Василий Горъ - Понять пророка

Как ни странно, на дороге не было ни одного путника! Мало того, в дорожной пыли я не заметил ни одного свежего следа от колес телег, а в это время года на тракте от Башора до Байона должно было быть весьма и весьма оживленное движение! Удивленно посмотрев на поле справа, я присвистнул – тяжелые, налитые зерном колосья пшеницы никто не убирал!

– Глаз, а тебе не кажется, что тут идет война? – ткнув в спину рассказывающего очередную байку воина, поинтересовался я.

– С чего ты взял? – удивился он. – Я не вижу ни одного окопа. Мин и танков – тоже…

– Блин! – разозлился я. – Посмотри по сторонам! Урожай видишь какой? А где крестьяне? Где народ на дороге? Как вымерло все… А с кем может воевать Вержу? С Мейлисом? Вряд ли – у них мирный договор… С Ламарком – тоже нет – им сейчас не до войны… Лонгирон? Рэмори? Надо побыстрее добраться до ближайшей деревеньки и узнать, а то нарвемся на кого-нибудь…

– Нет никакой войны… – остановившись и посмотрев на меня, мрачно буркнул Мерион. – Это из-за локкров. Скоро сами все увидите… А шаг прибавить стоит – вон ребенок уже засыпает… А завтракать еще не завтракал… Тут неподалеку должна вроде быть харчевня… Там отдохнем и перекусим…

– Ясно… – пробормотал я и снова огляделся по сторонам – никаких следов пребывания тут локкров что-то пока заметно не было…

У коновязи рядом с приземистым серым зданием на окраине деревеньки в десяток домов было привязано лошадей двадцать пять. Даже если половина из них были заводными, то в харчевне должно было быть многолюдно, что в этот час мне показалось довольно странным – световой день обычно проводится в дороге. А для обеда несколько рановато. Мелькнула мысль о подгулявшей с вечера компании, но меня о чем-то спросил Мэнир, и я на мгновение отвлекся от своих мыслей…

– Ого, как их тут колбасит… – услышав вопли, доносившиеся со стороны здания, пробормотал Глаз. – Это у них ужин, переходящий в обед?

– Пожалуй… – представив себе такую трапезу, развеселился я. – Нам-то хватит продуктов?

– Ну мороженого тут все равно нету… – Беата надула губки и грустно посмотрела на мужа.

– И не киношка… – расхохотался Ольгерд. – Ладно, давайте резвее! Жрать охота!

Отряд прибавил шагу, и через пару минут мы добрались до гостеприимно распахнутой двери заведения.

– О, пахнет вкусно! – принюхавшись, заключил Ольгерд и, прищурившись, занырнул в полумрак харчевни с жутко оригинальным названием «Усталый путник». – Оооо… А тут не скучно… Маша с детьми – на улицу! Темп!

Беата и Мерион оказались внутри раньше, чем я понял, что надо переходить в джуше! Врываясь в помещение, я заметил мелькание клинков рвущегося к стойке хозяина через толпу какого-то отребья Ольгерда и метнулся вдогонку… Впрочем, угнаться за этой троицей мне не удалось – за какие-то несколько секунд они положили добрых три четверти пьяной компании и, вырвав перепуганного насмерть хозяина из рук еще не ощутившего, что он уже мертв, кряжистого мужика со здоровенным окровавленным тесаком на поясе, хором поинтересовались:

– Шеф, кормить будешь?

Вместо ответа раздался грохот падающего из рук нескольких оставшихся в живых бандитов оружия – при виде того, что стало с их товарищами, двоих из них стало рвать.

– Только накрой на улице, ладно? Или в какой-нибудь комнате побольше… На тринадцать человек! – попросил Ольгерд.

– И на одного пса. Крупного. Ест за двоих… – укоризненно посмотрев на брата, добавила Беата. – Кстати, а это что за уроды?

– Грабят окрестности… Уже неделю… – кое-как придя в себя, еле выдавил из себя хозяин. – Как Небесные Ангелы сожгли Ишнук, Байон и еще несколько городов, появилось столько любителей поживиться чужим добром…

– Какие ангелы? – сначала не понял я. – Как сожгли?

– Небесные! – как на умалишенного, посмотрел на меня оклемавшийся мужик и вздохнул. – Как сожгли? Дотла…

– Локкры, блин, – скрипнул зубами Ольгерд. – Убил бы…

– Все, закончились… – напомнила Беата.

– Еще одиннадцать… Там… – Коррин показал пальцем куда-то вверх и зло оскалился. – Угги, Эрик! Это мародеры…

Через несколько мгновений засвистела сталь, и оставшиеся в живых грабители разделили участь погибших ранее товарищей…

– Ну так комната найдется? – не обращая внимания на хрипы за спиной, еще раз поинтересовался Ольгерд у хозяина.

– Все, что угодно, господин! – униженно кланяясь, пробормотал тот, расширенными глазами глядя в глубь помещения. – Все, что вам будет угодно…

– Ура, мороженое! – хихикнула Беата. – И киношка!

До развалин Ишнука добрались к вечеру. Бывать в нем раньше мне как-то не довелось – добирался до Байона другими дорогами. Но маленькие провинциальные городки мало отличаются друг от друга. Поэтому, глядя на обгоревшие остовы домов, я представлял себе городки моего родного королевства Ламарк и бесился от отсутствия возможности отомстить.

– Мда… – хмыкнул Ольгерд и мрачно посмотрел на Наставника. – И много таких городов?

– Не знаю… Я видел восемь… Думаю, не один десяток… – ответил Мерион.

– А где люди? Неужели никто не выжил? – В голосе Мотт звенел металл.

– Выжили… Ушли туда, где можно жить… А кто-то подался в мародеры…

– Ну вот в той рощице есть люди, – полуприкрыв глаза, сказал Ольгерд и показал на небольшой лесок довольно далеко от пепелища. – И довольно много…

– Угу. Человек сорок… – подтвердил Мерион. – Поехали, посмотрим… Мало ли, помощь кому нужна…

– Или прирезать кого… – в унисон ему произнесла Оливия.

Каурая лошадка, доставшаяся мне в качестве моральной компенсации за «испорченный» обед, довольно резво сорвалась с места и припустила следом за конем Наставника. А я снова задумался о том, что эти воины умеют много больше того, что показывают, – чего стоит одно только умение чувствовать людей на таком расстоянии? Да в качестве одних только охранников караванов им бы цены не было… Чувствовать засаду издалека… Потом я вспомнил, что Длинные Руки, по их рассказам, король какого-то там Аниора, и расхохотался – король, охраняющий караван, чтобы подзаработать, смотрелся бы довольно весело…

Мэнир, скачущий рядом, удивленно посмотрел на меня: сожженный город не очень располагал к веселью. Пришлось, краснея, рассказать о пришедших в голову мыслях. Через минуту мы ржали вдвоем. Потом к нам присоединились Мотт и Маша… Но к этому времени мы въехали под кроны деревьев, и смех тихо умер у нас на устах: картину, которая предстала нашим глазам, было невозможно представить! Десятка четыре с лишним человек со страшными ожогами, вповалку лежащие или с трудом передвигающиеся по небольшой поляне по обеим сторонам от малюсенького ручейка, находились в крайне тяжелом состоянии. Стоило бросить взгляд на застиранные до дыр повязки, на гноящиеся раны и почувствовать тошнотворный запах, пропитавший все и вся, как мы мигом слетели с лошадей и, повытаскивав из переметных сумок чистое белье, принялись рвать его на бинты. Две измученные до предела женщины, сидевшие на корточках в дальнем от нас конце поляны, в отличие от всех остальных, казавшиеся совершенно здоровыми, устало улыбнувшись, жестами показали, кому в первую очередь требуется помощь…