытом тетеньки рассказывали друг другу о геомагнитной буре, что вот-вот стряхнет Землю с орбиты. Знатоки астрологии болтали что-то про неблагоприятный лунный день, но их никто не слушал. Толку от разговоров было не больше, чем от чаинки в кастрюле холодной воды.

За два часа на улицах Нижнего Новгорода случилось больше аварий, чем за целый год.

Мэр города Юрий Исаакович Воронов чуть не заснул во время телефонного разговора с одним из нижегородских депутатов Госдумы. Только упершись носом в холодную столешницу, он понял, что дремлет, и поспешно выпрямился, пытаясь вспомнить, о чем идет речь.