Николай Андреев - Последняя схватка

Вскоре появился Тино. Самурай сел рядом с Олесем и бесстрастно произнес:

— Отдохнем пять минут и в путь. Впереди еще два испытания.

Аято ни словом не обмолвился о пройденной ловушке. Какой смысл обсуждать то, что уже преодолено. Закрыв глаза, Храбров думал о жене и ребенке. Он очень давно не видел Олис и Вацлава. Судьба редко бывала к ним благосклонна. Короткие радостные встречи постоянно чередовались с частыми и длительными разлуками. Тихой и спокойной жизни никак не получалось.

— Пойдем, — японец дружески хлопнул русича по плечу.

Тяжело вздохнув, Олесь последовал за Тино. Самурай снова шел первым. Храбров и Саттон чуть отстали. Земляне находились на грани нервного и физического истощения. На часы никто не смотрел. Время потеряло свой смысл. Человек из лабиринта либо выходит, либо нет. И когда это произойдет, уже не имеет значения. Все мысли подчинены лишь одному — добраться до цели.

Офицеры миновали очередную контрольную точку, и в тоннеле тотчас вспыхнули яркие лучи лазеров. Вертикальные и горизонтальные линии полностью перекрыли коридор. На первый взгляд препятствие непреодолимое, но друзья знали его секрет.

— Третий снизу луч является ложным, — проговорил англичанин.

— Проверим, — вымолвил Аято, доставая из кармана блокнот.

Японец вырвал лист бумаги и провел им по линии. Красноватый луч сразу прервался.

— Обыкновенный пучок света, — догадался русич.

— Верно, — кивнул головой самурай, поднимая лист чуть выше.

Бумага коснулась следующей линии и тут же вспыхнула. Обгоревший клочок медленно опустился на бетонный пол. Указания хранителя в точности соответствовали действительности. Преграда не была сплошной. Существовала сложная, визуально неразличимая схема прохода. Изумленно глядя на почерневшие обрывки листа, Крис с нескрываемым возмущением в голосе сказал:

— Тино, я располосовал всю свою рубашку, а у тебя, оказывается, был целый блокнот…

— Ты его не спрашивал, — бесстрастно пожал плечами Аято.

Ответ японца окончательно обескуражил Саттона. Ища поддержку, Крис посмотрел на Олеся, но Храбров лишь улыбнулся и развел руками. Спорить с Тино бесполезно. Логика самурая многих ставила в тупик. Пора бы англичанину и привыкнуть.

— Здесь восемь полос, — не обращая внимания на Саттона, произнес Аято. — Горизонтальные и вертикальные лучи чередуются. Расстояние между ними сантиметров пятьдесят. Не развернешься… Малейшая ошибка, и тут же поджаришься.

— Мне не привыкать, — зло заметил Крис, трогая обожженную руку.

— Тогда вперед, — вымолвил японец. — Я с удовольствием уступлю право первенства.

— Хитрец, — рассмеялся англичанин, — оставь лучше детские трюки для других.

— Как хочешь, — улыбнулся Тино, тщательно заправляя одежду.

Друзья еще раз повторили подсказку хранителей. Память никого не подвела. Самурай без лишних слов наклонился и осторожно перешагнул через две нижние линии. Самое сложное в таком положении переставить вторую ногу. Аято это удалось без видимых усилий. Японец выпрямился и медленно, боком, двинулся к правой стене. Ложным являлся крайний вертикальный луч. На всякий случай Тино его проверил. Береженого — бог бережет.

В выдержке самураю не откажешь. Он преодолевал преграду уверенно, аккуратно, не суетясь. Заминка произошла у последней горизонтальной полосы. Аято предстояло перелезть через пятую линию. Учитывая невысокий рост японца, задание нелегкое. Но самурай с честью справился с препятствием. Наступила очередь Саттона. Крис заметно нервничал. Давала себя знать физическая и психологическая усталость. Русич ободряюще произнес:

— Только не торопись. Лучше где-нибудь остановись и отдохни.

— Постараюсь, — ответил англичанин. — Хотя я не двужильный, как Тино.

Саттон блестяще прошел лабиринт. В трудный момент Крису удалось собраться. Не скрывая радости, землянин громко закричал. Пот градом катился по лицу англичанина. А ведь ширина преграды не больше десяти метров. Сущая ерунда. Но силы уже на исходе, а в коленках отчетливо ощущается дрожь. В подобном состоянии пребывал и Олесь. Сделав глубокий вдох, Храбров смело двинулся к препятствию. Если ему суждено здесь погибнуть, значит, так тому и быть! Судьбу не обманешь. Но побороться с ней надо. Удача любит отчаянных.

Внешняя простота испытания не вводила русича в заблуждение. Стоит покачнуться или чуть раньше поднять голову, и лазерные лучи тотчас превратят тебя в обугленную головешку.

На пятой полосе Олесь едва не поплатился жизнью за допущенный просчет. Ложной была вторая линия. И Аято, и Саттон преодолевали ее, стоя на четвереньках. Храбров решил ограничиться наклоном. Разгибаясь, русич задел верхний луч спиной. Одежда моментально вспыхнула. Адская боль пронзила тело. К счастью, Олесь успел перенести ногу. Он упал точно между полосами. Чтобы потушить огонь, Храбров сразу перевернулся.

— Помощь нужна? — взволнованно спросил японец.

— Нет, — вымолвил русич, пытаясь сесть. — Сам выберусь.

Пелена в глазах постепенно рассеивалась. Вскоре Олесь окончательно пришел в себя. Кожа на спине буквально горела. Наверняка сильный ожог. Выждав еще пару минут, Храбров осторожно встал. Не стоило ему ничего изобретать. Лучшее — враг хорошего. Цена ошибки слишком высока. Нужна предельная внимательность и концентрация. Тогда все получится.

Благополучно миновав последние три полосы, русич попал в объятия друзей. Аято вколол Олесю стимулятор и осмотрел рану. Она оказалась не опасной. Саттон пострадал в голубой пелене гораздо серьезнее. Внешний же вид Храброва мог ужаснуть кого угодно. Оторванная до колена штанина, огромная дыра в пиджаке и рубашке, безумный блеск в зрачках. И это командующий звездной эскадрой! Врачи не колеблясь, упекли бы землянина в соответствующее учреждение.

— Осталась одна ловушка, — проговорил самурай.

— И, признаться честно, я ее не понимаю, — вставил Крис. — Очень странная фраза…

— «Идя к Свету, надо кланяться богу», — процитировал русич. — «Истинно верующего спасут святые заповеди».

— Бред, — произнес англичанин. — Мы, что должны были выучить молитвы древних тасконцев?

— Хранители любили образность, — вымолвил Тино. — Религия здесь ни при чем.

Офицеры прошли метров двести и остановились у очередного предупреждающего знака. В конце тоннеля Саттон увидел металлическую дверь. Рядом с ней находился экран голографа. Крис иронично улыбнулся и негромко сказал:

— Изобретательность создателей подземного лабиринта иссякла.

— Не думаю, — отрицательно покачал головой японец. — Взгляни на пол.

Каменные квадраты плит были сплошь усеяны тонкими металлическими шипами. Они без труда проткнут и подошву, и ступню. Ни одна обувь не выдержит подобного испытания.