Виталий Романов - Ликвидаторы

А ночью? Ночью ты один, друзья спят, и только от тебя зависит, дотянет ли до утра «Метла-117»… От него зависит, от Сергея Воронина, да еще от Пастуха и Боксера.

Однако постепенно волнение отступило. Сергей привык к ярким голубым искрам, появлявшимся на внешней кромке защитного периметра – там, где проходили электрошины. Видимо, мелкие грызуны и насекомые Иланы не отличались умом. Одни из них сгорали в электродуге, замыкая две металлические полосы, но другие не желали понимать предупреждения и упрямо стремились в лагерь, к людям. Через полчаса этот голубой фейерверк стал обыденным. Наоборот, он уже не напрягал Сергея, а успокаивал. Если «искрит» – значит, все в порядке, защита действует.

Тихонько гудел дизель-генератор, работавший на брикетах концентрированного топлива и питавший систему электрозащиты и прожекторов. Один раз громко пискнула какая-то небольшая зверюшка, забившаяся в предсмертных судорогах на мотках «колючки».

Когда Толиман начал размышлять над тем, не пора ли выползти из-за горизонта, в предрассветном полумраке Воронин разглядел эту «белку», опрометчиво полезшую в зону обитания людей. Она висела метрах в двадцати впереди и чуть в стороне от вершины треугольника.

От пушистого зверька осталась только шкурка – она застряла на острых иглах защиты. Внутри царила нездоровая суета: жуки, муравьи и черви догрызали бесплатный завтрак, и Сергею вдруг захотелось сплюнуть. Он невольно представил себя на месте этой «белки»: не мог не представить. И подивился тому, как быстро обитатели Иланы «разбирают на составляющие» то, что досталось на дармовщинку.

Мелкие твари сожрали даже кости. Те, что покрупнее, пришли полакомиться мелкими. У Сергея, немного понаблюдавшего за этим процессом, возникло твердое убеждение: если б не близость людей, пришли бы еще более крупные твари. Просто они пока не хотели рисковать и приближаться к колонии незнакомых существ, пытавшихся насадить на Илане новые порядки.

К концу дежурства у Воронина включились дремавшие до тех пор рецепторы, и он почувствовал: из зеленой чащи за людьми наблюдают десятки пар глаз. Живой мир Иланы признавал силу врага, но не собирался уступать. Те, что прятались в гуще деревьев, среди кустов, в высокой траве, просто ждали своего часа.

Перед самым восходом Толимана наступила тишина, которая очень не понравилась Сергею. Перестали суетиться жучки и гусеницы – оставили в покое шкурку мертвой «белки». Исчезли птицы и летучие мыши. Больше не мелькали голубые вспышки – там, где мелкая нечисть пыталась штурмовать защитный периметр.

Неправильная тишина, недобрая. Сергей не раз читал в книгах, что солдаты ее не любят. Такая тишина бывает на фронте, на поле боя, незадолго до решающей схватки. Когда две армии стоят одна против другой, уже зная, что кровавое столкновение неизбежно, и до него осталось совсем немного.

…К семи утра лагерь полностью ожил – Клещ поднял на ноги всех: на день было запланировано немало разнообразной работы. Сергей, сменившийся с дежурства, в очередной раз прошел томительную процедуру бактерицидной очистки бронекожи, наскоро перекусил, чуть-чуть передохнул, лежа на матрасе, а затем подключился к товарищам.

Начали день с простого – с уборки территории. Все свободные от вахты бойцы «Метлы-117» занимались тем, что чистили стальные полосы шин электропитания. За ночь они покрылись слоем мертвой плоти. На некоторых участках металл почернел от нагара, непрошеные гости полностью сгорели в электровспышках, но в других местах на электродах блестели капли желудочного сока, застывали белые полосы чьих-то внутренностей.

Бойцы брезгливо матерились, поминая Илану всеми нехорошими словами, но при этом с максимально возможной скоростью ползли вдоль электрошин, с которых ненадолго сняли питание. Вниз, к основе «сэндвича», летели ошметки слизней и сороконожек, остатки хитиновых панцирей жужелиц и пауков, бесформенные клубки полуразложившихся червей…

Такая работа не понравилась никому. Еще больше не понравилась мысль, что придется заниматься этой гадостью каждое утро. Возможно, и не только утро. «Не исключено, – пообещал Клещ, – повторим обработку шин вечером, перед наступлением темноты. Если увидим, что снова нарос приличный слой дерьма…»

Сергей с тоской подумал, что идут только первые сутки, и на Илане им придется продержаться еще шесть…

Покончив с уборкой, Клещ оставил всех в лагере, а с собой, на вылазку, взял только Белоснежку, Дэла и Быкана – точно так, как сделал накануне. И снова Быкан тащил на себе тонкие стальные стержни-маркеры, хотя Сергей не понимал: для чего? Ведь они расставили штыри в первый день, как только выбросились на Илану…

Оказалось, что пессимизм Клеща полностью оправдан. Когда подошли к северной оконечности проплешины, выжженной геплами, Воронин ахнул от удивления. Джунгли наступали на островок людей, да еще как наступали!!!

Первые пять стержней почти полностью исчезли в низкой поросли. За вечер предыдущего дня, ночь и утро на черной сожженной земле появилась трава, причем не хилые редкие столбики, а мощный плотный ковер, поднявшийся из грунта на десять-двадцать сантиметров.

Однако конкуренция между растениями на Илане была очень высока: в то время как трава пробивалась снизу, из сожженной напалмом земли, другие растения атаковали сбоку, от кромки леса.

Одни выбрасывали вбок усики, наподобие тех, которые выпускает садовая клубника, только здесь побеги были значительно крупнее и сильнее, да и росли совсем с другой скоростью. За ночь они успели прорваться на несколько метров в глубь зоны, которую еще накануне очистили люди. Да не просто прорвались, а окопались на завоеванной территории – пустили корни и выбросили вверх шапочки молодых побегов и листьев, отнимая свет Толимана у травы, что оказалась ниже.

Самые дальние стержни были плотно опутаны какими-то лианами – так, словно служили не маркерами Клеща, а точками опоры для исполинского гороха или бобов, которые используют любые возвышения на местности, чтобы закрепиться, выбросить побеги вверх.

Жизнь била ключом: в этом можно было убедиться, стоя на одном месте и пристально глядя на растения. Лианы буквально на глазах удлинялись, стремились к следующим стержням, начинали закручиваться вокруг них. Усики укоренялись, изо всех сил тянули побеги вверх, пытаясь не задохнуться в густой траве, выиграть борьбу за свет и энергию.

Клещ опустил ствол гепла, послал заряд в одно из щупалец. Раненая лиана тут же дернулась назад, сокращаясь, а отстреленная часть начала резко и быстро извиваться, будто в конвульсиях. Растение испытывало боль?!

Увидев это, люди невольно отступили назад, подальше от кромки леса. По спине пробежали мурашки.