Сергей Тармашев - Война

Румм покачал головой.

— К сожалению, господин Ва, это невозможно. Морализация воздействует на определённые участки головного мозга. Эта перестройка необратима, некоторые участки погибают, некоторые частично утрачивают свои функции. Человек, обработанный подобным образом, становится послушным рабом и добросовестным исполнителем. Но при этом теряет творческую составляющую. Иными словами, в подобной цивилизации не будет ни учёных, ни деятелей искусства, ни талантливых руководителей. Минимальную управленческую инициативу сохраняет один из восьми-девяти обработанных кандидатов. Такое общество быстро придёт в упадок.

Ваарси слушал, не сводя взгляда с Румма. Несколько секунд в кают-компании стояла тишина, затем пара пауков без видимой команды стащила с кресла бесчувственного Мэлла и вытащила его из помещения.

— Вы уготовили своей цивилизации чудовищную участь, — наконец произнёс Ваарси. — Я поверю вам, уважаемый Румм. Если ваши слова окажутся обманом, вы погибнете, и никто не успеет придти к вам на помощь. Если же всё это правда, то очень вероятно, что мы пытаемся победить людей не тем оружием.

Он жестом указал Румму на дверь.

— Ваше устройство уже здесь. Пойдёмте. Сейчас вы сможете продемонстрировать верность нашему договору.

Они прошли в аварийный отсек. Согласно приказу Ваарси, Румм, не привлекая внимания, продал обе спасательные капсулы сразу после приобретения яхты. Сознание того, что ему приходилось ходить в космосе без средств аварийной эвакуации, блекло под воздействием страха перед Чужими. С этим обстоятельством Румм смирился быстро, его хозяева имели на аварийный отсек свои планы. Обычно пустое, сейчас это помещение почти полностью занимали два небольших корабля неземной конструкции. Господин Ва провёл его в один из них. В ближайшем отсеке Румм увидел знакомую тубу морализатора, в котором трое Ваарси уже заканчивали размещать Мэлла.

— Его необходимо привязать, — подсказал Румм. — При помощи вот этих зажимов, — он лично защёлкнул замки. — Силовые поля тут исключены, это вызовет сбой в работе программы.

Он посмотрел на Чужих. Ваарси, молча, стояли в стороне, буравя его немигающими взглядами. Двое пауков источающими ужас уродливыми изваяниями застыли по обе стороны от выхода.

— Если уважаемые господа не против, я начну процедуру, — поспешно пробормотал Румм и отвернулся к сенсорам управления, радуясь возможности не смотреть в глаза Чужим.

Экраны консоли вспыхнули давно знакомыми диаграммами, и Румм почувствовал ностальгию. Как много лет прошло с тех пор. Как много жалких, никчёмных лет, наполненных унизительным существованием в роли человека, ничем не примечательного в общем стаде быдла, гордо именующем себя людьми. И вот теперь у него появился шанс не только вернуть всё на круги своя, но и превзойти Великого Арториуса. Он не допустит его ошибок и построит для себя идеальное царство. Потому что он умнее и не собирается жадничать. Ему ни к чему миллиарды рабов на десятках планет. Чем больше стадо, тем труднее его направлять. Он поступит по-другому.

Румму даже не пришлось напрягать память, пальцы сами нажимали на нужные сенсоры. Да, когда Великий Арториус объявил тотальную морализацию, наплыв заключённых оказался настолько велик, что специалистов стало не хватать. К консолям морализаторов встал весь личный состав инженерных отделов, включая начальство, и всё равно зачастую приходилось работать по две смены подряд, поддерживая себя транквилизаторами. За те недели у Румма на последовательность операций выработался условный рефлекс.

Мэлл пришёл в сознание и закричал от боли. Это хороший показатель, отметил Румм, сверяясь с диаграммой томографа. Процедура протекает согласно технологии. Он увеличил параметры воздействия, и крик стал ещё громче и надрывнее. Приборы показали оптимальную нагрузку на пациента, и Румм удовлетворённо улыбнулся. Мозг Мэлла выдерживает, стало быть, остальное — вопрос времени. Он не сводил глаз с показаний приборов, вручную регулируя воздействие по более чем двум десяткам каналов. Так надёжнее. Наконец крики Мэлла стали затихать, и через несколько минут смолкли совсем.

— Процедура успешно завершена, господин Ва, — Румм смахнул со лба испарину и довольно улыбнулся. — Через четыре минуты этот кандидат придёт в себя, — он коснулся сенсора, и ложе с Мэллом выехало из тубы морализатора. — Теперь этот человек полностью принадлежит мне. Он будет беспрекословно выполнять все приказы и сможет отдать свою жизнь по первому требованию.

Ва не сдвинулся с места, однако остальные Ваарси подошли к лежащему на ложе Мэллу и принялись водить над ним какими-то приборами, периодически сверяясь друг с другом. Один из них посмотрел на Ва и коротко кивнул.

— Что ж, похоже, вы нас не обманули, уважаемый Румм, — произнёс господин Ва, — посмотрим, насколько реализуем ваш план.

Он сделал жест, и Ваарси принялись отстегивать Мэлла от ложа. Ва пошёл к выходу, и Румм поспешно засеменил за коротышкой.

— Вы увидите, что мой способ работает безотказно! — Румм с опаской прошёл между замерших пауков.

Выйдя из корабля, Ва остановился, и Румм чуть не споткнулся о его низкорослую фигурку. Другая пара пауков появилась из дверей, ведущих внутрь яхты, и Румм снова почувствовал страх.

— Время, отведённое для нашей встречи, подходит к концу, — произнёс Ва. — Мы не будем ждать, пока ваш первый раб придёт в сознание.

В этот момент двое пауков выволокли из чужого корабля Мэлла и потащили его в кают-компанию.

— Делайте то, что запланировано, и соблюдайте график своих космических прогулок, — продолжил господин Ва. — Мы свяжемся с вами, — он снова посмотрел Румму в глаза, и человек поспешно отвёл взгляд.

— Ваше устройство пока останется у нас в качестве дополнительной гарантии.

— Но как же я буду набирать себе сторонников? — опешил Румм. — С одним рабом я буду действовать очень медленно!

— Приглашайте кандидатов с собой на прогулки, — ответил Ва. — Мы всегда знаем, сколько особей внутри вашей яхты, и сможем оперативно отреагировать. Как только чертежи Серебряных Слёз или их носитель окажутся у нас, вы получите своё устройство в сохранности.

С этими словами господин Ва развернулся и скрылся в своём корабле. Пауки скользнули в другой корабль, входные люки закрылись. Румм понял, что Чужие уходят, и поспешил покинуть аварийный отсек.

Неизвестный флот являл собой непривычное зрелище. Ничего похожего ни на одну из известных цивилизаций. Витые обводы кораблей больше всего напоминали раковинки улиток или диковинные личинки насекомых из фильмов ужасов далёкого прошлого. Растёкшийся по груди Чебурашка уловил всплеск интереса в эмоциях друга и немедленно полез на плечо. Собравшись в комочек, он отрастил уши и по-хозяйски расположился на своём законном месте. Мышонок поводил по экранам чёрными глазами-бусинами и пришёл к выводу, что неизвестный флот заслуживает критики. Кто это догадался создать корабли такими растянутыми? Любая уважающая себя летучая мышь знает, что летать лучше всего в плоском виде, а греться в стае — в круглом. А тут — ни то, ни сё...