Александр Сухов - Обреченные на битву

Некоторое время пришельцы и аборигены молча стояли, вылупив глаза друг на друга. Наконец Данай опомнился и сообразил, что пауза затянулась до неприличия. Он негромко пробормотал, обращаясь к квазиразумной сущности коммуникационного устройства:

– Разрешаю пользоваться финским языком и во время ближайшего отдыха провести сеанс гипнопедии для всех членов группы. А теперь переведи то, что сказал этот лысый тип.

Ответ на заданный вопрос последовал незамедлительно:

– Добрый день! Дорогие друзья, огромное вам спасибо! Народ Лахти в моем лице выражает героям сердечную благодарность за своевременно оказанную помощь.

Данай, в свою очередь, отвесил поклон незнакомцу и негромко, исключительно для того, чтобы коммуникатор смог разобрать смысл его фраз, заговорил:

– Не стоит благодарности. Прийти на помощь людям, оказавшимся в беде, – священный долг всякого разумного существа.

Электронный переводчик тут же проанализировал слова юноши и уже по-фински через виртуальный динамик, который он разместил непосредственно у лица молодого человека, донес смысл сказанного до ушей встречающих.

Было видно, как вытягиваются от изумления лица чародеев, ибо артикуляция речевого аппарата Дана никак не согласовывалась с издаваемыми им звуками. Получалось, будто губы молодого человека произносят одно, а уши окружающих слышат совсем другое.

– Не обращайте внимания, – широко улыбнулся Данай, – мне и моим товарищам совершенно не ведом язык вашего народа, поэтому я говорю на своем языке, а машина внутри вот этого ящика, – он указал рукой на притороченную к поясному ремню комбинезона коробочку индивидуального коммуникатора, – осуществляет перевод сказанного на финский. Чтобы вам было понятно, можете считать это обыкновенным колдовством.

В ответ на слова пришельца толпа магов возбужденно загалдела. Из обрывочных возгласов взволнованных аборигенов Дан понял, что их больше всего взволновал сам факт появления столь странных существ, не способных разуметь их родного языка, – похоже, в этом мире все разговаривали исключительно по-фински. Чтобы прекратить невыносимый для ушей галдеж, выступивший вперед крепыш громко выкрикнул какую-то не поддающуюся лингвистическому анализу фразу. По всей видимости, этот тип пользовался среди соплеменников непререкаемым авторитетом, ибо толпа моментально умолкла и вновь обратила свои взоры на странных пришельцев.

– Меня зовут Матти Виртанен, – представился мужчина. – Я маг Лахти, а это мои коллеги из соседних селений.

Каждый из членов боевой «пятерни» по очереди откланялся и назвался по имени. Затем представились маги, но для Даная оказалось невыполнимой задачей запомнить не менее десятка странных труднопроизносимых имен. Он вовсе и не стремился напрягать мозги, ибо в любой момент мог обратиться за подробной справкой к своему коммуникатору, от бдительного ока которого не ускользала ни единая, даже самая незначительная деталь. По окончании официальной части Матти Виртанен взмахнул рукой и обратился к пришельцам:

– Прошу отважных героев воспользоваться нашим гостеприимством. Жители Лахти сочтут за честь принять со всеми подобающими почестями своих спасителей.

Согласно расхожему мнению, великие открытия совершаются либо великими безумцами, либо людьми, загнанными в угол по причине сложившихся обстоятельств. Если первые, как правило, идут к сияющим вершинам знаний, долго и упорно продираясь сквозь тернистые заросли общественных заблуждений и предрассудков, то вторых его величество провидение просто носом тычет во что-то интересное, и эти везунчики, не приложив ни малейших усилий, тут же становятся в один ряд с другими прославленными историческими личностями.

Именно это случилось с Эвольдом по кличке Черная Борода. Некогда отчаянного пирата, грозу северо-западных морей Южного континента, водившего под своим флагом до четырех десятков двухсотвесельных трирем, отнюдь не по собственной воле угораздило стать первооткрывателем.

На протяжении четверти века ни один торговец не смел пересечь Коралловое или Лазурное моря, не заплатив предварительно дани агентам Черной Бороды. Да что там трусливые купцы, боевые флоты королей и герцогов при одном приближении армады Эвольда спешили укрыться в припортовых бухтах, надежно защищенных камнеметными и огнеметными машинами от любого внешнего посягательства.

Черной Бороде и его отчаянным головорезам удавалось не только контролировать обширный участок водного пространства, но даже несколько раз брать штурмом казавшиеся на первый взгляд неприступными прибрежные города. Во многих портовых тавернах из уст в уста передавались истории о невероятных подвигах отчаянного пирата. В них Эвольд изображался не как безжалостный разбойник и убийца, а как пламенный борец с произволом всесильных богатеев и высокородной знати. Зачастую эти байки обрастали такими нелепыми подробностями, что в них не поверило бы даже малое дитя. Однако люди верили вовсе не оттого, что они были настолько темными и ограниченными, чтобы верить всякой ерунде, а именно потому, что им хотелось верить в светлую сказку о храбром отважном герое – защитнике слабых и обездоленных. Справедливости ради следует отметить, что Черная Борода самолично способствовал распространению слухов о своем благородстве, жертвуя время от времени довольно приличные суммы все тем же слабым и обездоленным. Однако размеры его милосердных подаяний были совершенно несопоставимы с ростом его личного благосостояния. Слухи о зарытых им на необитаемых островах северных морей кладах будоражили умы и заставляли сломя голову бросаться на поиски не одного искателя приключений. Но все эти «достоверные карты» и «подробнейшие описания с указанием координат» на поверку оказывались приманкой для дураков – не таким был Эвольд Черная Борода, чтобы направо и налево разбрасываться бесценными сведениями.

Благополучно дожив до пятидесяти, этот пройдоха не мог даже предположить, что столь благословенная к его многочисленным проказам Фортуна когда-нибудь продемонстрирует ему свою неприглядную задницу. Именно на пятьдесят первом году жизни Эвольда властителям приморских территорий – королям, герцогам и независимым баронам – ни с того ни с сего пришло вдруг в голову объединить свои усилия для борьбы с извечным злом – пиратством. В первом же бою с объединенной флотилией приморских государств Эвольд Черная Борода потерпел сокрушительное поражение и потерял большую часть своих кораблей. Уцелели всего две самые быстроходные триремы: его трехсотвесельная «Дева Мария» и двухсотпятидесятивесельный «Страж», находившийся под командой его двоюродного брата Игнасио Кривого. Чтобы спастись от преследования, двум пиратским кораблям пришлось покинуть спокойные воды Лазурного моря и, миновав Жемчужный архипелаг, углубиться в малоизученные просторы Мирового Океана.