Руслан Галеев - Черепаховый суп

Когда я закончил, Буги и Сабж уже доедали свои порции, сидя у небольшого костерка. Моя, на бумажной тарелке, лежала на камне.

– Выходим завтра утром, – сказала мне Буги, – поешь и постарайся сегодня выспаться, чтобы окончательно привести себя в порядок.

– Я могу идти, Буги. Я в порядке.

– Нет, ты не в порядке, Макс, и я не хочу рисковать. Если бы я знала, что ты настолько сдал, я бы не согласилась идти в трип с тобой. Так что отдыхай и постарайся не подвести нас снова. К тому же Сабжу надо восстановить силы. Если погода завтра будет лучше, попробуем идти быстрее.

Погода, капризная в этих местах, как нигде больше на всем планетарном диске, сменила гнев на милость, и весь следующий день стояла пасмурная и неприветливая. Для нас это было то что надо. Небо, укутанное в низкие, стремительно темнеющие дождевые облака, готовые в любую минуту превратиться в тучи; внезапно затихшие заросли за бетонными плитами, укрывающими Пятую магистраль (раньше, до войны – наоборот, бетонные плиты прятали мир от выхлопных газов, которые переполняли магистраль); редкие, но стремительные, сбивающие дыхание порывы ветра...

– Сколько до ближайшей Нулевой, Сабж? – спросила Буги, поудобнее перехватывая дробовик-камнемет.

– Двенадцать километров, – прикрыв глаза, ответил Сабж. – Она как раз на выходе с Пятой.

– Пробежимся, мальчики?

И мы побежали, уже в который раз за этот трип. Бежалось легко, даже тогда, когда ветер вдруг начинал бить прямо в морду.

Дождь, злой и стремительный, прошелся над магистралью узким лезвием и унесся куда-то в сторону границы. Он продолжался не дольше десяти минут, но за это время ущелье магистрали превратилось в грязную канаву. Многочисленные ручьи сбегали со склонов по обеим сторонам дороги, просачивались сквозь щели между бетонными плитами и несли вниз жидкую грязь и мусор. Бежать уже было невозможно, даже быстро идти стало трудно. И все же мы продвигались достаточно резво.

– Вот доберемся до Нхаба-Уо, и я покажу вам одно занятное местечко, – пообещал Сабж.

– Давай сначала доберемся, – ответила Буги. Все это время она была напряжена куда больше обычного, и я понимал, почему: она больше не доверяла моей реакции и решила, что может надеяться только на себя и на Проводника.

Сильный ветер разогнал облака, небо мгновенно очистилось и снова налилось раскаленной сталью. Солнце начало припекать, высушивая грязь под ногами и нашу одежду. Возвращалось пекло.

Когда до Нулевой оставалось не больше получаса, Сабж остановил нас.

– Похоже, впереди проблема. Еще одна стая серых ублюдков. И их гораздо больше, чем вчера.

– Обойти сможем? – спросила Буги и бросила на меня короткий взгляд. Я притворился, что ничего не заметил.

– Только если уберемся с магистрали. Но там не лучше, ты же в курсе: вокруг городов постоянно до хрена всего болтается.

Это была правда. Никто не знал, почему, но лесных тварей тянуло к руинам, хотя в города входили немногие. Впрочем, там и своих обитателей хватало. В результате пригороды всегда напоминали муравейник. Так что сомневаться не приходилось: на подходах к Нхаба-Уо у нас будут проблемы. Пробиваться пришлось бы наверняка, как и любой группе на нашем месте. Вот только Буги уже не была уверена в полноценности нашей группы.

– Буги, – я постарался говорить ровно, и это, черт побери, было не так легко, – все будет нормально, я справлюсь.

– Не уверена. – Она покачала головой. – Прости, Макс, но если что-то пойдет не так, ты подставишь не только себя.

– Я в курсе. Будем прорываться. Иначе все равно не пройти.

– Это точно, – кивнул Сабж. – А Нулевая нам нужна. Мне надо отдохнуть перед городом, там всегда сложнее ориентироваться, мешает бетон. Да и пожрать не мешало бы.

– О’кей. Макс, готовь гранаты.

Мы вытащили из мешков игрушки Моргана-младшего и начали продвигаться дальше. Прятаться и соблюдать тишину было бесполезно, у серых ублюдков тонкий слух, отлично развитое обоняние и прекрасное зрение. Подойти к ним незаметно можно, только если стая дерется из-за добычи.

Они ждали нас сразу за поворотом. Впереди стоял огромный самец с порванными ушами и покрытой многочисленными шрамами мордой. Это был настоящий боец, не раз доказавший свое право править самками. Кроме него, в стае было еще трое самцов – но еще недостаточно взрослых, чтобы бросить вызов старику-вожаку и либо победить его в кровавой схватке, либо проиграть и покинуть стаю. Последнее случается нечасто, поэтому так мало самцов серых ублюдков. Как правило, из выводка остается только один, который и становится во главе стаи. Но даже те, кто выживает в схватке с вожаком и сбегает, вынуждены со временем снова драться. Неважно, будет ли это та же самая стая или нет, рано или поздно стремление к себе подобным и необходимость продолжения рода бросят изгнанника в драку. Он либо победит, либо проиграет, и тогда самки сожрут труп неудачника. Каннибализм у серых ублюдков – обыденное дело. Они сами добивают тяжело раненных или больных сородичей, не способных быстро передвигаться и быть полезными на охоте. Слабых, старых, неопасных особей в стаях серых ублюдков не бывает. Чувствуя приближение старости и немощи, они сами бросаются в драку (как правило, безнадежную), против молодых, быстрых и сильных сородичей.

В своих монографиях Полковник не раз сравнивал нравы серых ублюдков с религиозными устоями древних нордлингов, поклонявшихся Одайну, жестокому богу, и считавших позорной смерть от старости или болезни. Возможно, у серых ублюдков была своя, ублюдочная, Вальхалла...

Помимо вожака и молодых самцов, в стае было десятка полтора самок. По большей части молодых, ровесниц самцов-подростков. Но это не делало их менее опасными: серые ублюдки рождаются бойцами, уже на втором месяце жизни они участвуют в охоте.

Старый самец умер быстро, вряд ли успев почувствовать боль. Наши с Буги гранаты рванули почти одновременно, прикончив его, одного из подростков и двух самок. Остальные ринулись нам на встречу. Я успел кинуть вторую гранату, но убил лишь одну самку и сильно поранил другую: она начала с визгом кататься по земле.

Буги прицелилась из дробовика. Один из подростков рухнул с размозженной мордой, второго зацепило, но он только взвизгнул, коротко дернулся и бросился на Буги. Я снял его в полете, и она легко отскочила от падающего трупа. Почти тут же взвились вверх две бежавшие за подростками молодые самки. Одну прикончила Буги, вторая рухнула, охваченная пламенем, – это начал действовать Сабж.

Сложности начались потом. Самки внезапно рассредоточились. По центру шли три молодые пары. Они атаковали в лоб, и если бы не примитивная, но результативная стратегия, которой серые ублюдки пользовались на охоте, разобраться с ними было бы несложно. Но пары действовали одновременно: одна бросалась в ноги, стелясь по земле, вторая прыгала. Тем временем опытные взрослые самки атаковали с флангов. Они бросались на бетонные плиты, ограждающие Пятую магистраль, отталкивались от них и нападали на нас. Мне уже приходилось видеть такие приемы, правда, не на дороге. Точно так же серые ублюдки дрались в лесах, прыгая и отталкиваясь от деревьев.