Николай Собинин - Игры на выживание

— Она самая.

— Не вопрос, передам. Бывай Дикарь, легких дорог.

— Да и тебе не хворать.

Покинув пределы стаба, машина погасила все огни, Налим, сидевший за рулем, накинул маску ноктовизора, дальше они двигались в темноте. Вернее, в постепенно редеющем сумраке — на востоке уже начала сереть полоска неба, предвестница грядущего рассвета.

Из-за отсутствия любой информации, поступавшей извне машины. Дикарь решил сконцентрироваться на себе. А заняться тут было чем. За прошедшую ночь его рука окончательно регенерировала до нормального размера. Вот только она все еще ощущалась неживым протезом — он не мог ею шевелить, да и тактильные ощущения отсутствовали. Дикарь закрыл глаза и постарался сосредоточиться на ней, как уже делал у Монаха, когда запустил процесс репликации. Под рокот движка, рывки и покачивания корпуса машины ему удалось отключиться от реальности. Кисть словно начали грызть изнутри тысячи мелких прожорливых насекомых, хотелось чесать ее, раздирая кожу до мяса. Спустя полчаса таких мучений Дикарь, наконец, смог слегка дернуть указательным пальцем. После этого процесс, наконец, пошел — мышцы отросшей кисти, пусть и неохотно, но начали ему подчиняться, появилась чувствительность, в результате он смог кое-как сжать кулак.

Очнулся он от хлопка двери машины и тут же понял, что та больше никуда не едет.

— Приехали, выгружаемся.

Снаружи заметно посветлело, вот-вот — и появится краешек восходящего светила. Бойцы вокруг машины упаковывались в «химзу» и противогазы. Дикарь последовал их примеру, вынув защитный комплект из рюкзака. Он с недоумением осмотрелся в сером сумраке.

— Это же, вроде, стандарт? Машина ваша не исчезнет со следующей перезагрузкой?

Ответил Топор, который как раз выгружал из кузова свой «печенег».

— Да и хрен с ней. А на стаб ее загонять себе дороже — уже через неделю так фонить начнет, что сам не захочешь в нее садиться. Ладно, повторяю для всех, а особенно для новеньких. С этого момента противогазы и антирадкостюмы не снимаем, пока я не дам команду. Следите за дозиметром. У нас маршрут проверенный, но в Зоне постоянно появляются новые фонящие пятна. Соваться в них не стоит. Стараемся не шуметь, стреляем только с «тихих стволов». Твари тут такие, что лучше с ними лишний раз не связываться, к тому же они наверняка полезут на перезагрузку. Поглядывайте по сторонам: вокруг спорные территории, тут можно напороться и на муров, и на атомитов, и еще черт знает на кого. Сухарь, держись в центре, Дикарь, Лунь, вы рядом с ним. И пушками нам в спины не тычьте. Рации поставьте на седьмой канал. Все, проверяем снарягу и оружие и выдвигаемся.

Опыт пеших переходов по кластерам у трейсеров имелся, это было заметно. Они очень походили в этом на Бурана, тоже передвигались осторожно, старались не светиться на открытых пространствах. Если что-то не устраивало Налима, который вел группу, они сдавали назад или в стороны, искали обходные пути. В основном, это происходило из-за радиоактивных пятен, встречавшихся на их пути. Такие участки попадались пока не часто, да и фонило на них в пределах желтого сектора дозиметра. Но Топор даже в таких мелочах предпочитал не рисковать. Поэтому их группа петляла по местности, словно зайцы.

Первые проблемы их настигли спустя час. Группа пересекала небольшую лиственную рощу. Деревца вокруг стояли довольно чахлые, видимость была хорошей, так что никто не ожидал того, что произойдет. Дикарь в самый последний момент почувствовал, как внутри неприятно царапнуло. Еще не понимая, откуда последует нападение, он вскинул маузер, переводя его в автоматический режим. Кусок серого мрака, почти полностью сливавшийся с тенью, мелькнул перед глазами, сиганув прямо в центр группы из кроны дерева. Откидываясь назад, Дикарь утопил спусковой крючок. Пистолет-пулемет закашлял очередью, нападающий противно взвизгнул, перелетев через свою несостоявшуюся жертву. Скрюченная дистрофичная лапа с устрашающими когтями мелькнула в воздухе перед самым стеклом противогаза. Дикарь, уже завалившись на землю, услышал, как сзади него что-то столкнулось с этим непонятным когтистым существом, послышалось шипение и неразборчивый мат. Он подскочил, как ужаленный, но все уже было кончено. Напавшая на них тварь, отдаленно напоминающая лысую обезьяну-переростка, неподвижно лежала на земле, разбросав в стороны непомерно длинные конечности с еще более непомерными когтями на них, и лишь беззвучно разевала огромную пасть, усаженную целым частоколом игольчатых зубов. Даже на вид тварь выглядела чертовски опасной.

— Это еще что за гомункул?

Топор вынул клюв — металлическую кирку с заостренным шипом — и с хрустом опустил его на череп недобитка, проломив ему висок.

— Обыкновенный рад-спидер. Они любят такие засады устраивать.

— А чего он такой заморенный и страхолюдный?

— Спроси у него сам. Они в Зоне из-за радиации во что только не мутируют. Еще насмотришься. Потроши его, и сваливаем отсюда, пока новых мутов не набежало.

Топор отошел к негромко матерящемуся Вандалу. Падающая тварь уже на излете цапнула его своими когтищами, оставив на память небольшую рану на руке. Лидер трейсеров залил ее каким-то составом из небольшого аэрозольного баллончика. Состав вспенился, а на месте раны появилась небольшая нашлепка из биогеля. Залатав дыру в «химзе» с помощью клейкой ленты, Топор помог подняться Вандалу с земли. Дикарь сделал себе зарубку в памяти на будущее, такой баллончик совсем не будет лишним в походах по кластерам.

В затылке паукообразной обезьяны обнаружились две виноградины. Они заметно отличались от всех виденных Дикарем ранее — более крупные, с оранжевыми радиальными прожилками. Похоже, это те самые рад-спораны, про которые ему уже довелось слышать.

— Ловко ты его срезал, прямо в шею угодил. Они, падлы, тихарятся так, что даже сенсы их не чуют. Налим вон, даже ухом не повел, до последнего его не видел, а ведь уродец засел прямо над нашей головой. Мог бы нам крови попортить, если бы не ты. Ты увидел его, что ли как-то?

— Чуйка сработала. Просто повезло.

После этого зараженных в округе заметно прибавилось. Похоже, они приближались к городским кластерам. Хорошо, что больше не попадались такие же «спайдермены»; лишь обычные бегуны разве что выглядели отвратно — на серой коже там и тут мелькали нагноения, струпья и язвы. Лучевая болезнь не щадила мутантов. С выскакивающими из кустов зараженными разбирались без лишнего шума — «клювами» или бесшумными выстрелами из «тихарей». Зараженные Улья вообще не блистали миловидной внешностью, но местные твари переплюнули в этом всех остальных. От одного взгляда на них мороз пробирал до нутра. Один раз их заставил поволноваться серьезно искореженный облучением жрач, больше походивший на какую-нибудь фантастическую тварь из голливудского блокбастера. Уродливый мутант почуял их заранее и затаился в зарослях можжевельника, бросившись на отряд в самый последний момент. Проблему решил пулемет Топора, практически в упор разворотивший голову мутанту короткой очередью. Вот только банка прибора бесшумной-беспламенной стрельбы гасила звуки выстрелов лишь частично, следом за ними из окружающего перелеска раздалось хоровое урчание. Бегуны и пустыши, коих в окружающем лесу оказалось до неприличия много, радостно бросились на звуки стрельбы; отряду пришлось срочно ускориться, чтобы сбросить хвост. Они полчаса уносили ноги, отстреливая самых прытких зараженных уже из бесшумного оружия, после чего залегли в очередном перелеске на вершине каменистого холма, с которого открывался хороший вид на холмистую низину, поросшую чахлым, пожелтевшим лесом. С их холма в долину тянулась полоска шоссе, которая упиралась в небольшой городишко, расположившийся на берегу реки. Дальше за лесом виднелись озера и открытая вода, на берегу которой, на фоне сопок, маячила огромная серая коробка здания АЭС и красно-белая труба при ней. Сейчас пейзаж был мертвым — лишь на шоссе кое-где мелькали заброшенные раскуроченные машины, но по повисшей в воздухе характерной дымке, можно было понять, что расклад вот-вот поменяется.