Вадим Панов - День Дракона

— Так шта смотри. Делай, как народ хочет.

Говоря откровенно, Булыжник совсем не желал идти на разборку с шасом, но и деваться ему было некуда. Обнаружив в тюке несметные сокровища — Трубка при виде огромного количества денег едва из фургона не вывалился, — дикари осатанели. Разумный уйбуй предложил стащить по паре пачек на брата да и забыть обо всем, но разошедшиеся соплеменники обозвали десятника трусом и едва не пристрелили.

«Пару пачек ты себе знаешь куда засунь?! — орал Отвертка. — Нам много надо! По-честному!»

Остальные храбреца поддержали, но, поостыв, идею увезти в укромное место ящик, а Урбеку сказать, что их ограбили, отвергли. Выбрали половинный вариант: добычу отдать, но потребовать от Кумара разделить лакомый кусок на всех.

До вечера Красные Шапки болтались вокруг склада, опасаясь, что шас вывезет деньги, а когда грузчики ушли ужинать, вернулись на территорию и направили к Урбеку парламентера.

Бутылка коньяка, которой Кумар отметил успех операции, закончилась, эйфория потихоньку прошла, и шас, не забыв принять блокирующую алкоголь пилюлю, решил наконец заняться неотложными делами.

«В первую очередь — уничтожить упаковку и перепрятать деньги».

Он взял со стола ножницы, шагнул к тюку, и…

В дверь постучали.

Колени у Кумара подогнулись.

«Навы?»

Захотелось взять и заглотнуть тюк. Весь. Сразу. Или построить портал, выбросить добычу в укромное место, но… Поздно. Слишком поздно.

Стук повторился.

— Кто там? — дрожащим голосом поинтересовался Урбек.

— Я… — так же неуверенно ответил уйбуй. И, не дожидаясь разрешения, заглянул внутрь. — Можно?

Смелые сородичи требовали, чтобы Булыжник открыл дверь пинком и вообще вел себя по-хозяйски, но бойцы ожидали развязки внизу, а уйбуй, оставшись один на один с уважаемым скупщиком краденого, изрядно заробел.

— Можно?

— Нельзя, — по-прежнему тихо ответил Урбек.

Находись Кумар в обычном своем состоянии, дикарю, посмевшему нагло ворваться в его кабинет, не поздоровилось бы. Но сейчас Урбек стоял над кучей украденных — практически у Великих Домов украденных! — денег и не представлял, как должен себя вести.

— Надо, — пробормотал Булыжник бочком проникая внутрь. — Это хорошо, что ты здесь теперя. Я… то есть мы тебя искали очень.

— Зачем? — Шас начал приходить в себя, и в его голосе проскользнули угрожающие нотки.

— А вон про то поговорить, — Булыжник кивнул на тюк.

— Про то? — Урбек почувствовал, что колени перестали дрожать. Почти. — Зачем про то говорить? Привезли — и спасибо. Денег я вам дал?

— Денег за то, что денег привезли?

— Что вы привезли — не ваше дело.

— А чье?

— Мое.

— В нас стреляли, тренер, адназначна стреляли.

— Убили кого?

— Трубке ногу прокусили. Он теперя ранетый и страдалец.

— Купи ему карамельку на палочке.

— На карамельку денег надо.

Булыжник, до сих пор не услышавший от шаса ни воплей, ни ругани, осмелел. Он прошел в кабинет, уселся на тюк и деловым тоном сообщил:

— Короче, мы с ребятами прикинули, что денег в ящике ужас как много. Тебе одному, типа, жирно. — И почесал себе под банданой. — Как пилить станем, тренер?

— Кого пилить?! — Кумар с ужасом понял, что вел себя абсолютно неправильно, и попытался исправить положение. — Я тебе уши отпилю, животное! И вообще, пшел вон отсюда!

— Ты меня не гони, тренер, ты давай по совести. Мы ведь, того, не знали ничего и не ведали. Так и скажем…

— Кому скажешь, урод?

— А кому захочем, тому и скажем, — пообещал Булыжник. — Всем ухи не поотпиливаешь, найдутся, кто услышит.

— Кому это ты захочешь?

— А кто спросит!

— Да кто тебя станет спрашивать?

— Тот, у кого ты ящик денег стибрил!

Урбек замолчал. Булыжник с независимым видом вытащил нож и принялся сосредоточенно стесывать заусениц. Он чувствовал себя победителем.

А вот Кумар ощущал себя полным кретином. Его прижали Красные Шапки! Дичь! Идиотизм! Позор! Но… Что делать?

Делать-то что?

Выгонишь уйбуя, так дикари растрезвонят на весь Тайный Город, что скупщик краденого раздобыл где-то кучу денег.

Поделишься с ними… Нет, этот вариант был еще хуже.

«Не поддаваться! Ни в коем случае не поддаваться!»

— В общем, так, тренер. — Булыжник покончил с заусенцем, но клинок убирать не стал, поигрывал им многозначительно. — Или будем ящик делить на вес, чтобы для скорости, или давай пересчитывать.

— Извините за любопытство, но что именно вы собрались пересчитывать?

Увлекшись спором, уйбуй и Кумар не заметили, как открылась дверь, и, услышав знакомый голос, на мгновение окаменели. Немая сцена длилась пару мгновений. Затем Урбек рухнул в кресло, а посеревший Булыжник сполз с ящика и торопливо спрятал нож.

— Мы… эта…

— Все было совсем не так, как вам кажется, — пискнул Кумар. — Все из-за Итара…

«Валить все на молодого! Скажу, что его визит вызвал подозрения…»

— Случайно не об этом тюке идет речь?

— Мы… я… — промямлил уйбуй. И тут его прорвало: — Он нас нанял!

«Трындец!» — мелькнуло в голове шаса.

— В ящике, как я понимаю, деньги? — Комиссар с легким любопытством посмотрел на тюк. — Какой знакомый значок… Не подскажете, Урбек, что это за клеймо?

Кумар потерянно молчал.

— Мы ничего не знаем, — поспешно сообщил Булыжник. — И я не знаю, адназначна. Он все придумал. А потом делиться не захотел!

— Молчать!

Уйбуй послушно заткнулся.

Сантьяга внимательно посмотрел на Урбека, понял, что в своем нынешнем состоянии тот вряд ли способен отвечать на вопросы, а потому вернулся к дикарю:

— Откуда, вы говорите, ящик?

— Он нам сказал пойти! — Грязный перст уйбуя указал на шаса. — Через эта… портал. Вот! А мы не знали ничего! И ничего тама не видели, кроме ящика! И еще много таких же, только цифры другие…

За то время, пока комиссар разглядывал шаса, Булыжнику удалось доползти до окна. Возможно, он хотел выброситься на волю, но не успел. Теперь же, отвечая на вопрос, уйбуй скосил глаза на улицу и разглядел пославших его на гибель сородичей.

Сородичи делали знаки и призывали бежать.

— Пропал Булыжник, — криво усмехнулся Отвертка. — Ща его нав в половник опустит.

— Хорошо, если тока в половник, — поддакнул Маркер. — А то еще и соплями опутает. Помните, как он сам говорил?

— Нормальный был уйбуй. Толковый. — Трубка поерзал. — Как раз для нас.

— Мы не пропадем, — без особой уверенности произнес Отвертка.

— Ага, не пропадем. — Трубка тоскливо вздохнул. — А почему Сантьяга нам велел тута оставаться? Всех в половник положит.

Бойцы принялись нервно переглядываться. Еще пять минут назад они с упоением обсуждали, как будут тратить немереные деньги, а теперь прикидывали, смогут ли остаться в живых.