Вадим Панов - День Дракона

— Договорились, тренер. — И приятно — как ему казалось — улыбнулся. — Может, выпьем?

Зеленый Дом, штаб-квартира Великого Дома Людь, Москва, Лосиный Остров,

8 августа, вторник, 20:39

— Где Сантьяга? — осведомился барон, глядя на вошедшую в кабинет Милану.

Последний час Мечеслав посвятил неотложным делам своего домена: просмотрел кое-какие документы и выслушал пару докладов. Все это время воевода на правах заместителя барона руководила розыскными мероприятиями и теперь давала отчет.

— Комиссар отправился в Цитадель. Сказал, что должен лично провести окончательные анализы, чтобы сделать выводы.

— Какие пробы он взял?

— Воздух.

— Только воздух?

— Да. — Милана уселась в кресло, положила ногу на ногу и холодно посмотрела на барона. — К тому же мы изучили состояние грунта и нашли следы шести шахт.

— Вы ухитрились пропустить их при первичном осмотре?

— Почва на поверхности не повреждена, — пожала плечами воевода. — Следы обнаружены глубже.

— Искать их приказал Сантьяга?

— Кто же еще?

— И ничего не объяснил?

— Нет. — Милана поморщилась. — Впрочем, я и не ждала.

Намек на то, что Мечеслав не слишком хорошо договорился с темными союзниками.

— Скажет, — спокойно произнес барон. — Вы говорите, он взял пробу воздуха? Для чего?

— Ищет какой-то странный запах, — ответила воевода и процитировала: — «Похожий на запах расплавленного железа». Предварительно мы опросили фат, первыми добравшихся до поляны, и выяснили, что одна из них действительно уловила непонятный аромат.

— Почему не доложила?

— Не придала значения.

Мечеслав поморщился, но высказывать свое отношение к подобному легкомыслию не стал. Вместо этого поинтересовался:

— А вы?

— Что я? — не поняла воевода.

— Вы можете предположить, что ищет Сантьяга?

— Увы. — Милана развела руками. — Шесть шахт, странный запах, темная энергия — никогда раньше мы не сталкивались ни с чем подобным. А если проблема действительно связана с асурами, то мы и не узнаем, если навы не расскажут. Ни Орден, ни Зеленый Дом не располагают подробными сведениями о Первых.

Барон вздохнул. Он понимал, что воевода права, не мог ничего изменить и поэтому злился еще больше. Оставалось уповать на откровенность темных.

— Это все? — Мечеслав покрутил в руке золотую авторучку.

— Нет, — выдавила из себя воевода. Не в первый раз в ходе этого расследования ей приходилось признавать перед Мечеславом свои ошибки, но каждое новое унижение давалось ей с не меньшим трудом, чем самое первое. — Мы попытались найти Шуму-Шуму, ту старуху-бродягу…

— Я понял, о ком речь. — Барон почувствовал неладное. — Что с ней?

Милана опустила глаза.

— В запасниках хранятся генетические образцы всех подданных Ее Величества…

— Это мне тоже известно!

— Мы провели поиск по генетическому коду и… — Воеводе очень хотелось кого-нибудь убить. — Короче, на Шуму-Шуму поставлен «Пчелиный рой» с коэффициентом «три тысячи».

Это заклинание позволяло эффективно противостоять удаленному магическому поиску. Параметры генетического образца раскладывались на соплеменников объекта, и каждый из них откликался на запрос мага. В данном случае операторы Миланы увидели на мониторах три тысячи зеленых огоньков. Чтобы вычислить, какой из них соответствует Шуме-Шуме, предстояло провести длительную и кропотливую работу.

— Вы понимаете, что это значит? — тихо спросил барон.

— Я приняла все необходимые меры, — не поднимая глаз, ответила воевода. — На квартире Шумы-Шумы выставлена засада, по городу…

— Вы не поняли, — вздохнул барон. Он, в отличие от Миланы, способностями к колдовству не обладал, зато умел быстро делать правильные выводы. — Тот, кого мы ищем, добрался до магической энергии.

Здание Банка России, Москва, улица Правды,

9 августа, среда, 01:01

— В хранилище поступившие из банков деньги пересчитывают, проверяют, после чего запечатывают в прямоугольные тюки из непрозрачного пластика, помечают внутренним кодом и отправляют на уничтожение. Главное: после того, как деньги оказались в тюке, они больше не подвергаются проверке, а значит, можно заменить любое количество пачек нарезанной бумагой и никто ничего не заметит.

Итар повторял разработанную компаньонами последовательность действий уже в третий раз. Повторял обстоятельно, не спеша, останавливаясь на деталях, но Витольд его не прерывал. Чуд понимал, что напарник волнуется, даже не так: чуд видел, что шас едва справляется с напряжением, а потому не мешал ему болтать. Пусть треплется. Пусть выпускает пар.

— У тебя будет рюкзак со ста килограммами поддельных пачек и «универсальный восстановитель». Поскольку блокиратор магии отключится, ты сможешь быстро просканировать содержимое тюков. Затем выбираешь тот, в котором крупные купюры, разрезаешь пластик и проводишь замену. Ликвидируешь следы и уходишь.

Дорогущий «восстановитель», способный без шва склеивать пластик, бумагу, дерево и керамику, пришлось покупать. Чуд не был уверен, что сумеет справиться со столь тонкой работой, честно признал, что опыты с неживой материей давались ему гораздо труднее боевых арканов, и компаньонам пришлось раскошелиться. Главное достоинство «восстановителя» заключалось в том, что результаты его работы не являлись магическими соединениями, а потому заклеенный тюк останется таковым и после того, как блокиратор вновь заработает.

— На все про все — четыре минуты.

Этой фразой шас всегда заканчивал «инструктаж». Два предыдущих раза Ундер молчал, теперь же, учитывая, что подошло время, решил подать голос:

— Я успею.

Уверенный тон произвел на Итара нужное впечатление. Сидящий за рулем «четверки» шас повернул голову, пару секунд смотрел на компаньона, а потом впервые за весь вечер улыбнулся:

— Точно?

— Зайти и уйти, — пожал плечами Витольд. — Проще, чем учебный бой.

— Надеюсь…

— А ты не надейся, ты знай. — Ундер тоже улыбнулся. — Мы все рассчитали?

— Все, — с готовностью подтвердил шас.

— Тогда пойдем и возьмем наши деньги.

Чуд вышел из машины, обошел ее, открыл багажник и, едва слышно крякнув, взвалил на плечо черный рюкзак.

— Тяжеловат…

— Экспедиция в Сибирь — недешевое удовольствие, — пробурчал Итар. — «Восстановитель» активизируй, чтобы время не терять.

— Знаю.

Витольд прошептал заклинание, почувствовал, что артефакт заработал, положил его в карман куртки — молодой рыцарь благоразумно решил оставить правую руку свободной — и вздохнул, увидев стоящего в багажнике «Обжору». Точнее — карикатуру на мощное магическое устройство. В исполнении Итара «Обжора» напоминал мятое золотое ведро. Мятое. А примотанный скотчем прерыватель вызывал у чуда самые мрачные мысли.