Алексей Губарев - Ступень 1. Неофит

Никогда я ещё не ел столь вкусной, хоть и простой пищи. Разве что в далёком детстве, о котором остались смутные воспоминания. Насытившись, я поблагодарил своего спасителя, на что тот хитро улыбнулся, и сообщил:

— Сейчас я познакомлю тебя с моим жилищем, и кое-какими секретами. А затем мы подумаем, как помочь тебе с твоим даром пространственной магии. Пошли.

С десяток пустых комнат, покрытых толстым слоем пыли, кладовая, умывальня, большой зал, в котором когда-то проходили службы, даже алтарь имелся и небольшое возвышение с трибуной у одной из стен. Ещё один зал, на стенах которого висели массивные посохи, короткие, странно изогнутые кинжалы, и огромные двуручные мечи, достигающие полутора метров. У стен располагались странные деревянные конструкции, которые я определил в тренировочные приспособления.

— Что, Джоун, тебе понравился этот тренировочный зал? — поинтересовался Наставник. — Когда-то здесь тренировались лучшие воины, которым не было равных. Это всё было до моего рождения, и я застал лишь легенды, рассказанные мне, юнному послушнику, старым Наставником. Что ж, пойдём, я покажу тебе самое главное сокровище этого монастыря, и то, что когда-нибудь уничтожит этот мир.

В этот раз нам пришлось спускаться вниз, по грубо пробитому в скале коридору, освещённому странным световым облачком, появившимся от щелчка пальцев Наставника. Уже через десять секунд спуска я почувствовал нечто необъяснимое. Словно впереди меня ждало что-то родное, и одновременно чуждое, злое, холодное. Чем ниже спускались, тем сильнее становился холод, а ощущение родного исчезало. Когда же я увидел то, что хотел мне показать Наставник, не осталось и капли сомнений — такое может нести лишь угрозу. Огромная, толщиной в пару охватов, уродливая колонна, состоящая из льда тускло сияла, отражая лучи парящего над головой Наставника светящегося шара.

— Как я говорил тебе уже, твой разум открыт для меня, и потому я знаю твои отношения с огнём. Здесь, возле ледяной глыбы, ты можешь практиковать огненную магию сколь угодно. Скажу сразу, это выгодно для тебя — данная комната идеально подходит для практикующего огненного мага, ведь здесь находится твой антагонист — холод. Я даже обучу тебя двум заклинаниям, которые знаю сам. И, не буду врать, твои практики здесь принесут мне, да и всей Гантеи огромную пользу.

— Что это? — указал я на уродливую ледяную колонну.

— Никто не знает. Мы, хранители, считаем, что это артефакт божественного уровня, или же спящий бог. Если некому станет присматривать за ним и сдерживать распространение льда, Гантею ожидает быстрая гибель от холода. Мир превратиться в ледяную пустыню.

— Ваш мир и так не похож на цветущий сад. — заметил я. — Сплошная пустошь, населённая мутировавшими тварями, и лишь где-то изредка встречаются оазисы.

— Оазисы? — с недоумением уставился на меня Наставник, а затем расхохотался. — Изредка! Ох, насмешил старика. Пустошь можно перейти из конца в конец за дюжину дней пешком, а в самой узкой части за пару суток. Другое дело, что этот путь простому человеку не преодолеть. Только искатели древних артефактов, да малочисленные маги могут глубоко заходить в пустошь. Гантея — огромный мир, в котором существует несколько империй, пара свободных государств, десятки княжеств и сотни вольных баронств. Множество рас населяют этот мир. Скажи, Джоун, откуда у тебя такие ложные представления о моём мире?

— Порталы. Они ведут только в пустоши, и крайне редко в оазисы, окружённые песками.

— Ты уверен? — голос Наставника помрачнел.

— Это продолжается уже более восьми лет. Думаю, если бы было иначе, я узнал бы об этом.

— Плохо это, Джоун. Знаешь, как образовались пустоши? Многие столетия назад Гантею населяли десятки тысяч одарённых. Магия была столь же распространённой, как другие ремёсла. Порой в простой семье рождались одарённые, владеющие такой силой, что одним щелчком пальцев могли осушать целые реки и разрушать целые города. Магов пытались сдерживать, сажали в особые узилища, проводили ритуалы, лишающие сил. Но однажды произошло восстание, маги сорвали блокирующие артефакты, освободили своих товарищей из темниц и на несколько лет мир погрузился в пучину безумия. В те трудные времена владетели нашли в себе силы забыть старые обиды и объединиться против общей угрозы. Была великая битва, во время которой восставшие маги были уничтожены, а на месте битвы образовалась пустошь. С тех пор у магов, рожденных вне кланов и родов, простая судьба. Их или приручают, выращивая послушных псов, или убивают сразу после рождения. Редко можно встретить свободного мага. Такие, как правило, ведут скрытный образ жизни, и не показывают свой дар даже родным и близким.

Наставник прервался, зябко поведя плечами. Ему явно было не уютно вблизи ледяного артефакта, как и мне. Поэтому я предложил подняться на верх.

— Да, наверху значительно теплее. — подтвердил монах. — Сейчас поднимемся на кухню, я приготовлю травяного отвара с мёдом, и расскажу, чем для наших миров опасны природные порталы. Правда, у меня есть к тебе одна просьба — можешь использовать свой огненный дар на божественном артефакте?

— Сейчас? — я даже растерялся.

— Да, прямо сейчас. Не бойся, я на протяжении нескольких десятилетий охлаждаю эту ледышку огненными заклинаниями, а на заре создания монастыря простые монахи постоянно жгли вокруг артефакта костры. Так что давай, смелей. Здесь тебе за применение дара ничего не угрожает.

И я, впервые в своей жизни, сделал то, что сдерживал долгие, невыносимые три года. Кто бы знал, сколько раз я останавливал свой порыв в последний момент. Сколько раз я мог одним лишь движением уничтожить тех, кто вставал на моём пути, и только сила воли и понимание — стоит раз проявить силу и нам с сестрой не жить, останавливали рвущееся наружу пламя. Чёрт, да я обуздал бушующую во мне стихию настолько, что она превратилась в едва горящий огонёк, робко притаившийся в груди.

Сделав пару решительных шагов вперёд, я остановился в полуметре от столба, бугрящегося ледяными наплывами. Протянув к нему руки, ладонями вперёд, усилием воли разжёг в груди пламя, и пустил его сквозь руки наружу, направляя на артефакт.

В какой-то миг сознания коснулось что-то родное, но тут же отпрянуло, и в этот момент с моих рук сорвалось рыжее, с алыми всполохами, пламя, двумя факелами ударившее в ледяную поверхность. Не знаю зачем, я начал считать про себя. На счёте пятнадцать внезапно накатил страх — а если мои руки сейчас не выдержат и сгорят? Сжав кулаки, прервал рвущиеся из меня потоки огня и отскочил назад. Осмотрел свои ладони — чистые, гладкие. Ни следа от ожога, даже покраснений нет.