Брайан Херберт - Песчаные черви Дюны [litres]

– Я пережила испытание специей, как и все Преподобные Матери на этом корабле. Мы пережили невыносимую боль.

– Я тоже помню свою прежнюю жизнь, – сказал Тег, – жизнь, наполненную войнами и мерзостями, жизнь, бывшую нескончаемой пыткой. Плохое помнится более живо, чем хорошее, и я не помню ничего более мучительного, чем пробуждение.

Шиана взмахнула рукой.

– В течение всей мировой истории мужчины и женщины обладали монополиями на свои собственные формы боли, и все думали, что именно их боль – самая мучительная. – Шиана мрачно улыбнулась. – Мы начнем с гхола, имеющего наименьшую ценность. На случай, если что-то пойдет не так.

Веллингтона Юэ вызвали в зал совета Ордена Бинэ Гессерит. У неуклюжего подростка был острый подбородок и узкие, плотно сжатые губы. В детском облике стали уже проступать знакомые по архивным изображениям черты взрослого лица с широким, высоким лбом – ненавистное обличье, ставшее во всей населенной Галактике синонимом слова «предательство» на многие тысячелетия.

Мальчик робел и сильно нервничал. Шиана поднялась с места и шагнула к Юэ. Он испуганно вздрогнул, но, собрав все свое мужество, не отступил.

– Вы звали меня, Преподобная Мать. Чем могу быть полезен?

– Пробуждением своей памяти. Завтра ты станешь первым из тех, у кого будет восстановлена прежняя память.

Желтоватое лицо Юэ стало мертвенно-бледным.

– Но я не готов.

– Именно поэтому мы даем тебе целый день на подготовку, – верховный проктор Гарими, как всегда, говорила очень резко.

Несмотря на то что Гарими никогда не была сторонницей проекта гхола, она теперь очень хотела посмотреть на его кульминацию. Если процесс пробуждения окажется неудачным, Гарими надеялась прекратить весь проект дальнейшего выращивания других гхола. Если же, наоборот, все пройдет гладко, Гарими будет настаивать на том, что цель достигнута и программу можно свернуть. Она понимала, что Шиана, знавшая, что в нуль-энтропийной капсуле Мастера-тлейлаксу есть еще много клеточного материала, собирается продолжить эксперименты с гхола.

Ноги Юэ одеревенели от страха. Он был близок к обмороку и, чтобы не упасть, ухватился за спинку ближайшего стула.

– Сестры, я не хочу возвращения моей памяти. Я не тот человек, которого вы хотели воссоздать, я совершенно новая личность – моя личность. Старого Веллингтона Юэ мучили самыми разнообразными способами. Даже если он есть часть меня, то как я смогу простить его за то, что он сделал?

Гарими пренебрежительно махнула рукой.

– Тем не менее мы вернем тебе прежнюю память. Такова наша цель, и не жди от нас снисхождения или сочувствия. У тебя есть задача, которую ты должен выполнить.

Проктор жестом дала понять юноше, что он может идти. Шиана посмотрела на Гарими и двух других старших сестер – Калиссу и Эльен, присутствовавших при разговоре.

– Я использую на нем сексуальный метод, тот самый, который оказался столь действенным в случае баши. Это наилучший способ из всех известных.

– Ваш сексуальный импринтинг пробудил память баши только потому, что вызвал у него кризис. Мать Тега сделала его невосприимчивым к импринтингу. Не ваш способ всколыхнул его прошлое, а его сопротивление импринтингу, – сказала Эльен.

– Это так. Поэтому для каждого гхола мы разработаем индивидуальное испытание, которое поможет управлять ими с помощью их собственных страхов и слабостей.

– Но каким образом секс сломает Юэ точно так же, как он сломал баши?

– Не сам секс, но сопротивление Юэ. Он с ужасом думает о своем прошлом. Если он уверен, что мы знаем, как раскрыть его прошлую память, то он будет сопротивляться этому изо всех сил. Когда он будет сопротивляться, я применю по отношению к нему одну из самых мощных наших процедур, и он окажется на краю неподдельного безумия.

Гарими пожала плечами.

– Если это не сработает, то мы найдем другие способы.

Черные густые тени в углах полутемной комнаты делали страх Юэ почти осязаемым. Мебели не было, если не считать жесткого мата на полу, такого же, как те, на которых дети гхола занимались гимнастикой.

Ведьмы не сказали мальчику, что его ждет. Из того, что он читал, Юэ знал, что пробуждение памяти может стать весьма болезненным. Он не был сильным человеком и не отличался храбростью. Но все равно перспектива боли не пугала его так, как страх вспоминания.

С тихим шелестом открылась дверь, скользнув по хорошо смазанным металлическим направляющим. Из коридора в комнату ворвался слепящий свет, более яркий, чем тусклое мерцание плавучих светошаров в этой келье. В проеме нарисовался женский силуэт. Шиана? Он смотрел на ее силуэт, на женственные округлости тела, не скрытые широким платьем. Дверь закрылась, и глаза Юэ постепенно адаптировались к мягкому свету.

Страх только усилился, когда Юэ понял, что Шиана совершенно обнажена.

– Что это? – Он так нервничал, что восклицание это было больше похоже на беспомощный писк.

Она подошла ближе.

– Сейчас ты разденешься.

Еще не оперившийся подросток, Юэ с трудом проглотил слюну и перевел дух.

– Я не буду раздеваться, пока вы не объясните, что со мной произойдет.

Шиана применила всю силу Голоса:

– Ты сейчас разденешься!

Лихорадочно, дрожа всем телом, он сорвал с себя одежду. Шиана внимательно осмотрела его, скользнув глазами по его худому обнаженному телу, словно ястреб, собирающийся схватить добычу. Юэ показалось, что она сочла его никуда не годным.

– Не причиняйте мне боль, – умоляюще произнес он, ненавидя себя за проявленное малодушие.

– Конечно, тебе будет больно, но не я причиню тебе боль. – Она коснулась его плеча. Прикосновение показалось ему ударом тока, но он был так потрясен, что потерял способность двигаться. – Это сделает твоя восстановленная память.

– Я не хочу ее возвращения, я буду сопротивляться.

– Сопротивляйся, дерись, делай, что хочешь. Ничего хорошего из этого не выйдет. Мы же знаем, как пробудить тебя.

Юэ закрыл глаза и заскрипел зубами. Он попытался отвернуться, но Шиана крепко схватила его за руки, потом отпустила его руки и принялась ласкать его тело. Нежные поглаживания он воспринимал так, словно женщина проводила зажженной спичкой по его плечам и груди.

– Твоя память спит в твоих клетках. Для того чтобы пробудить ее, я должна пробудить твое тело. – Она продолжала гладить его, а у Юэ не было сил отпрянуть. – Я научу твои нервные клетки делать то, что они разучились делать.

Он снова вздрогнул, судорожно хватая ртом воздух.

Она снова прикоснулась к нему, колени его подогнулись, как она и ожидала. Шиана толкнула его на лежавший на полу мат.

– Мне надо вывернуть наружу сознание, таящееся в каждой хромосоме в каждой клетке.