Сергей Тармашев - Война

— То есть всё вот так строго и рационально, просчитано на компьютере до мелочей, и исключена даже сама возможность ошибки? — Алиса покачала головой. — Прямо идеальный вариант. А как же привязанность к любимому человеку, желание быть с ним рядом каждое мгновение, видеть в твоих детях одновременно частичку его и себя, доставлять ему радость, получать удовольствие от того, что он просто есть и он с тобой? Что делать, если вдруг трёх лет окажется недостаточно? Если и всей жизни не хватает? Как тогда?

— Алиса, дорогая, поверь — трёх лет вполне достаточно, чтобы были удовлетворены и полностью улеглись эмоции, бушующие на начальном этапе, — Ииууа снисходительно прищурилась. — Это давным-давно доказанный факт. Руководствоваться эмоциями постоянно — не лучший вариант для самосовершенствования индивидуума и развития вида в целом. Посуди сама. Ваша аномалия скрыто препятствует подбору особью для себя лучшего партнёра с максимально возможными в её случае рейтингами. Кроме того, она серьёзно сковывает расширение и разнообразие генофонда и увеличение популяции. Об этом мы уже говорили. Разве тебе недостаточно этих доводов? Не говоря уже о том, что аномалия часто имеет ярко выраженную деструктивность! Ведь ты не будешь отрицать тот факт, что зачастую аномалию не разделяет одна из двух участвующих в её процессе особей? И результатом этого нередко является долгая депрессия отвергнутой особи, приводящая последнюю в состояние пониженной работоспособности, а в некоторых случаях даже к суициду. Впрочем, суицидальный исход аномалии наши учёные склонны рассматривать как положительный аспект, напрямую связанный с естественным отбором и отбраковкой неприспособленных к жизни в условиях существующего социума особей. Мне известно, что многие яркие представители вашей расы, в основном деятели культуры, в состоянии невзаимной аномалии творили свои лучшие шедевры. Однако анализ доступных данных по истории вашего вида показывает, что наиболее распространённая реакция отвергнутой особи — это падение полезной активности головного мозга, снижение функциональности мыслительного процесса, слабоадекватное поведение, неудовлетворительная производительность и многие другие признаки явного регресса, преследующие данную особь в течение определённого, зачастую довольно длительного временного периода. Разве подобную аномалию возможно не считать патологией?

— Бывает, — согласилась Алиса. — Но с этим ничего не поделаешь. Сердцу не прикажешь...

— Ваша традиция наделять органы кровеносной системы функциями, присущими одному лишь мозгу, как только дело касается аномалии, сама по себе весьма показательна и является лишним подтверждением полной нелогичности базиса, на котором вы выстраиваете отношения внутри своих союзов, — Ииууа нахмурилась.

Алиса улыбнулась.

— Значит, ты считаешь наши отношения нелогичными? — весело спросила она.

Ииууа вновь пожала плечами.

— Это следует из логической цепочки доводов, положенных «за» и «против» вашей аномалии. И это не только моё мнение. Так считают все, кто успел столкнуться с вашей расой. Инсы живут колониями, Вузэй — прайдами. У Ваарси сложная система гаремов, матриархальность либо патриархальность которых зависит от финансовой высоты, занимаемой главенствующей особью. Гредринианцы живут сезонными группами, Т'Хассмоа нестабильными тройственными союзами, Риулы — мультицикличными парами. Множество видов имеют множество вариантов социальных союзов, но нигде нет деструктивности, всё подчинено совершенствованию расы, повышению популяции и распространению сферы её влияния. Как ты уже могла заметить, вариант цивилизации Дэльфи самый высокоорганизованный из всех.

Ииууа немного помолчала, ожидая реакции Алисы, однако та слушала молча. Вероятно, предположив, что всё вышесказанное может расстроить подругу, она сменила интонацию, тем самым высказывая предложение закончить обсуждение этой темы, и улыбнулась:

— Алиса, мы знакомы с тобой пять лет, и наша дружба не зависит от аномалии, которой ты подвержена. Просто я ценю тебя как подругу и искренне желаю тебе самой лучшей жизни, которую ты только можешь себе позволить. Ты находишься в самом расцвете своего жизненного пути, и я надеюсь, что у тебя всё будет хорошо.

— Я тоже, — уклончиво ответила Алиса и подмигнула подруге. — По крайней мере, моя аномалия разделена мужской особью, и мне не грозит слабоадекватное поведение и депрессия! — она весело засмеялась.

— Пора собираться, до прибытия О и Алекса осталось полтора часа, — Алиса посмотрела на время. — Пойду приводить себя в порядок, я должна встретить своего самца неотразимой и восхитительной, как и полагается любой уважающей себя жертве аномалии! — она заговорщицки подмигнула подруге.

— Я буду ждать тебя через час в составе официальной делегации, — улыбнулась Ииууа, и её скафандр всё так же плавно поехал (или пополз?) к выходу.

Алиса встала с дивана и проводила подругу взглядом. М-да. Познавательная получилась беседа. Как сказал бы Алекс, будь он здесь, «очень интересно». Всё-таки как сложно и многогранно устроен мир. Каких только точек зрения в нём не найдёшь. Внезапно она вспомнила о давно возникшем вопросе, задать который Дэльфи ей до сих пор все никак не удавалось. Алиса окликнула Ииууа, уже стоящую в дверях студии.

— И? Мне давно любопытен один вопрос. Скажи, когда пилоты Дэльфи меняют свою старую машину на новую по каким-то причинам, например, модернизация, это не связано с какими-либо трудностями? Например, с привыканием к прежней машине?

Ииууа обернулась и удивлённо переспросила:

— С трудностями? Но какие тут могут возникнуть трудности? Наши пилоты при переходе на новую технику заранее получают нужную квалификацию, ты можешь поинтересоваться у военных, это же твоя область! Лично я об этом ничего не слышала.

Ажурные дверные створы экзотической диафрагмой закрылись за Ииууа.

Алиса немного постояла, глядя в окно. Пожалуй, задавать этот вопрос военным нет смысла. Какой будет ответ, ей стало уже понятно. Она ещё раз взглянула на часы и направилась в ванную.

— Я даю вам ровно десять минут, младший лейтенант! И ни секундой больше, вы меня поняли? — седой майор медицинской службы сурово посмотрел на Лани, словно пытаясь убедиться, что его слова достигли сознания ребёнка, одетого в форму боевого пилота.

— Так точно, господин майор! — Лани машинально вытянулась по стойке «смирно», прикидывая, что суровый медик с добрыми глазами старше её раза в четыре, а то и побольше.

— Тише! Тише! — не то потребовал, не то взмолился майор, — вы же не на строевом смотре! Это госпиталь, больным необходима тишина и покой! Говорите как можно тише, будьте любезны, — совсем не по-военному добавил врач.