Иван Солин - Франт 4

Итак, после завершения модификаций, я почти полная копия себя из МПД, только чуть смазливости и стереотипную анимешную прическу серебристых волос забабахал впридачу. Ну не удержался. Отыгрывать — так отыгрывать!

Кстати, пока возился с телом жирдяя, я обнаружил наличие странной… эм, мутации у своего организма, но не стал лезть, лишь запечатлев всё это занятное безобразие, дабы потом как-нибудь изучить и разобраться: что ж оно такое и для чего нужно? Сейчас некогда.

Повернувшись в новом образе к замершей как кролик перед удавом Сакуре, я слегка бархатистым голосом с нотками обольщения, ну как смог на данном уровне владения Инглишем, говорю:

— Ну что, малыха, покажем им всем?

— А одеваться ты не будешь? — пропищали мне в ответ.

Тю ты. Вот же ж… Казанова, чесать мне букли с косицей! А я и не пойму, чего это она так прикипела взглядом и сглатывает. Подумал, от моей неземной красоты и лихой уверенности, а это она, видать, впервые в жизни узрела воочию чем же мальчики отличаются от девочек, и по-видимому, серьезно обеспокоилась вопросом: удобно ли мне ходить и кататься на велике? Мда, 50-е. Ну ничего, лет через десять начнется.

Так, а что бы мне одеть? Ведь вся одежда этого…

— А как звали мистера Соулмана? — решил уточнить имя того, чье шмотье мало того что изрядно смердит и давно не стирано, так и размерами ну никак мне не подойдет.

— Мистер Соу… Не знаю, — пребывая всё в том же состоянии промямлила до крайности смущенная милашка.

— Ок, зови меня… Синдзи! — поставив кулаки на пояс и глядя куда-то вдаль, при этом расплывшись в гаденькой улыбке, решил я всецело соответствовать избранному образу. Катану вот только раздобуду еще.

— Зачем? — опять пропищали мне в ответ.

— Какая тебе разница? Подходит же. Не? А так? — стерев с лица свою ухмылку, вернул я взгляд на эту вот… непонятливую особу, а убедившись что она еще и привередливая, поспешил подправить ряд черт лица.

— Как это твои глаза стали уже? — округлив свои, выдала она, но быстро взяла себя в руки и с важной миной заключила. — Но всё равно, ты не похож на Японца.

— Ладно, буду… Джо, — обиженно буркнул этой ничего не понимающей в «китайских мультиках» аматорше, возвращая Биоконструктором нормальный разрез глаз, ну и параллельно роясь в мешке, где помимо всего необходимого для себя, достал еще и одёжку для Сакуры, что в принципе не сложно будет подогнать под ее более изящную фигуру. А обувь она пока и свою поносит.

— На вот, переодевайся. Да не буду я подсматривать… Да, я отвернусь. Всё, видишь? Одевайся давай… Потом помоешься, Сакура… Нет у меня белья… И другого цвета нет, серый норм… Поясом подтянешь, не спадут… Да, блин, бегом! Слышишь: монстры топают по лестнице и этажом ниже кто-то орет? Вот и не затягивай! — не прекращая энергично облачаться, периодически бросал я за спину, отвечая этой… вот уж превереде на столь несвоевременные вопросы, но под конец психанул и решил напугать её. Закончив же, всё так же не оборачиваясь, поинформировал. — Так, ты тут переодевайся, а я пока выйду на лестничную площадку и почищу там. Воу-воу… да отцепись ты! Не уйду я никуда без тебя, одевайся спокойно. Да погодь ты, дай хоть выйду, а то ты… ну не стесняешься, так не стесняешься.

Еще разок глянув на красивую фигурку девушки, в страхе остаться одной вдруг стремительно позабывшей о нормах здешнего приличия и уже не опасающуюся не то что засветить голень из под юбки до середины оной, к слову, но и пока деловито натягивала выданные штаны со своего рода кителем, без зазрения трусить тут передо мной своими сокровенными прелестями, пусть как и говорил, уступавшими в размерах мистеру Соулману, но уж очень ладными и притягательными. Ну так вот, с сожалением оторвав взгляд от хорошо сложенной красотки, я прежде чем выйти из квартиры поправил запасную магозащитную пряжку на поясе, к которому были пикреплены и ножны с одним из трофейных мечей с жилой, так как своими основными: ни защитой, ни Красавицей — я рисковать не желал.

Вжух тем временем предоставил мне картину того трындеца, что разворачивался вокруг нашей четырехэтажки, очень не типично, как по мне, утопающей в зелени на склоне горы или холма, где и примостился данный приморский городишко. Повсюду пылали несколько очагов возгорания в преимущественно деревянной застройке, причем дома напоминали не те бумажные со смешными крышами, а какие-то даже в чем то родные из детства. С наличниками на окнах и прочими знакомыми привычными элементами, пусть и некоторый азиатский колорит щедро разбавлял это вот всё и не давал картине быть идентичной той, что характерна для нашей провинции из средней полосы тех же времен. Мда, очень милый и уютный населенный пункт. Был.

Сейчас же по улицам метались люди, за которыми если не гнались, то активно вступали в кровавое и зачастую леденящее душу своими подробностями взаимодействие разнообразные уродливые порождения. Чего только стоит полностью волосатое шарообразное нечто, из которого торчат лишь две массивные ступни и громадная пасть, беспощадно сейчас отжирающее куски от ретро авто, в коем забарикаировалась бледная мать судорожно сжимающая орущего мальца, пока эта тварь неумолимо подбирается к ним, отхватывая своими зубищами приличные фрагменты металла вперемешку с плотью их погибшего отца семейства. Жуть.

Но мой дрон не просто так безучастно транслировал мне всё это время картины апокалипсиса, а и активно расходовал заряд парализатора. Как например сейчас, пролетая мимо не оставляющей равнодушным сцены, жахнул с гарантирующей максимальный эффект дистанции в тушу этой мохнатой пакости и тем самым спас женщину с ребенком. Часть действий приходилось брал под свое непосредственное управление, часть — осуществлялась согласно тактической программе, а мне, занятому диалогом с девчонкой и переодеванием, лишь оставалось отметить цель, ну а Вжух уже сам всё делал наилучшим образом.

Но всех спасти одним лишь БПЛА со стремительно подходящим к концу БК не выйдет, поэтому наконец оказавшись за дверью своего жилища, я принимаюсь и сам действенно участвовать в сокращении числа всей этой повылезшей не пойми откуда погани. Сакура же, чуть не вцепившись в меня, следует позади.

— О! А такую я в кино видел, — воодушевленно поделился я своим открытием, когда мы оказались на четвертом этаже.

После уничтожения еще парочки с мерзким цокотом подскочивших ко мне распатланных бабьих «половинок», коих я на доступной мне скорости напластал ломтями с применением обоих своих мечей, мы поднялись к квартире девочки и обнаружили раскачивающуся на пустынной лестничной площадке четвертого этажа эту вот волосатую бабу в белой ночнушке, которая если не молча чего-то там шебуршала под своими черными патлами, то иногда страшно завывала с тоской и ненавистью.