Xengokou - Опалённый, том 1 [СИ]

Хана сидела в столовой и была на нервах — то барабанила пальцами по столу, то дёргала ногой, поминутно заглядывая в телефон. Когда увидела меня, выдохнула с огромным облегчением:

— Ёкатта! Хорошо, что с тобой всё в порядке! — и крепко обняла меня. Чуть ли не до хруста рёбер. Мне оставалось только слегка приобнять сестру в ответ.

— Да, повезло мне, — на меня строго посмотрели яркие голубые глаза. Фудзивара едва ли не приказным тоном повелела:

— А теперь рассказывай! Всё и по порядку. Рёто-кун, позови Аясе, пусть сделает чаю. У нас долгий разговор впереди.

И так, попивая чай, я начал свой рассказ. Пришлось ещё раз повторить всё сказанное Рёто, но уже без таких ярких эмоций, что обуревали меня по пути к дому. Хана кивала и то и дело поддакивала. Мне эта привычка японцев постоянно во время разговора вставлять короткие фразочки сильно не нравилась, но особого выбора у меня не было. Когда речь зашла об ущербе нашей стороне, Сакай вставила свои пять копеек:

— Ронин-сан сильно обжёг руки, Фудзивара-сама. Просто не говорит вам об этом.

Я правда не говорил, рассчитывая потом в одиночестве расправиться с ожогами. Хану это не устраивало:

— Рёто-кун, помоги потом Ване обработать его раны.

И так мой рассказ дошёл до звонка сестры. Фудзивара выдохнула и оставила меня с Сакай одних.

— Мне надо срочно позвонить кое-кому. Потом я уеду до самого утра по делам. Рёто-кун, передай Рюдзи, что он остаётся за главного. И вы все — сидите дома и не высовывайтесь, — после чего Хана взяла близняшек и покинула особняк.

— Ронин-сан, снимите пожалуйста рубашку. Я сейчас вернусь, — Рёто отошла на пару минут и принесла аптечку из машины. Как-то у этих японцев туго с медикаментами. Моя мать, к примеру, имеет на полке целую кучу лекарств, антисептиков, солидный запас ваты и бинтов. То ли в Японии никто не болеет и не страдает от ранений, то ли без рецепта можно купить только наборы для водителей. Иного объяснения отсутствию привычки держать под рукой, в доме, набор самого необходимого я не мог.

Руки, хоть не сильно болели, выглядели так, будто я ими доставал запечённый в фольге картофель из горящего костра. Больше страшно, чем больно.

Японка, тяжело вздохнув, принялась обрабатывать ожоги. И вот тогда-то начало жечь. Так, что чуть ли не закусил губу до крови.

— Ронин-сан, потерпите. Вам скоро станет легче, — девушка положила руку мне на плечо, стараясь подбодрить. Помогало не сильно — руки болели только сильнее, будто кисти полностью погрузили в кипящее масло. Но я мог только терпеть и смаргивать выступающие слёзы. На кой хрен я вообще схватил за рога этого козла демонического? Сломал бы ему что-нибудь ударом ноги, но нет. Мной в этот момент словно овладел кто-то другой. Кто-то, знающий уязвимости этого демона. Этот кто-то — я сам. Просто почему-то не помню этого.

Жизнь до смерти — помню хорошо. Новую жизнь — помню отлично, в подробностях! А вот то, что между, приходит только в кошмарах и когда я вижу демонов. Словно часть воспоминаний — огромную и необычайно важную — затерли, но не до конца. Что за силы это сделали? Почему со мной? Этого я не знаю. Но когда-нибудь потом, на том свете, узнаю.

Отвлечённые мысли помогли справиться с болью, и теперь я сидел с забинтованными по самые локти руками. Словно боксёр перед поединком. Только Рёто не поленилась замотать каждый палец по отдельности.

— Выпить хочу. Устал, — выдал я, смотря в пространство. Японка, едва успевшая усесться, подскочила, взмахнув своим конским хвостиком.

— Я сейчас принесу воды, Ронин-сан.

— Нет-нет. Чему-нибудь алкогольного. Надо нервы успокоить.

Если не пить как мой отец, то с катушек я слететь не должен. Как показывает практика. Сакай задумалась ненадолго, наморщив лоб, и ответила:

— У нас есть немного, хозяева оставили в баре на случай гостей. Чего принести, Ронин-сан?

— Что найдешь. Я непривередливый, — наглеть тоже не хочу. Девушка, показав большой палец, отправилась рыться в баре. Вскоре вернулись с парой бокалов и бутылкой прозрачного спиртного. Водка или что-то ей родственное. По иероглифам на этикетке понять невозможно.

— А зачем два бокала?

— Мне тоже хочется успокоить нервы, Ронин-сан.

— А как же работа?

— У меня выходной.

— А… Получается, ты вместо отдыха со мной возишься? Прости, пожалуйста, — Рёто замахала руками перед моим лицом.

— Что вы, помочь вам — мой долг. Есть вещи важнее выходных. Одна из них — вы, Ронин-сан, — что-то в груди потеплело. И лицо покраснело. При этом я ещё не выпил и грамма.

— Давайте отдохнем сегодня вместе! — я большего и желать не смел. Разумеется, я согласился. Рёто оповестила Рюдзи, что мы с ней будем на третьем этаже. В моей комнате. А у меня там — привычно упорядоченный хаос из раскиданных по стульям и дивану вещей. Как стыдно-то за то, что я такой свинтус. Японке же, похоже, было всё равно, в какой обстановке пить. Прежде всего для неё была компания. Я постарался быть достойным собутыльником.

Выпили, закусили захваченной с кухни снедью, поговори. С каждым бокалом Сакай всё больше и больше раскрепощалась, переставая вести себя словно скромная тихоня. Пошли разговоры за жизнь.

Рёто оказалась старше меня на два года, и при этом она всю жизнь провела под крылом семейства Фудзивара. Половину из этого срока в услужении моей сестре.

Боевые искусства, любимые фильмы, музыка — мы говорили обо всём. Я даже исполнил пару песен из своего старого мира — строчки про пачку сигарет в кармане да уставший кораблик, не особо романтичные, но так уж мне под градусом захотелось. Под конец я не выдержал и даже пожаловался Сакай на свою ненависть к демонам, рассказав также о странных кошмарах.

Всё было хорошо, пока эта прозрачная настойка с приятным пряным запахом не дала мне как следует в голову. Осмелев и окончательно уверившись в том, что Рёто не иначе как послана мне судьбой, я перешёл в наступление.

— Р… Рёто… — чуть ли не икая, заплетающимся языком и порядком окосевшим взглядом спросил я: — Слушай… а у тебя нет никого в Японии?

— Что вы имеете в виду, Ронин-сан? — а этой девчуле хоть бы хны, хотя пили наравне.

— Ну, в смысле, у тебя случаем нет парня? — японка широко улыбнулась и рассмеялась.

— Ронин-сан, могу вам точно сказать, что парня у меня нет.

— Что же… — я хлопнул ещё один бокал, последней для себя за этот вечер, и мир погрузился в непроглядную пелену.

Вновь я увидел белый свет только с рассветом. Голова трещала так, словно в ней работала бригада, вооруженная дрелями и перфораторами всех калибров. А ещё во рту сухо и привкус такой, словно кошки насрали, да ещё и в горле скребут. Нет, мне пить строго противопоказано. Меры не знаю, хоть капля в рот попадёт — и пиши пропало.