Игорь Огай - Прорыв осады

– Шеф, – позвал он вполоборота, прервав какое-то его очередное дипломатическое излияние. – Короче, можете даже не рассчитывать. Я у них уже гостил как-то. Был сыт гостеприимством по горло.

Потапов выслушал, повернулся к высокорожденной и картинно развел руками.

– Вот. А вы говорите – личное мнение. В общем, боюсь, что в этой ситуации, как глава бывшего Земного отдела, я ничем не могу вам помочь.

– Как же так?.. – Она была совершенно обескуражена. – Я ведь предложила… Ну хорошо, тогда назовите свои условия! Не может быть, чтобы вам совсем ничего не было нужно от империи!..

Земляне молчали. Шеф понимающе и даже кивая в знак сочувствия. Филиппыч с кривой ухмылкой. Павел… Нет, никакого злорадного торжества он больше не испытывал. Зато отчего-то вспомнилось, как, стоя у жертвенного очага, она испугалась, когда поняла, что он пришел за ней. Не за себя – свою судьбу она считала решенной… И еще как совсем недавно была готова поднять руку на отца, лишь бы…

Н-да. Вот из-за таких вот сантиментов он, бывало, и попадал в самые серьезные передряги. Но в этот раз – ни за что, поняли? Ни за что…

– Вот так вот, – поучительно произнес Потапов. – Привыкайте, высокорожденная укатэ, к повадкам белых. Нелегко вам придется… Нелегко.

– Эта… – брякнул Филиппыч, не оборачиваясь. – Что теперь делать-то с ней будем?

И Павел затылком уловил, как рука Анны дернулась к лучемету.

– Ничего не будем, – выпалил он. – Решим вопрос с фабрикой, запустим процессор и отправим домой.

– Ну, так… – Филиппыч не нашелся, что возразить. Не собирался же он, в конце концов, застрелить индеанку прямо здесь, в придорожной рощице. – А до тех пор?

– До тех пор у Саныча погостит, – вмешался Шеф. – Там у нас и так уже целая резервация, – он повернулся к ошеломленной Анне, все еще тискавшей рукоятку оружия. – Отдельная комната для вас найдется. Вокруг природа – березовый лес, речка недалеко. Считайте это коротким отпуском после боев за революцию. Ей-богу, не разочаруетесь.

Судя по выражению лица высокорожденной, она готова была поставить к стенке каждого, кто был сейчас в машине. Именем скорого революционного суда… Однако рассудок и дворцовые манеры взяли верх.

– Благодарю, – только и произнесла она. – Что же касается нашего разговора, то надеюсь, мы еще найдем время вернуться к нему.

Дом у директора «Стройтреста» был не то чтобы особняк – что-то среднее между добротным деревенским пятистенком и недостроенным двухэтажным коттеджем. Стройка затевалась, судя по всему, капитальная. Над старым срубом уже был подведен под крышу второй этаж из новомодных сандвич-панелей и местами даже обшит сайдингом. Однако окна там еще не были застеклены, а крыша оказалась временно застелена рубероидом, наскоро прихваченным обойными гвоздями. Должно быть, пик строительной активности совпал с резким сокращением доходов фирмы после исчезновения земного представительства Ассамблеи. В итоге наиболее капитальным строением на участке (приличном участке – пятьдесят соток, не меньше) смотрелся тот самый сарай, с крыши которого Павла на днях пытались отправить в полет.

Зато забор и ворота Евгений Саныч успел поставить правильные – кирпичная стена с башенками, две створки с электрическим приводом и даже проблесковый маячок на столбе…

Древняя «Волга» Филиппыча смотрелась на фоне этого забора как паровоз Черепановых на монорельсе.

Скрипнули напоследок тормоза, пару раз дернулся и затих наконец мотор.

– Все, – констатировал Семен. – Приехали. В следующий раз, Сергей, вызывай лучше такси. Чтоб я еще раз взялся ее заводить…

– Договорились, – отозвался Шеф. – Шофера мочить сам будешь.

Семен не ответил, распахнул скрипучую дверцу и полез наружу.

– Анна, прошу вас, – произнес Потапов. – Паша, помоги.

– Ага, щ-щас… – буркнул тот.

На улице его тут же облаяла какая-то шавка. Боже, откуда взялась-то? Отпихнув настырную ногой, он бегло осмотрелся. Забор все-таки правда хорош – метра два, не меньше. Высокорожденная, конечно, отменный стрелок и дуэлянтка, но ведь не гимнастка же… Да и с чего ей, спрашивается, бежать?

Так и не дождавшись положенной хотя бы из вежливости помощи, Анна сама распахнула дверь. Собака, к удивлению Павла, мгновенно утихла и заинтересованно подбежала поближе.

– Ух ты! – совсем по-детски изумилась Анна. – Какая миленькая!

Павел покосился на тощую облезлую псину.

– Вообще-то Саныч мог бы и овчарку завести. Пошли в дом, присмотришь себе комнату.

– Особо не расприсматриваешься, – сообщил Филиппыч. – Чай, не хоромы, и так уже как сельди… Мансарда вот свободна.

Он толкнул дверь и перешагнул порог.

Рейс у Павла с Анной был ранний, однако поездка через половину московского кольца и еще примерно столько же по Новорязанке на пронинском рыдване съели почти два с половиной часа времени. Ну а в десять часов утра кто же спит?

В доме кипела жизнь. С кухни, дверь из которой выходила прямо в прихожую, доносилось аппетитное шкворчание и бульканье, сопровождаемые соответствующими запахами. Павел с Анной очень понимающе переглянулись, одновременно сообразив, что скудная трапеза на борту иркутского лайнера уже давно переварилась. Из другой смежной комнаты доносился разговор – Павел подумал сперва, что слепого с глухим. Тщательно и медленно проговариваемые на два голоса звуки, иногда разбавляемые размеренной механической речью. Чистая тарабарщина, и совершенно непонятно, кто за кем повторяет. Разве только совершенно русские раздраженные междометия…

Со стороны лестницы на второй недостроенный этаж доносились звуки телевизора.

За дверью в совмещенный санузел шумел душ.

Убедившись в отсутствии ковровой дорожки и почетного караула, Филиппыч церемониться тоже не стал:

– Эй, хозяева! Принимайте еще на постой!

Хозяева услышали. Тарабарские голоса утихли, из дверного проема высунулась голова Романа. Шум воды в душе прекратился, дверь, правда, осталась закрытой. А из кухни выступил сам директор «Стройтреста». В самом настоящем ночном колпаке, в переднике, повязанном поверх домашнего халата, с кулинарной лопаткой в одной руке и перечницей в другой.

Павел остолбенел. Зато Филиппыч как будто даже не удивился.

– Знакомьтесь, – полушутливо произнес он: – Павел Головин, нарушитель приказов и злоупотребитель доверием. Евгений Саныч, наша палочка-выручалочка и вообще спаситель. А как, оказывается, готовит!

– Ну уж… – директор засмущался и попытался спрятать за спину лопатку. Кто бы мог подумать, что это вообще ему свойственно. – Ну уж вы прямо…

– А я присоединяюсь, – провозгласил Шеф, тоже заходя в дом. – Жили бы мы всей оравой на колбасе и кефире… Евгений Саныч, надо вот устроить гостью. У вас, кажется, наверху где-то…