Александр Сухов - Обреченные на битву

Молодой человек криво усмехнулся, вспомнив, как еще вчера мнил себя едва ли не первым замом самого Господа Бога. Как упивался иллюзорной властью над Их Величествами Пространством и Временем. Еще вчера он готов был кричать на всю Вселенную о том, что он истинный Царь Природы. Именно вчера в пьяном угаре звездной эйфории он просил у Судьбы ниспослать на свою голову хоть какое-нибудь испытание. Допросился…

При подлете к планетоиду в тот самый краткий миг, когда автоматика корабля вынуждена снять энергетический щит, чтобы гравитационные компенсаторы смогли затормозить падение судна и дать ему возможность совершить мягкую посадку, в борт звездолета угодил метеорит. Попади небесный камень в любой другой отсек, большой беды не случилось – техника без какого-либо участия человека очень быстро сама привела бы себя в полный порядок. Но по иронии судьбы или прямому указанию какого-то могущественного сверхсущества, обиженного до глубины души амбициозным поведением пилота, метеорит угодил в самое сердце космического корабля – энергетическую установку. И теперь для ремонта судна не хватало самого главного – энергии, поскольку неприкосновенный запас аккумуляторных батарей целиком ушел на то, чтобы выполнить мягкую посадку. Ее не хватало даже для того, чтобы на пару минут оживить субпространственный передатчик. Если верить показаниям приборов скафандра Бэрона Сулоя, энергии оставалось всего на семь тысяч триста пятьдесят секунд, что примерно равняется двум стандартным часам.

Самый печальный из всех возможных случаев – компьютер не поврежден, роботы готовы приступить к ремонту разбитых узлов, но нет энергии. Лучше бы разнесло в пух и перья главный компьютер и вся роботизированная рембригада превратилась в кучу бесполезных шестеренок или из чего там состоят эти механоиды. Если бы случилось именно так, через четверть часа после посадки здесь суетились бы спасатели и оживляли многострадальную бедняжку «Урсал». А он, Бэрон Сулой, сидя в кают-компании спасательного судна, потягивал бы крепкий кофе в ожидании момента, когда закончатся ремонтные работы и можно будет продолжить путь…

«Однако нечего мечтать о невозможном, – с обреченностью неисправимого фаталиста подумал Сулой, – случилось то, что случилось, и винить в этом некого. Вчера ты сам просил трудностей, теперь оттопыривай карман, ты их получил согласно заявке и даже чуточку сверху».

Покряхтывая от острой боли в боку (посадка получилась не совсем мягкой, и космический волк, кажется, сломал парочку ребер), Бэрон присел на один из валунов и обреченно начал любоваться пляской столбцов, колонок цифр, графиков и диаграмм на стекле-экране своего скафандра. Ему вдруг пришла в голову забавная мысль, будто виртуальный циферблат, отсчитывающий последние мгновения его существования, был теми пресловутыми песочными Часами Судьбы из эльфийских легенд и сказок. Стоит всего-навсего их перевернуть, и ты получаешь еще одну полноценную жизнь. Какие же эльфы неисправимые выдумщики, склонные всякой банальной ерунде придавать поэтическую окраску и легкий налет таинственности.

«Осталось уже менее семи тысяч секунд, – равнодушно констатировал Бэрон Сулой. – Скоро энергетические запасы батарей скафандра иссякнут и…»

Думать о том, что случится дальше, ему не хотелось. Вполне возможно, когда-нибудь его высушенную мумию обнаружит очередной искатель приключений, доставит на родную Планту и осчастливит ею кого-нибудь из его потомков, ежели таковой сыщется. А может быть, через какое-то время в распростертое на поверхности планетоида тело угодит шальной метеорит и оставит на этом месте приличных размеров воронку. То-то удивятся будущие исследователи космических просторов, когда обнаружат искореженный звездолет и не найдут останков пилота. Бэрон представил, какая буча поднимется в ученых кругах, сколько будет сломано копий по поводу странной находки, сколько всяких научных, псевдонаучных и вовсе антинаучных гипотез будет выдвинуто, и в душе усмехнулся.

Когда-то в раннем детстве он читал страшную сказку, в которой одному человеку стала известна дата его смерти. Какие только ухищрения не предпринимал главный герой, чтобы избежать предназначенной ему участи: обращался за советом к самым знаменитым колдунам и астрологам, тратил деньги на самые дорогие заклинания – ничего не помогло. Не выдержав бремени тайного знания, этот человек в назначенный срок сошел с ума и прыгнул вниз с самой высокой башни. Бэрон Сулой каждый раз, вспоминая эту историю, задавался закономерным вопросом: «Каким боком все могло обернуться, если бы несчастный продолжал оставаться в неведении по поводу даты своей смерти? Не стало ли само пророчество изощренной программой, запустившей механизм его самоуничтожения?»

По какой причине читанная и неоднократно перечитанная в далеком детстве страшилка вспомнилась именно сейчас, Бэрон Сулой поначалу не понял. Ему понадобилось не менее минуты для того, чтобы осознать, что в данный момент именно он является тем несчастным, коему приоткрыта завеса над тайной тайн – точным сроком собственной смерти.

Еще через пятнадцать минут на востоке заалело, и над безжизненной поверхностью планетоида начал вставать диск Багряной. В мгновение ока плоский черно-белый в свете звезд мир словно залило потоками алой человеческой крови. По мере того как красный сверхгигант выползал из-за горизонта, взору обреченного на смерть человека открывалась восхитительная картина. Согретая солнечными лучами поверхность планетоида начала фонтанировать неисчислимым количеством газовых гейзеров. Это успевшие остыть за ночь и выпасть в осадок остатки атмосферы начали испаряться и устремлялись вверх, увлекая за собой огромное количество мельчайших частиц пыли. Поднявшись высоко над землей, размороженные газы и взвешенные частицы в багровых лучах дневного светила придавали окружающей обстановке совершенно невообразимую красоту и величие. Складывалось впечатление, будто находишься в самом центре мифической преисподней, о которой давным-давно где-то читал Бэрон Сулой и которую для чего-то выдумали жившие тогда еще на Земле его далекие предки. Именно ради этого потрясающего зрелища молодой искатель приключений забрел в этот медвежий угол Галактики, где по иронии судьбы ему суждено так бездарно, а главное, преждевременно расстаться с жизнью.

Спровоцированная сюрреалистическим видом окружающего пейзажа мысль о скорой кончине вызвала в душе Бэрона Сулоя неуправляемую бурю протеста. Не обращая внимания на боль в боку, он вскочил на ноги и помчался к поврежденному отсеку звездолета, чтобы в очередной раз, теперь уже при свете дня, убедиться в полной безнадежности своего положения. Ему хватило лишь одного беглого взгляда на искореженные коварным ударом небесного камня внутренности яхты, чтобы удостовериться в том, что его красавица «Урсал» абсолютно мертва и помочь ей, а заодно и ему может лишь чудо. Однако по опыту прошлой жизни молодой человек знал, что просто так ничего не случается и для того, чтобы кому-то посчастливилось стать свидетелем чуда, кто-то должен изрядно попотеть.