Николай Собинин - Трехмерное безумие

Рейдер посмотрел на свои ладони с подрагивающими от избытка чувств пальцами и тяжело вздохнул. Это был просто сон. Вместо номера в отеле Дины вокруг него вновь оказалось помещение с запертыми наглухо дверями.

С того самого момента, как он покинул Флюгер, Дикарь запрещал себе думать про Европу, гнал мысли о ней прочь. Она была далеко, а он не только не знал, сможет ли когда-нибудь вернуться к ней назад, но и просто не был уверен, проживет ли еще хотя бы день-другой. Но на каждом привале, прежде чем провалиться в темноту без сновидений, ее образ раз за разом настойчиво возвращался к нему. И избавиться от него становилось все труднее и труднее. А теперь, когда возможность вновь ее увидеть возникла перед ним, образ обворожительной брюнетки, с которой он провел два самых счастливых в Улье дня, возник перед ним с особой отчетливостью. Он мог пытаться убедить себя в чем угодно, но подсознание голос логики игнорировал.

Дикарь твердил себе снова и снова, что девушка уже наверняка о нем позабыла и за прошедшую неделю обзавелась новым партнером, благо отбоя от поклонников у нее не было. Зачем ей ждать возвращения какого-то мутного типа вроде него, который и вовсе может никогда вновь не объявиться в том стабе? Он ведь, если разобраться, просто бросил Еву безо всяких объяснений — одинокую, остро нуждавшуюся в его защите, очутившуюся в чужом кровожадном мире и познакомившуюся с самыми неприглядными сторонами Стикса с самых первых минут своей новой жизни.

Как бы там ни было, сердце глухо к доводам разума и тянет его в сторону Флюгера со страшной силой. Поделать с этим он не мог ничего. Ева засела внутри, словно гарпун китобоя в теле кашалота.

— Ого, какая милашка! И с характером, сразу видно! Люблю таких!

От звуков этого мерзкого голоса у Дикаря внутри забурлил расплавленный свинец.

— Рот свой замолчи! Еще хоть слово о ней скажешь, кусок дерьма, и я тебя точно скормлю Голоду. То-то он обрадуется!

Тритон прислонился плечом к двери в свое узилище.

— А ты, я гляжу, все такой же недружелюбный! Родители в детстве вежливости не научили?

Дикарь посмотрел на бывшего лидера Чертей презрительным взглядом, от которого пробирало лютым холодом.

— Если бы ты не был таким форменным уебком, разговор между нами был бы совсем другим. Я видел, что ты делал с Авророй и другими девушками. Даже жаль, что ты так легко сдох — несправедливо это!

Тритон легкомысленно отмахнулся от него рукой.

— Ой, да ладно тебе, можно подумать ты у нас ангелочек во плоти! Я вообще-то видел большую часть твоих воспоминаний, не забыл? Заняться тут все равно особо больше нечем.

Рейдер усмехнулся улыбкой, что сочилась ядом:

— Мне, чтобы стать хотя бы на треть таким же конченным как ты, нужно прожить сотню жизней минимум. Как тебе вообще спалось по ночам?! Нормально?!

— Я не просто так стал тем, кем стал! Тебе ли не знать — ты ведь тоже видел мои воспоминания — те самые, из детства!

Дикарь лишь расхохотался в ответ:

— Ох ты ж, бедненький, мамочка нас совсем не любила в детстве, да?

Тритон впервые с начала разговора потерял самообладание и изменился в лице, скупая и невыразительная мимика наглядно показала, что слова рейдера попали куда нужно.

— Не играй с огнем, Дикарь!

Тот лишь улыбнулся еще шире и показал муру средний палец.

— Это меньшее, что ты заслуживаешь, урод! И из нас двоих это ты сидишь в клетке, так что я буду говорить все что захочу, понял?!

Лицо ментата потемнело от гнева, но спустя десяток секунд он справился с чувствами и перевел разговор в другое русло.

— Ты точно хочешь нас загнать в гроб! Отмени то, что ты задумал, пока еще не поздно! Этот твой план дурно пахнет, нас точно убьют!

— Ага, тебя только спросить забыл! Ты и так уже мертв, так что заглохни и наслаждайся зрелищем — у тебя vip-место в первом ряду!

— Стой, псих ненормальный!

— Дикарь, подъем! Начинается!

Задремавший было на своей «пенке» рейдер, открыл глаза и тут же был вынужден зажмуриться. За то время, пока он был в отключке, солнце забралось по небосклону значительно выше и теперь яростно слепило глаза. Он зевнул, проморгался спросонок, после чего перевернулся, притянул к себе поближе «блазер» и приник к окуляру оптического прицела.

Лунь был прав — внизу нарисовался один из мобильных патрулей атомитов. Стандартный «шахид-мобиль», коих у них было полно в распоряжении. Он выехал на край площади и встал в тени здания, контролируя пулеметом окрестности. Обшарив окрестности взглядом, Дикарь больше никого не нашел и нажал «вызов» на рации.

— Так, ребятки, мы вот-вот начнем! Все на местах, готовы и помнят план?

В эфир посыпались подтверждения от членов его команды.

— Фидель, ты на связи?

Фидель, снайпер из группы Якута, последние двое суток игравший роль наблюдателя и безвылазно сидевший на крыше высотного здания ответил, что готов. Ему в этом безумном плане отводилась особая роль.

— С этого момента ты — наши глаза! Все наши надежды только на тебя. Я очень надеюсь, что ты не облажаешься, о’кей?

Несмотря на то что Дикарь не представлял себе, как внешне выглядит снайпер, голос Фиделя ему понравился — звучный, с приятными для уха нотками. Они, скорее всего, виделись в тот день, когда пала лаборатория Веги на кластере-тянучке. Вот только в тот раз рейдер познакомился с огромным количеством стронгов, имена большинства из которых он просто-напросто не запомнил.

— Все будет тип-топ, не меньжуйся! Я ведь не только вам помогаю — вы и наши задницы пытаетесь отсюда вытащить. Так что все тут — люди крайне заинтересованные в успехе этого авантюрного предприятия! Ты сам-то готов? Тебе досталась основная партия в этом безумном спектакле! Наши парни про тебя, конечно, всякое говорят, но все ж таки…

Дикарь ухмыльнулся в ответ:

— Что бы там про меня не слышал, надеюсь, сегодня ты не будешь разочарован!

— Да уж надеюсь!

— Ладно, пошутили и хватит. Ты — наши глаза, веди нас все время, без тебя нам туго придется. И постарайся не выдать себя, огонь вести только в самом крайнем случае, лады?!

— Да-да, я помню уговор, не ссы.

Дикарь торопливо вылил в себя банку с припасенным ранее энергетиком, после с хрустом сжал и разжал кулаки, настраиваясь на предстоящую схватку. В голове после краткого отдыха немного прояснилось, кровь активнее побежала по венам.

— Ну что, ребятки, дадим стране угля?! Поехали!

Он взял фигуру пулеметчика в «пикапе» на прицел и плавно выжал ход спускового крючка «блазера».

Пулеметчик и водитель умерли почти синхронно — Лунь тоже не подкачал с выстрелом. А вот третьему пассажиру дали немного времени на то, чтобы он, дико паникуя, успел связаться со своими. Только по истечении десяти секунд Дикарь пристрелил осторожно выглянувшего из-за машины атомита, не дав ему смыться.