Роман Злотников - Путь князя. Атака на будущее

– Нет.

Кот озадаченно уставился на него.

– То есть Гаджет врет?

– Нет, просто он как обычно услышал то, что хотел услышать.

– А-а, – Кот понимающе кивнул. – А на самом деле?

– На самом деле он сказал, что если считать детей, внуков и так далее, то около тысячи. А сколько из них детей – не говорил.

Кот задумался.

– Ну, вообще-то все равно много. – Он заглянул в иллюминатор, из которого, сквозь просветы в облаках была видна нескончаемая тайга: – Интересно, долго еще лететь?

Данька приподнял голову, окинул взглядом салон старенького военного «Ан-24» и вновь втянул шею в воротник армейского бушлата. На той высоте, что шел самолет, за бортом был страшный холод, а теплоизоляция транспортника была значительно хуже, чем у гражданского лайнера. Так что внутри было, мягко говоря, не жарко.

– Не знаю.

Кот покосился на соседей. Всего на борту Ан-24 было два десятка пассажиров. Во-первых, вся их компания в полном составе. Во-вторых, Машкин отец, действительно оказавшийся полковником ФСБ, и десяток его подчиненных. И, наконец, трое каких-то гражданских – мужичок весьма преклонного возраста и типично профессорской внешности (хотя несколько отличающийся от Гаджетова штампа), мужик лет сорока и молодая дама с манерами школьного завуча по воспитательной работе.

С Машкиным отцом они столкнулись еще в офисе. Они только успели немного пригладить свою взъерошенную внешность и выйти в холл, как вдруг за стеклянными дверьми замелькали силуэты в черных комбинезонах и с автоматами в руках, а в следующее мгновение двери взорвались дождем стеклянных осколков и напряженные голоса заорали:

– На пол! Руки за голову!!

Барабанщица рухнула на пол мгновенно. Слегка замешкавшийся Данька получил довольно чувствительный удар по шее и, уже падая, услышал отчаянный крик Гаджета:

– Мы свои! Они сбежали!

Затем раздался испуганный взвизг Игоря Оскаровича. А Рат остался на ногах и, сложив руки на груди и привалившись к косяку разбитой двери, спокойно наблюдал за всей этой суматохой. Спецназовзцы, все время настороженно сканирующие пространство холла, офиса и подходы к ним, отчего-то никак на него не реагировали. Спустя мгновение кто-то из спецназовцев, судя по всему командир, поднял руку к уху и произнес в скрытый микрофон:

– Все чисто, товарищ полковник... да... нет, все целы... слушаюсь... – и, шагнув к Барабанщице, тихо спросил:

– Ваша фамилия Кузнецова?

Маша убрала руки с затылка и, чуть приподнявшись, ответила:

– Да.

В этот момент послышался громкий хруст стекла под ногами и в холл торопливо вбежал мужчина в костюме и легком сером плаще. Окинув взглядом открывшуюся картину, он мотнул головой спецназовцу и тихо приказал:

– Молодежь – поднять, – после чего шагнул к Барабанщице и, присев рядом с ней на корточки, ухватил ее за плечи.

– Ну как ты, цела?

– Да, пап. – Барабанщица, перевернулась и села на полу. – Как ты нас отыскал?

– Неважно... – отец Барабанщицы покачал головой. – Тебе не кажется, что ты должна мне кое-что объяснить.

– Да, пап... – кивнула головой Барабанщица, – только... я не ожидала, что все будет так серьезно.

Данька также уселся на полу, потирая ушибленную шею. И тупо уставился на Рата, который все так же стоял у двери и смотрел на них. Покосившись в его сторону, Барабанщица взяла отца за руку и тихонько заговорила:

– Пап, я должна тебя предупредить...

Ее отец насторожился.

– Что?

– Понимаешь, все эти события имеют под собой... не совсем обычную почву.

Машин отец отреагировал четко. Данька даже уважительно качнул головой... Полковник не стал задавать риторических вопросов типа: «То есть?», «Что значит необычную?», а весь подобрался и коротко бросил:

– Говори...

– Я сама не очень-то понимаю... но здесь есть человек, который может объяснить все гораздо лучше меня, – она сделала паузу и тихо закончила: – Если, конечно, захочет.

Полковник окинул холл быстрым взглядом, задержав его чуть дольше на скорчившемся Игоре Оскаровиче, затем медленно кивнул:

– Хорошо, спасибо. Разберемся, – и, повернувшись к тому спецназовцу, который докладывал ему о результатах операции, отрывисто бросил: – Всех в управление.

В этот момент на сцену выступил Рат. Он выпрямился, оторвавшись плечом от стены, и, похоже, именно в этот момент стал видимым для остальных участников действа. Потому что спецназовцы мгновенно вскинули автоматы, а полковник качнулся вперед, заслоняя собой Машу.

И в наступившей тишине прозвучал голос Барабанщицы:

– Вот, пап, познакомься – это Рат. Я о нем тебе и говорила.

Рат несколько мгновений молча стоял в той же позе. Словно давая всем время привыкнуть к своему присутствию, а затем шагнул вперед и, подав Даньке руку, чтобы помочь тому подняться, заговорил:

– Извините, полковник, что вмешиваюсь, но никто из них не может оставаться в Москве.

Полковник снова отреагировал довольно быстро. Данька зауважал его еще больше. Суметь за несколько секунд переварить целую тучу необычной, не вписывающейся в привычные рамки информации, выделить приоритеты, определить линию поведения, направленную как раз на то, чтобы за минимальный промежуток времени получить максимально возможную информацию, это, знаете ли, надо суметь...

И никаких истерик и глупых вопросов, качания прав, что, мол, я хозяин ситуации, у меня, мол, тут под рукой десяток спецназовцев, поэтому всем молчать и делать, что я скажу. Он просто задал вопрос:

– Почему?

– Потому что вы не сможете ничем остановить... людей, которые пытались захватить здесь всех, связанных с Даниилом и его находкой.

Полковник покосился на вооруженных до зубов спецназовцев, но вновь не стал качать права, а опять спросил:

– Вы так уверены?

Рат просто ответил:

– Да, – и после короткой паузы добавил: – Когда я говорю ничем, я имею в виду ничем, имеющимся на Земле.

Полковник на минуту задумался, потом поднялся на ноги и, шагнув к Рату, тихо спросил его:

– А вы?

– Я – возможно, – серьезно ответил Рат, – но в этом случае вам стоит знать, что каждый из них способен при атаке высвободить ударную мощь... – он на мгновение запнулся, видно подыскивая наиболее понятное определение, – скажем так, равную пяти – семи мегатоннам в тротиловом эквиваленте. – И, после паузы, тихо спросил: – Вы действительно хотите, чтобы в Москве или где-то в ее ближайших окрестностях бушевали такие энергии?

Полковник мгновение раздумывал, а затем быстро спросил:

– Что мы можем сделать?

– Увезти всех, имеющих отношение к этой истории, как можно дальше от Москвы.

– Как далеко?

– Не меньше, чем за четыре тысячи километров, – прикинул Рат.

– И как быстро?

Рат пожал плечами.