Иван Солин - Плут

Сама Ижэн держала сейчас над своими людьми жезловый купол прямо внутри склепа, причем таким образом, чтобы и со стороны входа к ним ничего жаркого не влетело, и даже если накроют чем-то тяжёлым и разрушительным прямо снаружи, то чтобы обломки строения их не придавили.

— Ну где вы там, жалкие пародии? — не унимался Плут да ещё и под довольный писк Милиз, и что самое непонятное, молчаливое одобрение сосредоточенного Кодса, который словно готовился принять последний бой. — Подайте сюда мне вашу главную, крысы, я хочу показать этой беззубой малолетке, что такое истинный вампир!

Слегка охреневшие мужики с длинными острыми железяками даже запнулись на входе, а одна из магичек, что готова уже была зашвырнуть в стенку купола что-то яркое, даже заозиралась, видимо ища поддержки и подтверждения своих действий во вновь открывшихся обстоятельствах.

— Он мелет чушь! — всё же морально поддержали штурмующих откуда-то снаружи. — Не обращайте внима…

— Так приди и проверь! Давай, раз на раз! Я тя размотаю, одной левой, соплячка! — разухабисто горланил Плут, почему-то с крайне сосредоточенным лицом, бегающими глазами и крепко зажатой в руке рукоятью клинка из трости. — Предлагаю поединок Патриарха с главой вашего гнезда! А, зассали? Неполноценные!

— Трусы! — грозно и звонко пропищала Милиз, забавно погрозив кулачком.

Ижэн на всё это представление лишь воздев глаза цыкнула, всё так же старательно удерживая магозащиту, а Кодс — молча и сосредоточенно пронзил уже второго вражеского мечника, что рассекая себе прореху в куполе Ижэн, рвался внутрь склепа.

В отличие от индивидуальной магозащитной сферы пряжки-артефакта, которая после пробития жильным клинком полностью разрушается на целую секунду, в жезловом куполе возможно лишь сделать своего рода разрез, через который и проникнуть, пока он не срастётся спустя ту же секунду. Правда, под любую магическую защиту можно ещё и беспрепятственно попасть по воле её хозяина, например остановившись, когда подзащитный двигается на тебя. В этом случае любой объект не будет воспринят как угроза, а будет пропущен без разрушения самой защиты.

— Всё, билд готов, — непонятно пробурчал себе под нос Плут, и изменившись в лице и позе, кровожадно оскалился и завопил дурным голосом. — Узрите, смертные, Патриарх грядёт!

А затем, юноша на деревянной ноге непонятно откуда исторг черный туман, который буквально обволок его самого, и расплываясь во все стороны, в итоге быстро заняв всё пространство склепа, лишил возможности что либо видеть всех окружающих. После чего на входе в склеп сначала упал безжизненной куклой один мечник штурмующих, затем другой, третий, пока наконец они всей толпой не отхлынули от повалившего наружу черного дыма, который, к слову, пусть и застилал глаза, но совершенно не вызывал какого-либо иного дискомфорта, не являясь удушливым, ядовитым или ещё каким. Однако каждый, кому не посчастливилось оказаться внутри этой непроглядной жути, распространившейся по округе десятиметровым пятном, неумолимо плывущим от склепа, падал замертво, если приглядеться, то как правило с пронзённым сердцем. И никакие ухищрения вампирских магичек, теперь осознавших свою жалкость и бессилие на фоне «истинного», никоим образом не помогали развеять эту клубящуюся и текучую к ним саму смерть! Ни их воздушные кулаки, ни даже более сильные жезловые чары Воздуха не способны были сдуть то, что, похоже, являлось вовсе не материальным объектом.

Когда, наконец, две заезды недовампиров потеряли всех своих мечников и лишь единственная магичка из числа прочих сумела с воплем сбежать за территорию кладбища, то пришло время и третей звезды, не участвовавшей до этого а схватке. Пятёрка во главе с лидером Ордена Крови, а в миру́ баронессой Долголугской, готовилась вступить в бой. Когда и на них, ставших спина к спине, накатила та черная непроницаемая муть, даже не задержавшаяся на их защитном куполе, а словно просочившаяся сквозь него, то от такого зрелища стыла кровь в жилах даже у опытных и переживших не одну войну магичек. Спустя же считанные секунды всё закончилось, а чернота рассеялась, отавив на месте четырех тел Вило Плута в приторно-пафосной позе. В одной руке он держал за розовые волосы отсечённую голову Долголугской, а в другой — окровавленный клинок из трости, которым в этот момент откидывал с лица белый локон совершенно седой магички на коленях пред ним, и которая своим безумным взглядом всматривалась куда-то в пространство, раскачиваясь и бормоча что-то невнятное.

— Вот это ты дал! — невероятно довольная выскочила из склепа Милиз. — Будешь отыгрывать вампира?

— Да ну нах… Я ж не мясник и не гот(передёрнув плечами) какой-нибудь. И так, вон(сглотнув), мутит. Но надо потерпеть, мало ли, вдруг наблюдают за нами, поэтому я пока в образе, — несмотря на эпичный вид, несколько затравленно ответил ей бледный, но бодрящийся… Патриарх.

— Ч-что… эт-то было? — заикаясь, сумела-таки наконец выдавить из себя Ижэн, которая всё это время из прохода в склеп наблюдала широко открытыми глазами за творящейся на рассветном кладбище жутью. Но ещё раз оглядев валяющиеся вокруг тела… одно лишь название что вампиров, при этом задержавшись взглядом на голове в руке пугающего теперь её собеседника, а затем и на обезумевшей пленнице у его ног, всё же взяла себя в руки и продолжила. — Чем ты их убил, Плут?

— Они сами себя убили своей глупостью и неумением читать меж строк. Предупреждал же, — очевидно, совладав-таки с рвотными позывами, и традиционно так себе шутейками борясь за своё психическое равновесие, решил повыёживаться тот, кто, похоже, впервые сегодня убил. Да и сам ещё не придумал, как объяснять, и стоит ли вообще, свои с недавних пор обретённые возможности. А затем, деланно безразлично он спросил, указав на сдавшуюся вампиршу. — Что с этой? Допрашивать будешь?

— Я и так знаю, кто они такие. Кодс с ней закончит, а ты иди сюда, нам есть о чём поговорить, — поняв, что у мальчишки кишка тонка добить не сопротивляющуюся пленницу, пошла ему на встречу способная быть жёсткой и решительной властная баронесса, помогавшая седоусому перетянут рану на руке. Но увидев как пафосно, пусть и на негнущихся ногах… ноге, ковыляет к ней герой дня с зажатым в руке трофеем, так сказать, лишь скривилась и добавила. — И выбрось ты уже эту пакость, а то… О, так это Долголугская? Надо же, лично пришла, вот дура!

****

За пару часов до этого.

— Всё, успокоилась? — чуть отстранив её от себя, осторожно обратился я к утирающей слёзы и уже прекратившей рыдать… сущности, которая никак не может быть человеком, так как в Видении её просто не существует.

— Спасибо тебе. Ты можешь не опасаться меня, я теперь принадлежу тебе и не наврежу, — с любовью глядя мне в глаза, начала свой малопонятный пока рассказ та, кто не имеет ауры, и такое ощущение, что вообще является лишь пустым местом, но которую, тем не менее, я почему-то способен ощущать всеми чувствами. — Я пусть и не живая, но разумная и готова служить тебе.