Сергей Тармашев - Война

— Молекулярный анализ показывает, что изначально ворота имели ещё и свинцовую обшивку, но она полностью исчезла к настоящему времени. Мы надеемся, что там, внутри, что-то могло сохраниться. Если это так, то мы сможем восстановить многое из того, что было безвозвратно уничтожено в той войне. Вы понимаете, Андрей Иванович, какое значение имеет эта находка для всего человечества?

— Отчего ж не понять, — кивнул Четвёртый. — А откуда уверенность, что там что-то сохранилось?

— Криобанк строился полностью автономным, с дискретными источниками питания и многоуровневой теплоизоляцией, использовались вакуумные технологии и двойная внешняя оболочка с подпором давления. Срок его службы должен был составлять почти три тысячи лет, поэтому надежда ещё есть. Мы вскроем хранилище и извлечём оттуда всё, что найдём, вплоть до молекулы.

Академик мгновение помолчал, не сводя взгляда с изъеденных гранитных ворот.

— Мы не имеем права рисковать. К завтрашнему дню будет закончен монтаж вакуумного шлюза. После этого мы начнём плавно опускать температуру до минус восемнадцати градусов, — он посмотрел на хронограф. — Всё решится через двадцать семь часов.

Свежий вечерний бриз приятно освежал кожу, ещё немного покалывавшую после регенеративной обработки. Волосы уже успели высохнуть, и озорной ветерок несильно трепал распушившиеся пряди, щекоча шею. Лани поправила непослушный локон и заодно посмотрела на наручный коммуникатор. Датчик показывал, что Рилл ещё спит. Она улыбнулась, вспоминая прошедший день. Вне всякого сомнения, это был не только один из самых счастливых дней в её жизни, но и один из самых эмоциональных. Ещё бы, она впервые оказалась на живой планете. Нет, она, конечно, видела голофильмы и снимки много раз, но то, что увидели её глаза здесь, было совершенно невозможно представить человеку, выросшему на космических станциях, состоящих из металлокерамики и электроники. От сказочной красоты дух захватывало каждую минуту, и даже немного кружилась голова. Медики из пункта адаптации говорили, что это из-за того, что воздух на планете имеет несколько большее содержание кислорода, и головокружение вскоре пройдёт. Лани не возражала, но была уверена, что избыток кислорода тут ни при чём, просто сознание не сразу смогло поверить, что это действительно происходит с ней не во сне.

Два дня назад они с Риллом получили краткосрочный отпуск, и он сообщил ей, что взял направление в Реабилитационный центр на Радугу. Поначалу Лани восприняла это известие немного скептически. Провести крохотный отпуск с любимым в госпитале было не самым жизнерадостным вариантом из тех, что она себе представляла. Но спорить не стала, если Рилл чувствует потребность в лечении, значит, пусть так и будет. У него такая колоссальная нагрузка, что реабилитация ему просто необходима! Она даже отругала себя за то, что недостаточно эмоционально отреагировала на его сообщение. Ей было очень стыдно — как можно было в такой момент подумать только о себе? Да она готова ради любимого лететь в какой угодно центр или госпиталь и, если потребуется, не отходить от его больничного ложа ни на секунду. Главное, что всё это время они будут только вдвоём! Она и представить себе не могла, что такое Реабилитационный центр расположенного на Радуге военного госпиталя.

К виду на планету с дальней орбиты за месяцы службы она уже привыкла. Хотя в первое время зелёно-голубой шар казался ей чем-то сказочным и необычным, совсем не похожим на планеты, которые ей доводилось видеть. Чудеса начались, едва транспортный челнок, доставлявший группу военнослужащих с базы на планету, пошёл на снижение и прошёл стратосферу. Пилот совершал подобные рейсы постоянно и хорошо знал, каково это, смотреть на приближающуюся живую планету. Он включил экраны на полный обзор, и стены пассажирского отсека челнока словно исчезли, создавая ощущение, будто у воздушного судна нет бортов. Челнок снизился над морем, прошёл над тропическим лесом и зашёл на посадку в сердце горного массива, затянутого силовыми щитами, скрывающими центральный космопорт. На всё это время Лани прилипла к экрану и отлепилась от него только тогда, когда настало время выходить из корабля. Рилл с улыбкой взял её за руку и потащил за собой на выход.

Внутри космопорта всё было привычно и знакомо. Пока они шли к пункту отправления атмосферных судов, она обратила внимание, что пассажирский терминал был практически пуст, кроме их группы тут присутствовало с десяток человек персонала и несколько ожидающих своего рейса пилотов. Все пилоты были в гермокомбинезонах, только с отключенными гермошлемами. На этот счёт существовали чёткие инструкции. Все военнослужащие покидали свои базы в полном боевом снаряжении, в любой момент система могла подвергнуться массированной атаке противника, и каждый пилот должен был быть готов как можно быстрее пересесть из салона челнока в кресло своей боевой машины. А ещё Лани вспомнила, что Радуга практически является планетой-близнецом Земли, и гравитация на ней лишь немногим меньше. Девушка совсем не чувствовала тяжести гермокомбинезона. И окон вокруг не было. Продержавшись целых тридцать секунд, Лани сдалась своему любопытству и забросала Рилла целой кучей вопросов. Тот улыбнулся и посоветовал немного подождать, потому что всё интересное ещё впереди. С портом же ничего необычного, у военного космопорта сильно загружены обычно только медицинские терминалы; окна на военном объекте, скрытом в толще скалы, делать не имеет смысла, а пассажирский космопорт расположен в другом месте. Гравитация в обоих портах понижена искусственно, чтобы не замедлять реакцию потока пассажиров, в основной своей массе привыкших к более мягкой гравитации космических станций. Вот и всё. Лани подумала, что могла бы и сама догадаться, если хоть немного поразмыслить. Но делать этого решительно не хотелось, отпускное настроение навевало совсем другие мысли. Она посмотрела на Рилла обожающим взглядом.

Шесть дней вместе, и никто не будет им мешать! Ну, не считая врачей, конечно, но это можно пережить.

Кроме них в Реабилитационный центр никто не направлялся, и пилот небольшого пассажирского кораблика стартовал, как только они опустились в кресла. Едва корабль покинул космопорт, как пришло ощущение непривычной гравитации, тело потяжелело, гермокомбинезон ощутимо прибавил в весе. Лани наскоро посчитала цифры и пришла к выводу, что некоторое время к новой силе тяжести придётся привыкать, всё-таки увеличение составило почти 0,3g. Хотя после боевых перегрузок, порой зашкаливавших за отметку в 10g даже с учётом работы компенсатора ускорений, эта разница совсем не казалась ей серьёзной.