Николай Андреев - Наемники

Состояние остальных было немногим лучше. Бессонная ночь, неимоверная усталость и гигантское количество ушибов и синяков — этот перечень можно и продолжить, но ясно одно: боеспособность вымотанных солдат была сейчас близка к нулю.

Моральным удовлетворением служило лишь то, что противник потерял убитыми раза в три больше. Целых два часа тасконцы выбрасывали за стены трупы. Еще живых врагов они безжалостно добивали.

Эта страшная ночь ожесточила сердца людей. О доброте и милосердии защитники форта не вспоминали.

Даже погибших в бою друзей никто не хоронил. Покойников сложили в общую кучу, засыпали соломой и подожгли. К небу потянулся черный удушливый столб дыма.

Ни слез, ни скорбных речей, ни переживаний. Унимийцы прекрасно знали — их скоро ждет та же участь. Из плотного кольца окружения не вырваться никому.

К удивлению Карса и начальника гарнизона, на повторный штурм неприятель не решился. И хотя к месту битвы подошла вторая колонна вторгшихся войск, бонтонцы не торопились овладевать Кростоном.

Присутствие захватчиков возле крепости проявлялось лишь в редких выстрелах снайперов. Чаще всего они цели не достигали. Подставлять понапрасну голову под пули врага дураков не оказалось. В стрелковых дуэлях солдаты гарнизона участвовать перестали.

Запас патронов у мендонцев практически иссяк. Его хватит от силы на пару атак. Трудности возникли даже с арбалетными стрелами.

Группы смельчаков, рискуя собой, пробирались за стены и извлекали их из валяющихся трупов.

Ближе к полудню стала очевидна еще одна серьезная проблема. Мертвецы на жаре начали разлагаться и издавать ужасный запах. Чтобы удержать приступы тошноты, приходилось закрывать нос и рот мокрыми тряпками.

Между тем, на поле боя постепенно слетались стаи птиц-падальщиков. Не обращая внимания на близость людей, они бесцеремонно разрывали добычу на куски. Изредка солдаты кидали в хищников камни, но подобная мелочь не могла отогнать стервятников. Отлетев чуть в сторону, птица тотчас находила себе новую поживу.

Воины неплохо отдохнули за дневные часы и теперь без дела слонялись по форту. Проводить ремонт стен и башен снайперы упорно не давали, а заставлять бойцов начальник гарнизона не хотел.

Тасконцы чистили оружие, играли в карты, рассказывали анекдоты. Несмотря на многочисленные потери и безнадежное положение Кростона, унимийцы не падали духом. Каждый чувствовал себя героем и знал, ради чего жертвует жизнью.

День уже клонился к концу, а бонтонцы демонстрировали подозрительное спокойствие. Разумного объяснения поведению захватчиков защитники крепости не находили.

На открытый штурм противник больше идти не желает. Это очевидно. Но тогда что он предпримет? Не будет же враг осаждать полуразрушенный форт?

Ленк и уцелевшие офицеры терялись в догадках. Загадка казалась неразрешимой.

В отличие от мендонцев, властелин даром времени не терял. Карс взобрался на башню и внимательно изучал окрестности.

Довольно долго его наблюдения результата не приносили. Но ближе к вечеру, мутант заметил на дороге подозрительную колонну. Пары лошадей тащили по шоссе машины непонятной конструкции. Ничего подобного оливиец раньше не видел.

Властелин быстро спустился вниз и сообщил неприятную новость тасконцам. Пренебрегая собственной безопасностью, майор тут же бросился на стену.

— Проклятье! — выругался Ленк. — Теперь все встало на свои места. Неприятель дожидался прибытия катапульт. Бонтонцы основательно подготовились к штурму Мендона и заранее построили осадные машины. По иронии судьбы, именно мы станем их первой мишенью.

— Это так серьезно? — спросил Карс.

— Это конец, — с горькой усмешкой сказал офицер. — Мерзавцы сравняют Кростон с землей. Похоже, полковник Пуаре не лгал. Наши стены для подобных метательных орудий словно лист бумаги.

Опасения начальника гарнизона подтвердились довольно быстро. Уже через час катапульты сделали первый пристрелочный залп.

Большинство камней пролетело мимо, но один буквально снес верхнюю часть западной башни. Находившийся в ней наблюдатель превратился в бесформенное кровавое месиво.

Вскоре новая порция гигантских глыб обрушилась на форт. Процент попадания неуклонно рос. Люди в панике метались по крепости, но спасения нигде не находили.

К заходу Сириуса были разрушены все внутренние постройки, половина башен, а в стенах зияли огромные дыры. Лазарет с ранеными после ряда точных попаданий превратился в кладбище.

Лишь с наступлением темноты бомбардировка прекратилась. Ленк тотчас вывел солдат из укрытий. В любой момент могла начаться атака противника.

Время шло, а враг активных действий не предпринимал. Нервное напряжение достигло предела. Мендонцы за ночь не сомкнули глаз.

Уставший и злой майор встречал утро возле разбитых в щепки ворот. Проломы и повреждения уже никто не заделывал. Их оказалось слишком много.

Изможденные, обессилевшие унимийцы обреченно смотрели на поднимающийся из-за горизонта пылающий белый шар. Судьба Кростона решена.

— Сволочи! — гневно вымолвил начальник гарнизона. — Они не хотят даже добивать нас. Войска двинутся на форт только тогда, когда здесь будет идеально ровная поверхность. Прикончить раненых труда не составит…

— Разумно, — заметил мутант. — К чему лишние потери? Темп наступления все равно потерян. На месте бонтонцев я поступил бы точно так же.

Ленк удивленно взглянул на Карса. Чуть помедлив, офицер произнес:

— Тебе не откажешь в самообладании. Неужели ты не боишься смерти? Ведь к вечеру сегодняшнего дня крепость перестанет существовать.

— На то воля богов, — не без грустной иронии улыбнулся властелин. — Чему быть — того не миновать. Если мне суждено умереть в мендонском форте, значит, так и случится. Неизбежность надо принимать мужественно и смело. Тем не менее, я до последнего вздоха буду сражаться и защищать свою жизнь.

— Интересная философия, — кивнул тасконец. — Понять ее несложно, а вот придерживаться… Такое дано не каждому.

Обстрел крепости возобновился с раннего утра. Неторопливо, основательно и методично неприятель разрушал укрепления Кростона.

У стен внутри форта валялись изуродованные, раздавленные трупы защитников. Покойников уже никто не убирал.

В подчинении майора осталось не больше семидесяти человек. Еще три-четыре часа — и уцелеют лишь единицы.

Люди пытались спрятаться в подвалы и подземные укрытия, но от гигантских глыб не спасали и они.

На опушке леса появились первые штурмовые подразделения. Обнажив мечи, воины терпеливо ждали сигнала к наступлению.

Неожиданно для всех на южной окраине поля послышалась разрозненная стрельба. С каждым мгновением она нарастала. Вскоре залпы из автоматов и карабинов слились в единый звук.