Алексей Калугин - Осколки реальности

– Да? – свободной рукой Шагадди быстро схватил Гефара за ворот. – Ну что ж, давай попробуем сделать это вместе!

– Хватит! – рявкнул во всю глотку Андрей. – Оставь его, Шагадди!

После того как сержант с явной неохотой отпустил Гефара, Андрей обратился к Воину Тьмы:

– Ты раньше не мог предупредить о том, что нам потребуется жертва?

– А что бы это изменило? – развел руками Гефар. – Ты ведь сам сказал, что у вас нет выбора.

– Выбор есть всегда, – угрюмо возразил ему Андрей.

– Да мне-то, собственно, какое до всего этого дело! – раздраженно взмахнул руками Гефар. – Хотите остаться здесь – на здоровье! Хотите попытаться отыскать другую дорогу в Гиблый бор – пожалуйста! – Гефар опустил руки и, выставив левую ногу вперед, сверкнул на Андрея глазами: – Только не говори потом, лейтенант, что я не хотел вам помочь.

– Не наседай на него, Андрей, – услышал Андрей голос Дейла.– Он действительно думает, что действует в наших интересах.

– Предлагая принести кого-нибудь из нас в жертву? – саркастически усмехнулся Андрей.

– У Гефара иные представления о морали… Если они у него вообще есть. Все его действия подчинены принципу целесообразности. Отправляясь в этот поход, каждый из его участников заранее был готов к тому, что, возможно, ему придется погибнуть. С точки зрения Гефара, это главное. А то, что каждый все-таки надеется остаться живым, не имеет большого значения.

– Ты предлагаешь и мне действовать по тому же принципу?

– Я предлагаю попробовать спокойно объяснить Гефару, в чем именно он допустил ошибку. Тогда, возможно, нам вместе удастся найти какое-то иное решение возникшей проблемы. В противном же случае мы рискуем попросту оттолкнуть от себя Гефара… Шагадди и без того делает для этого все возможное.

– Послушай, Гефар, – обратился к Воину Тьмы Андрей. – Ты твердо уверен в том, что иного способа задобрить Каффу, кроме как принести ему человеческую жертву, у нас нет?

– Жертва нужна не Каффе… – начал было объяснять Гефар.

– Давай не будем вдаваться в подробности, – подняв руку, прервал его Андрей. – Есть какой-нибудь иной способ пройти по Дороге Мертвых и остаться после этого живыми?

Гефар отрицательно покачал головой.

– Не я устанавливаю правила, – сказал он. – И в данном случае даже не запредельная реальность. Проход Каффы придумали сами люди. И согласно преданиям ни одному из живых, кроме Яхона, не удалось пройти по Дороге Мертвых. А Яхону для этого…

– Но это же только легенда, – заметил Кадишш.

– В таком случае и я только мифический персонаж, – усмехнувшись, развел руками Гефар. – Честное слово, я не думал, что для людей жертва является проблемой. Мне казалось, что ради благого дела каждый из вас готов, не задумываясь, отдать свою жизнь.

– У тебя слишком идеализированное представление о людях, – мрачно усмехнулся Шагадди.

– Джагг!.. – не крикнул, а как будто взвыл Лантер.

Голос у него был протяжный и одновременно растерянный, словно он собирался попросить помочь ему вытащить попавшую под ноготь занозу.

Андрей с недовольным видом обернулся на крик.

Разведя руки в стороны, Лантер медленно и осторожно пятился назад, как будто под ногами у него извивались чешуйчатые тела ядовитых змей, готовых броситься на чужака, вторгшегося на их территорию.

– Джагг! – снова, не оборачиваясь, крикнул он.

– Ну, что там у тебя? – раздраженно отозвался Андрей.

По-прежнему не оборачиваясь, Лантер сделал шаг в сторону.

На краю тротуара стоял Юнни. В вытянутых руках он держал десятизарядный «нарт» новейшего образца, ствол которого был направлен Лантеру в грудь. Скорострельность этого пистолета, который до сих пор поступал на вооружение только в некоторые подразделения внутренней стражи, была достаточно высока, и хороший стрелок мог без труда поразить из него шесть неподвижных мишеней, находящихся всего в нескольких метрах от него.

Лицо Юнни было мертвенно-бледным и абсолютно неподвижным. От посмертной гипсовой маски его отличал только плотный слой щетины на подбородке и щеках. Рот был похож на тонкую, едва заметную щель, прорезанную лезвием бритвы. Глаза же солдата сверкали фанатичным блеском. Андрей никогда в жизни не видел настоящих, не экранных камикадзе, но, взглянув на Юнни, он почему-то вдруг решил, что именно так они и выглядели, отправляясь в свой последний полет.

– Юнни, – негромко окликнул солдата Андрей.

Ствол пистолета тотчас же дернулся в его сторону.

Андрей глянул на черное жерло пистолетного дула и почувствовал, как по спине пробежала волна омерзительного озноба. Для того чтобы пистолет выстрелил, достаточно было легкого движения указательного пальца человека, в руках которого он находился. И мысль о том, что человек этот скорее всего не способен контролировать собственные действия, вовсе не способствовала снятию напряженности.

– Все в порядке, Юнни. – Андрей развел руки в стороны, давая понять, что хочет поговорить, не прибегая к помощи оружия. – Мы все рады, что ты снова с нами.

– Я один, – хриплым от напряжения голосом медленно проговорил Юнни.

– Нет, мы все одна команда, Юнни. – Андрей сделал легкое движение рукой, как бы объединяя им Юнни и всех остальных солдат. – Мы все здесь друзья.

Юнни молча покачал головой.

– Ты разве не узнаешь меня, Юнни? – вкрадчиво поинтересовался Андрей.

Он старался как можно чаще называть солдата по имени, чтобы тем самым подчеркнуть доверительный характер беседы.

– Я прекрасно помню вас, лейтенант Апстрак, – ответил Юнни.

Но при этом он по-прежнему продолжал держать своего бывшего командира под прицелом пистолета.

– Так в чем же дело, Юнни? – Андрей нервно сглотнул. – Опусти пистолет, и мы с тобой…

– Нет! – не дав лейтенанту договорить, резко выкрикнул Юнни. – Никому не двигаться с места! – крикнул он, заметив скрытное движение Кадишша, который, рассчитывая на то, что внимание Юнни сосредоточено на лейтенанте, попытался дотянуться рукой до ножа на поясе. – Я не хочу, чтобы кто-то пострадал, – добавил Юнни несколько более спокойным тоном, обращаясь главным образом к лейтенанту.

– Хорошо, – Андрей сделал легкий умиротворяющий жест руками. – Чего ты хочешь?

На мгновение воцарилась тишина, которую нарушил голос Гефара, спокойно и даже немного устало произнесший:

– Неужели так трудно понять – он хочет принести себя в жертву.

Взгляд лейтенанта, устремленный на Юнни, сделался вопросительным – он хотел услышать подтверждение или же опровержение идеи, высказанной Гефаром.

– Да! – Юнни не кивнул, а как-то нервно дернул подбородком, словно шейные мышцы у него были сведены судорогой. – Я сделаю это, лейтенант!