Игорь Огай - Предел обороны

— Ну и?.. — терпеливо напомнил о себе Федор.

Павел нахмурился, возвращаясь к насущному.

— Самим придется, — сообщил он. — Некого подключать, у наших проблемы сейчас.

— У наших… — Капитан качнул головой. — Ну-ну… Скажи-ка, ты книжку эту внимательно читал?

В руках он держал кожаный том, раскрытый теперь на последней странице.

— Издеваешься? — осведомился Павел. — Даже обложку не открывал.

— Оно и видно. Тогда полюбопытствуй-ка вот. Там, где выходные данные.

Павел быстро пробежал по диагонали набранный мелким шрифтом текст. Не вник, взял книгу из рук Сергеева и прочитал вдумчиво, все подряд.

Сдано в набор… подписано к печати… формат, бумага… Все не то. Ниже параметры шрифтов, куча непонятных сокращений, тираж, номер заказа, название типографии…

Стоп. Тираж!

Павел поднял глаза на Сергеева.

— Молодец, опер, — с уважением похвалил он. — Можешь, когда хочешь. Думаешь, был спецзаказ от гуру?

Федор пожал плечами.

— А кому еще мог понадобиться тираж пятьдесят экземпляров? Уж точно не для розницы.

— Адрес типографии есть.

Сергеев довольно ухмыльнулся:

— Тогда почему мы еще здесь?

Без дальнейших рассуждений Павел вручил ему увесистый том, рассовал по карманам обе рукописные тетради конспектов и шагнул в коридор. Наследница квартиры не препятствовала отходу. В заначке сектанта, похоже, нашлись не только деньги — из кухни доносилось характерное бульканье и позвякивание.

— Слушай, человек… — позвал Федор, хмуро глядя, как старые «дворники» «Волги» размазывают по стеклу мокрый снег.

— Меня по-другому зовут, — напомнил Павел.

— Да, извини. Просто ты сначала назвался… Обстоятельства первой встречи, знаешь ли… Я такое запоминаю.

Павел кивнул, принимая извинения и информацию.

— Так вот… — продолжил опер. — Все спросить хочу: почему о вас никто еще не знает? Дела вы творите громкие, как я погляжу, а Москва — она ведь слухами полнится. Разными. И только про вас ничего.

— Сплюнь, — посоветовал Павел. — Если про нас слухи поползут, тут такое начнется… Это ведь не кино, Федя, это все взаправду. Шеф как-то пробовал смоделировать такую ситуацию. По всему выходило, что тогда нынешней цивилизации конец.

— Почему?

— В первую очередь потому, что ассамблейщики с Земли все равно не уйдут — это ведь залог их выживания. Просто установят удобный для себя порядок вещей.

— В каком смысле — порядок? Режим?

— Нет, почему. Они ведь не дураки — знают, чем кончаются режимы. Скорее всего они просто нас купят. Всех. Кого золотом, кого технологиями, а кого и просто халявной жратвой. Могучие они, Федя. Им вскладчину Землю прикормить — раз плюнуть. Тебе оно надо — быть кабанчиком на откорме?

Сергеев помотал головой. Несколько минут он переваривал услышанное. Павел не торопил, сосредоточившись на дороге. Не каждый день человеку приходится так круто менять свои воззрения на мир в течение одного дня.

— Ну ладно… — неохотно согласился Федор. — Допустим. Многие, конечно, пошлют к черту всех твоих ассамблейщиков, но большинство действительно купится. Власти уж точно.

Павел кивнул, соглашаясь с ходом рассуждений:

— Причем наши — именно за золото. А то и вовсе за баксы.

— Почему только наши? Остальные другим миром мазаны?

— Другим, Федор. Штаты, например, душу продадут за мировое господство. А нелюдям все равно, чем торговать, — они им это господство на блюдечке поднесут.

— Да-а… — протянул Сергеев. — Вот тогда цивилизации точно конец. Ну ладно, допустим. Почему твои нелюди до сих пор этого не сделали?

— Потому что есть очень маленький шанс на то, что им такое больно аукнется. Вероятностное Древо очень неустойчиво. Самые незначительные события у нас могут вызвать нулификацию десятков ветвей. Нелюди на этом и играют — вычисляют, что, где и когда надо изменить на Земле, чтобы где-нибудь в Древе обрушилась ветвь конкурента. А мысль — она ведь материальна, Федя. Особенно если это коллективная мысль. Еще лучше — страстное желание. В общем, говоря попросту, если человечество разом захочет, чтобы ветви Древа исчезли, они исчезнут. Все, останется только Ствол. Потом, конечно, новые отрастут, но никакой Ассамблеи уже не будет.

— Ну и!.. — От такой волшебной перспективы у Федора на миг сперло дыхание. — За чем же дело стало?

Павел внимательно посмотрел на опера, усмехнулся.

— А ты представь, какой ад здесь у нас надо устроить, чтобы все люди как один захотели нелюдям смерти. И каких денег будет стоить такая… акция. Нет, Сергеев, конспирация выгодна всем, как ни крути. Вот и вертимся, как белка в колесе. А потом… мы ведь и сами о такой возможности недавно узнали, зато ассамблейщики после этого шефа в Совбез пустили. Считается, что на равных.

— Ладно. — Федор кивнул. — Допустим… Значит, в результате вы все их делишки прикрываете. И всего-то?

— В каком смысле — всего-то? — нахмурился Павел.

— В таком смысле, что какая-нибудь еще польза от вас есть?

— Польза… — задумчиво повторил Павел. — Откуда я знаю. Может быть, и есть, а может, все наши усилия… Нелюди ведь по мелочам не вмешиваются, Федя. Если уж надо им кого-то в Древе завалить — здесь у нас тоже что-то серьезное придется сделать.

— Например?

— Это всякое может быть. Развязать войну, сменить государственный строй, убить президента… А там кто его знает, может быть, однажды им понадобится сменить на Земле климат, чтобы выморозить из Древа какую-нибудь теплолюбивую веточку!

— Ясно. — Сергеев насупился. — Все шутим.

— Да какие уж тут шутки! Одна попытка передать чеченцам лучеметы уже при мне была — слава богу, пресекли вовремя! За остальными, каюсь, не уследили. Вторую мировую до нас начали. Татарское иго опять же… Потапов тебе еще не то скажет, так что готовься слушать!

— Вот так, значит, все глобально у вас? — осведомился опер, но скепсиса в его голосе как-то резко поубавилось.

— Вот, значит, так, — отозвался Павел. — Только не старайся поверить во все сразу — мозг вспухнет. Привыкай постепенно.

Федор глубоко вздохнул и заткнулся. За весь остаток пути он не проронил больше ни слова.

По указанному в книге адресу оказалось обычное офисное здание. Четыре арендованных кем попало этажа, два подъезда и куча вывесок. Типографией в понимании Павла все это не пахло и в помине.

— Контора быстрой полиграфии, — прокомментировал Федор, когда «Волга» примостилась поближе к бордюру. — Листовки, буклеты, проспекты… По Москве таких сотни.

Павел с сомнением покосился на книгу.

— И кожаный переплет тоже?

Федор пожал плечами.

— Могли перезаказать кому-нибудь. Тебе какая разница?

— Никакой, — согласился Павел. — Так даже лучше.