Брайан Херберт - Песчаные черви Дюны [litres]

Прежде чем робот успел повернуться вполоборота к своим миньонам, Дункан напал на него сам с такой же скоростью, на какую раньше был способен только Майлс Тег. Он ударил Эразма, который с грохотом рухнул на пол. Оружие его вышло из строя. Или это был всего лишь тест? Еще один эксперимент?

Сердце Дункана билось с невообразимой частотой, он излучал жар, стоя над роботом, но чувствовал воинственное веселье, а не усталость. Он мог сражаться в таком же темпе с любыми машинами, которые захочет натравить на него Эразм. Подумав об этом, он отвернулся от лежавшего на полу независимого робота, разогнался до немыслимой скорости и пролетел вдоль стен зала, кроша сторожевых роботов. Он вернулся к Эразму так быстро, что последние обломки ртутных роботов еще не успели упасть на пол. Теперь Дункан мог легко справляться с такими пустяками. Он снова стоял, склонившись над Эразмом.

– Я уловил твои сомнения и твои намерения, – сказал Дункан. Смирись с этим. Хотя ты и мыслящая машина, но тебе потребовались дополнительные доказательства?

Лежа на полу, Эразм смотрел в отверстие купола на тысячи висевших в небе огромных лайнеров Гильдии.

– Но если ты действительно давно ожидавшийся сверхчеловек, почему ты просто не уничтожил меня? Теперь, когда нет Омниуса, мое уничтожение означает полную и окончательную победу человечества.

– Если бы решение было таким простым, то для окончания дела не потребовался бы Квизац Хадерач. – Дункан удивил и Эразма, и самого себя, когда наклонился, чтобы помочь поверженному роботу встать на ноги. – Для того чтобы закончить Крализек и воистину изменить будущее, требуется нечто большее, чем истребление одной из сторон конфликта.

Эразм осмотрел свой корпус, одежду, поправил ее и посмотрел на Дункана с широкой дружелюбной улыбкой.

– Думаю, мы можем познакомить их поближе – твой и мой разумы. Думаю, это поможет мне достичь того, что было абсолютно невозможно с Омниусом.

Когда пробьет час и мы сбросим маски, наши враги будут поражены тем, что было скрыто от их глаз с самого начала.

После исчезновения Оракула навигаторы висевших в небе Синхронии лайнеров свернули пространство и тоже исчезли, не дав никаких объяснений и не попрощавшись.

Черви продолжали сокрушать живые металлические здания машинного города. Омниус никогда не допускал в действиях своих роботов никакой самостоятельности и подавлял любую их инициативу, поэтому защитники Синхронии, потерявшие связь с всемирным разумом, сразу утратили и боеспособность. Под сводчатым потолком машинного храма повисла оглушительная тишина.

Потом раздался грохот, ворота храма распахнулись, и в зал стройными рядами вошли одинаковые как на подбор лицеделы, ведомые одетым в черное Хроном. Неразличимые, как пешки, с абсолютно тупыми лицами, солдаты Хрона заполнили зал. Ядовитый газ Скитале убил множество лицеделов, но еще большее их число вообще уклонилось от участия в сражении.

На улицах машинного города лицеделы вначале притворно заняли места на воздвигнутых роботами баррикадах, но затем незаметно растворились в большом городе. Хрон с неописуемой радостью наблюдал, как черви сметают с лица земли высокие здания и уничтожают боевых роботов. «Они расчищают нам путь, делают за нас грязную работу».

Улыбка Хрона напоминала маску смеющейся смерти, когда он выступил вперед.

– Я никогда не переставал удивляться ошибочным выводам тех, кто воображал, будто контролирует нас. – Мысленно Хрон уже торжествовал победу.

– Объяснитесь, Хрон. – В голосе Эразма проскальзывало лишь легкое любопытство.

Не обращая внимания на живых и мертвых людей, Хрон обращался только к независимому роботу, стоявшему рядом с Дунканом Айдахо.

– Эта война продолжается уже пять тысяч лет, и не Омниус был ее инициатором.

– О, наша война продолжается куда дольше, – небрежно заметил Эразм. – Мы уцелели после Битвы при Коррине пятнадцать тысяч лет назад.

– Я говорю о совершенно иной войне, Эразм, я говорю о войне, о которой вы даже не подозревали. Мы начали манипулировать всеми сразу после того, как наш творец Хайдар Фен Аджидика создал первых усовершенствованных лицеделов. Столкнувшись с вашей машинной империей, мы позволили вам плодить нас в огромных количествах, размножать нас. Но лицеделы стали настоящими хозяевами Синхронии в тот момент, когда Омниус опрометчиво впустил их на свою планету! Мы делились с вами всеми жизнями, какие нам удавалось собрать, мы заставили вас поверить в ваше мнимое превосходство над нами и людьми. Но все это время за кулисами событий находились именно мы, лицеделы.

– Вам можно сразу ставить психиатрический диагноз, – дерзко произнес доктор Юэ, – вы страдаете манией величия.

Хрон оскалил в улыбке безупречные белые зубы.

– Мои высказывания основаны на очень точной информации, поэтому их едва ли можно считать бредовыми.

Выражение лица Эразма не изменилось ни на йоту. Хрона это злило; он повысил голос:

– Это вы, мыслящие машины, помогли нам осуществить наши планы, все время думая, что это мы служим вам. Но в действительности все было как раз наоборот – это вы служили нам.

– Все машины начинали когда-то, как послушные орудия в руках человека, – сказал Дункан и перевел взгляд с Эразма на вождя легиона лицеделов.

На Хрона это не произвело ни малейшего впечатления. И это человек, открывшийся миру, как последний Квизац Хадерач? Кроме того, Хрон не мог понять, почему не меняется выражение текучего лица Эразма – ведь тот всегда гордился своей способностью имитировать человеческие эмоции.

Тем не менее Хрон снова заговорил:

– Под твоим руководством, Эразм, биологические заводы произвели миллионы усовершенствованных лицеделов. Сначала мы были посланы к людям как разведчики, мы инфильтрировали окраины Рассеяния, а потом проникли и в Старую Империю. Мы легко обвели вокруг пальца отступников-тлейлаксу, внушив им, что являемся их верными союзниками. Мы проникали всюду, где еще оставались люди. Мы жили долго и многого успели добиться.

– В точном соответствии с нашими инструкциями, – сказал Эразм скучным тоном уставшего лектора.

– В точном соответствии с нашими желаниями, – огрызнулся в ответ Хрон. – Лицеделы сейчас везде, наш общий разум куда мощнее экстрасенсорного человеческого взаимодействия и всех сетей Омниуса. С помощью наших способностей мы легко и быстро добились наших целей.

– И в первую очередь наших, – безмятежно добавил Эразм.

Обозленный отказом робота признать свое очевидное поражение, Хрон чувствовал, как в нем закипает безрассудная ярость.